Даск.

Запястье Даска было моментально стиснуто пальцами дознавателя. Полыхнул зелёный кристалл, словно внутри него нечто взорвалось, а в воздухе опять запахло озоном. Подержав демона секунд десять, страж также резко освободил руку, и брезгливо вытер её салфеточкой, извлечённой откуда-то из внутренних карманов одеяния. Внимательно посмотрев в глаза Даску, он бросил грязную, почти чёрную, салфетку под стол. Лицо его сменилось на презрительное, и обратилось куда-то в сторону, мимо взгляда демона.
-Погорячился я с везучим. Отвечай, Даск, сколькие души в Аду ты успел замучить? И не смей врать, Scit enim illa omnia.
Запястье как будто что-то сжимало, и сильно, до покалываний. Полог шатра упал, скрывая происходящее снаружи.

Ксар.

На анкету никто даже толком не посмотрел на Ксарову писанину. Присутствие Чёрной стражи действовало магическим образом – все делали только то что нужно, молча, и быстро. У Бирюка отобрали деньги на стартовый взнос, щедро отсыпали вместо этого десяток железных планок, на сумму в тысячу непонятно чего означающих цифр, да выдали запечатанную коробочку с надписью «Индивидуальный пакет  участника Игр». После чего буквально выставили из палатки, куда начала затягиваться очередь.
-Так этих куда, вашевыскоблаародие? Приказу не отдали… – где-то за углом шатра переговаривались, причём довольно громко.
-А ты джаккая понюхай. В медчасть, в вытрезвительный подпол. Птицы и холод быстро подымут на ноги. После открытия – ко мне их. – второй голос звучал глухо, словно говоривший одел на голову некое подобие железного ведра. – За серую тревогу можно сразу три креста ставить, да ещё и все чёрные.
-Так точно! Ушастых в тачку, на плечо по три креста, в подпол кинуть, птицам сдать. Выполняю!

Оки.
Зуб перекочевал обратно на шею хозяина. Тот тут же торжественно изрёк:
- Один – один. Вот и сработались! Настоящая команда! – и перейдя на шёпот – предлагаю этого недотепу исключить прямо сейчас.
-Я те дам исключить! Я те дам! Сработался он! Спорю, что я с Оки ещё быстрее сработаюсь!
- Да зуб… - коричневый джаккай осёкся на полуслове, уставившись куда-то за спину демону.
Полог палатки немного отогнулся, и в неё, тяжело хромая, и опираясь на трость, вошёл седой джаккай. Не обращая ни малейшего внимания, ни на демона, ни на двух вечных спорщиков, он обогнул его, и указал дрожащим пальцем на Серого хвоста.
– Детям уже пора спать. Почему ты ещё не в своей землянке?
- Мама скафала… - Хвост ещё не успел дожевать свою конфету - …скафала профодить… - морда седого джаккая скривилась в неудовольствии, и он резко бросил:
– У тебя нет Мамы, Хвост.  Сколько тебе я уже это говорил? Есть племя. Нет Мамы. Так сложно запомнить?
- Ефть!
- Есть племя. Нет Мамы.
-Ефть! – Хвост от возмущения даже выронил конфету изо рта, и вскочил на стул со всеми лапами.
-Уважение к старшим! Тебе, Хвост, пора спать. Я ещё скажу Луноглазой, что ты наказан.
-Старейшина Маэлин, прошу… Даэва... - коричневый попытался дотронуться до седого джаккая, но тут же получил тростью по пальцам.
- В Чёрном дереве старейшина всё ещё я. И как наказывать детей нашего племени, я могу решить сам, спасибо. – на этой фразе старик едва ли не скрежетнул зубами. Имя Даэвы подействовало хуже, чем тряпка на быка. При взгляде на него жёлтый, видимо что-то понял:
-Хвост, иди. Завтра ещё увидимся…
-Да, увидимся!
Неохотно, но джаккайчонок подчинился, и пробормотав нечто  в сторону Маэлина, скрылся за пологом шатра.
-А в этом я не был бы так уверен. Но, да не ради этого я сюда пришёл. Племя Чёрного дерева, в моём лице, требует назад свой вклад.
-А… Э… Но почему?
- А потому, оболтус! Ты всегда задавал глупые вопросы.
-Так ведь ваш вклад, этож наш весь инструмент!
-Ага.
-Нам же не с чем…
- Ни на секунду не сомневаюсь, что эта ваша Даэва, что-нибудь да и придумает.
- Старейшина,  это подло…
-Подло, это когда глава объединённых племён думает не головой, а… тем, что напротив хвоста. Должен же кто-то позаботится о том, чтобы команда из джаккаев была обеспечена всем чем надо.
- Так ведь же у неё же и отбираете!
-Где же у вас третий джаккай? Вот у команды нашего племени он есть. Вот ведь фокус, а?

Сурайя.

