Бегут минуты, дни, часы, столетия.
Не замечаем мы секундной стрелки бег.
И как велик бы не был человек,
Все ж заберут свое тысячелетия.
Стремясь открыть шкатулочку с бессмертием,
Теряемся в догадках: как же быть.
Как путь людской на свете удлиннить
Чтоб не считать наш век одним столетием?
Время идет, лекарства жизни нет,
И продолжаем умирать в несчастии
И будем мы страдать от злой напасти,
Надеясь встретить завтрашний рассвет.
Мы старимся и в ужасе живем,
Что есть лишь тьма, а жизни дальше нет.
И вот взошел в нас страха лживый бред
Что мелкими и жалкими умрем...
И в поисках мы тратим сотни лет,
Уже забыв, зачем все начиналось,
Уж не хотим, чтоб жизни не кончались,
Боимся видеть собственный скелет.
Идея гениев давно уже мертва,
Похоронили доброту мы с праотцами,
Оставшись жить с гниющими сердцами,
Забыв, что есть у нас еще душа...
Не будет ничего, лишь бесконечность,
Сожрет оставшихся уверенных в себе
И в своей адской пепельной игре
Они познают жизни скоротечность.
И Смерть не тронет их, уже нельзя,
Зато покажет смысл всего живого,
Того, что было им тогда знакомо,
Когда еще не предали себя.
Не там бессмертие они всегда искали.
Не в ценностях, и даже не в делах.
И не найдут его они впотьмах,
Покуда свою Смерть не повстречали.
Пускай разинут рты и усомнятся
Хранители бессмысленных надежд,
Что я не из числа тупых невежд,
И моей глупости бессмертной удивятся.
Дает нам Смерть начало для свершений
И дарит жизнь, лишая ее нас,
Пускай не видим это мы сейчас,
Но знают прадеды ушедших поколений.
