Убивец.

На некоторое время озадаченный Фурса замешкался, и этой паузой поспешил воспользоваться Шедоу, перехватив верёвку и перекинув её через голову противника, на которого предварительно успел запрыгнуть сверху и уткнуть мордой в пол, однако, то ли слишком рано он стал затягивать путы, то ли джаккай сам схватил нить, но получилось так, что тот зажал её зубами. Впрочем, убийцу это не остановило — он скрестил верёвку за затылком джаккая на манер удавки и продолжил тянуть изо всех сил, сдавливая череп пушистого аборигена, ломая зубы и разрывая тому уголки губ. Тонкий плетёный канат был слишком прочен для того, чтобы его можно было просто взять и раскусить, а сам человек был слишком тяжёл даже для такого крепкого джаккая. Захлёбываясь кровью, он стонал и брыкался, пытаясь скинуть с себя Шэдоу, но тот лишь сильнее наседал, и в конечном итоге что-то в теле Фурсы хрустнуло, и он обмяк, словно тряпичная кукла.
Почувствовав, что сопротивление прекратилось, человек разжал пальцы, покрытые багровой коркой. На ладонях появились мозолистые протёртости от верёвки, но мужчину на данный момент это мало заботило.
То ли чтобы удостовериться, что джаккай на самом деле испустил дух, то ли дабы просто насытить свою жажду мести, Шэдоу поднял камень и крепко приложил им по голове Фурсы, распростёршегося по земле. Булыжник с хрустом и чавканьем приземлился на затылок аборигена, приближая состояние его когда-то вполне варящего котелка к виду кровавого мессива. Перед тем, как убраться восвояси от этой проклятой деревни, человек напоследок кинул камень в тело убитой им джаккайки, от тяжести которого у неё поломалась добрая половина костей.
Закончив устраивать кару ненавистным тварям, Шэдоу бросился прочь, подальше от этого места, так, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. К сожалению, путь его лежал через всё тот же опостылевший Лес, густо усаженный деревьями и прочей растительностью, хотя мужчина и без неё мало понимал, куда идти.

Само невнимание.

Фархо, зацепившись руками за низкую ветку и обвив болтающимися внизу ногами и хвостом шею человека, сделал ещё один рывок, воспользовавшись его замешательством. На этот раз толчок был достаточно сильный для того, чтобы сбить Волка с ног, чем и поспешил воспользоваться путавшийся под ногами Физзе. Джаккай с чувством, толком и расстановкой совершил череду не слишком-то приятных ударов по черепушке мужчины, у которого и без того перехватило дыхание от резкого падения, благополучно нокаутировав его. В общем, единственное, что успел понять наёмник — он сейчас либо отбросит ласты, либо уйдёт в отключку. Второй вариант понравился Волку гораздо больше, поэтому именно так он и поступил.

Очнулся человек в каком-то тёмном месте, в котором явно попахивало. Выделениями мочевого пузыря попахивало, надо сказать. При чём явно не его собственного — штаны его были сухи, как никогда. Когда глаза мужчины привыкли к темноте, он смог разглядеть вокруг себя деревянные, но достаточно крепкие прутья клетки. Где-то рядом копошилось какое-то создание, по всей видимости, находящееся в подобной этой тюрьме.

Свободолюбец.

Пока Шалгеззаар говорил, его собеседник продолжал сидеть, сгорбившись и тяжело дыша, не бросая даже малейшего взгляда в его сторону. И даже когда тот закончил свою речь, Тюрнок не подавал никаких признаков жизни, кроме рыкающих звуков и мерно вздымающейся и опадающей верхней части туловища. Зар уже было засомневался, а слышал ли его этот громила вообще, как вдруг тот неожиданно поднял голову и устремил взор своих алых глаз на него. Трудно было сказать, рассержен он был или смеялся.
— Точно, точно, — Вполне дружелюбно прорычал он после длительной паузы, — Ты ведь кр-р-рылатый. Любит ваш бр-рат откр-рытые пр-р-ространства и свободу. Хммм... — Он поднял руку и почесал бороду своими когтями-бритвами, — Было бы досадно, если бы собеседник, котор-рого я так долго ждал, пр-р-росто взял бы и сбежал, не думаешь?
Тюрнок, звонко хрустнув всеми своими суставами и подняв новую волну смрада, принял вертикальное положение. По-крайней мере, настолько, насколько ему позволяли потолки пещеры.
— Впр-р-рочем, ладно. — Великан развернулся и позвал крылатого за собой, — Тебя чер-рез дом Фу'Зур-ру пр-р-ровели? Мелковаты они для меня, дома этих малышей. Выйдем чер-рез задний ход.
Теперь, когда Тюрнок направился в противоположную сторону пещеры, Зар смог разглядеть там ещё один ход. Вот уж катакомбы так катакомбы.
Впрочем, сейчас у воздушника был отличный шанс сбежать — громила повернулся к нему спиной, к тому же, в этом подземелье его движения были стеснены гораздо сильнее, чем у Шалгеззаара. Если сигануть в противоположную сторону, оторваться от Тюрнока не будет особой проблемой, тогда останется лишь надеяться на то, что ему удастся отмазаться от джаккаев, живущих наверху.