Насколько огромные глаза у совы? А у удивлённой совы? А у очень удивлённой?
После поцелуя, сова настолько опешила, что даже не попыталась вырваться. Глаза её, и без того большие, расширились и округлились, и даже чуть-чуть остекленели. Если Сурайя хотела ввести её в ступор, то это удалось на все сто.
Спустя секунд десять, когда птица начала подавать признаки жизни, она закашлялась, издала несколько утробных звуков и выплюнула мокрую трубочку, с очередной запиской. Основательно заплевав всю одежду девушки, сова высвободилась из захвата, отковыляла на метр и взлетела, направившись в сторону леса.

«Конклав примет тебя, любитель сов. Собери в кулак свою храбрость».

Небо закрыла чёрная тень. Откуда-то подул шквальный ветер, вырвавший из рук послание. Вокруг всё заполнил непонятный свист, закладывающий уши, и вдруг, совсем над ухом Сурайи прозвучал оглушающий совиный крик. В ту же секунду громадный коготь схватил её и поднял над землёй.
Гигантская сова, подозрительно знакомая, подняла девушку и понесла в лес, пролетая между столь же гигантских деревьев, выше высочайших башен. Несколько раз птица быстро меняла направление, закладывая виражи, и трижды взлетала над лесом, чтобы облететь непроходимые чащи.

Жуткий полёт длился долго, но, наконец, сова снизилась над какой-то неоправданно большой поляной посреди самой глубокой чащи. И, снизившись над самой землёй, сбросила свою живую ношу.
Лес поляну окружал сплошной стеной гигантских деревьев, чьи вершины, могли поспорит с некоторыми горами. Даже трава поляны доходила Сурайе до пояса. А на верхних ветках… На верхних ветках сидели совы. Добрые три десятка сов. Столь же ужасающе огромные, как и та, что принесла её сюда и столь же важные.

«Сегодня Конклав собирается в полном составе. В опасности леса устройство и магии лик.
Мы слышали, герцог отныне играет без правил. Скажи мне, Разведчик, верный мой ученик».
Голос казалось звучал отовсюду. Слишком темно и слишком далеко было до сов, чтобы понять, действительно ли говорила одна из них.
«Мне Герцога жаль, ведь правитель он был превосходный. Но с нынешним планом, наделает бед! В запретную чащу врубился, словно слуга преисподней. Тем самым нарушил он древний запрет, и совы его отвергают в ответ!»
«Смерть ренегату! Отступнику –кара!»
«В людском семействе он – худший урод!»
«Единогласно решенье – Конклав ренегата склюёт!»

-Кхе… Кхе… Я прошу прощения…
За Сурайей стоял сухонький старичок, в просторном балахоне разрисованном под перья. Деревья за ним были нормального размера, хотя и оставались непроходимой чащей, а совы с них никуда не исчезли. Быстрый взгляд вокруг подвтердил, что всё вернулось на круги своя, помимо одного нюанса. Девушка действительно стояла среди леса, в окружении сов.
-Прошу прощения… Староват я стал, для… долгих фокусов. Привет тебе, любительница сов, от старого совиного друга, меня то есть, да.

Зорн.
- Знаю? – старик задумался – О, да, действительно знаю. А вот объяснить это сложно, да, действительно сложно. – он взялся за маленькое деревце и, без видимых усилий, переломил у корня, причём скол дерева оказался ровным, будто его отпилили очень хорошей пилой. Маленькая сова, сидевшая в ветвях, проснулась и принялась пристально смотреть на девушку.

– Пойдём со мной, да. Конклав подождёт. Совы вообще умеют… хорошо ждать. -медленно опираясь на импровизированный ветвистый посох он добрёл до Сурайи и взял её за руку. –Эх, тяжко ногами мне, но никак крыльями тут… Совы не поймут. Обидчивые стали. - Каждый шаг сопровождался недовольным уханьем совы. Улетать, впрочем, она, похоже, не собиралась. - Но, любительница сов, тебе же понравилось? Как мы летели, а, да? Я такой «Ух-у-у-у», а ты такая «А-а-а-а!» - старик хрипло хихикнул – Хорошо совам. Ходить по всяким… ы-ы-ык… - с трудом он перешагнул попавшееся на пути полено – не надо. Так. Вот вроде старая осина – он указал на дерево с иголками – вот там мой смородиновый куст, ага. Вот  и ягоды на нём беленькие. Значит, тут налево и вот…

От поляны они отошли, дай Гайя, метров на пятьдесят. Сказать, чтобы место как-то отличалось от леса кругом, тоже было нельзя. Старик, однако, шёл именно сюда, и теперь с явным удовольствием уселся на трухлявый пенёк, из которого тут же побежали муравьи.
- Ты садись, куда-нибудь, да. Только осторожно. Я точно помню, что где-то тут был муравейник.
-Садись, да скажи, любительница сов, готова ли ты поделиться выигрышем? – старик скорчил гримасу, поняв что сказал что-то не то – Нет, не с того конца начал. Скажи, ты хочешь помочь нам? Совам и Совунье, очень нужна чья-то помощь.