"Сижу за решёткой в темнице сырой..."

Ходят тут всякие да гадят где ни попадя, вот незадача-то, даже на штаны умудрилось попасть. Впрочем, неважно, сейчас Гелл думал лишь о том, как бы выбраться из этого треклятого подземелья. Он и так здесь пробыл довольно долго, и сидеть ещё чёрт знает сколько времени он был явно не намерен, а мысли о том, для чего его сюда запихнули, вовсе не скрашивали пребывание в клетке.
Единственным более-менее не скучным и относительно полезным занятием джаккай нашёл лишь очередную попытку найти механизм затвора. Подойдя к прутьям, тот начал шарить в темноте, тщательно ощупывая каждый из них. Однако, где-то посередине процесса его прервали звуки шагов — не тот ужасный скрежет, который издавало то чудовище, а лёгкие шлепки подушечек лап по каменному полу. Чем ближе он становился, тем отчётливее Гелл слышал какое-то шуршание, будто по земле волочили некий мешок.
Через некоторое время в проходе загорелся тёплый свет. В нём стало видно две тёмные низкие фигуры, которые, как и предположил Гелл, тащили за собой какой-то предмет. Один из вошедших в одной руке нёс факел, благодаря чему пленник и смог получше разглядеть как двух джаккаев, так и человека, болтавшегося без сознания между ними. Тюремщики продвинулись вперёд и, дойдя до клетки рядом с той, в которой сидел Гелл, бросили мужчину, и тот, что покрупнее, отворил засов. По наблюдениям ключника, он сначала что-то ковырнул внизу, а затем дёрнул за нависавшие откуда-то сверху верёвки, после чего одна из стенок поднялась, и второй, который поменьше, затолкал туда человека. Закончив запихивание новоиспечённого пленника, джаккай отпустил тросы и снова чем-то щёлкнул у днища клетки. Сделав свои дела, обе фигуры молча удалились.

Тень.

Шэдоу шёл по Лесу, не видя и не осознавая, куда он идёт. Ноги сами несли его через заросли травы и кустов. Ветви цепляли его лицо, но ему совершенно не было дела до этого — он лишь продолжал упрямо двигаться вперёд. Куда-нибудь подальше от того места, где он отправил очередные души на растерзание Смерти. Хоть его разум и не приходил в себя после жестокой расправы и потрясения, оказанного предательством этих существ, его тело уже успело остыть после битвы. Шэдоу больше не чувствовал себя непобедимым, а кровавые мушки перестали застилать взор.
Одним Богам известно, сколько времени он провёл, пробираясь через этот проклятый Лес. Казалось, ему не было конца. На небе, едва просвечивающем сквозь листву и пелену зелёной дымки, солнце уже успело начать стремительно падать. А он всё шёл. До тех пор, пока ноги не отказались его слушаться. И только упав на мягкий мох, в котором увязали его ботинки, Шэдоу понял, как же всё-таки он устал. Закрыв глаза, человек буквально в ту же секунду провалился в дрёму.

Выходец из подземелья.

На слова Шалгеззаара не последовало ответа. Возможно, собеседник думал о сказанном, или, быть может, просто ничего не расслышал из-за колоссального скрежета, которое эхом отдавалось в глубинах катакомб. Тюрноку приходилось идти на всех четырёх, иначе такой великан попросту не смог бы передвигаться в тесных тоннелях, но даже так он то и дело зацеплял своими массивными боками стены, а ушами касался потолка. Временами даже Зару приходилось пригибать голову, дабы не обломать рога об камень пещер. К удивлению крылатого, путь их занял не так много времени. По-крайней мере, ему показалось, что сейчас он прошёл меньшее расстояние по сравнению с тем, когда его вели на встречу с собратом. Однако, несмотря на свою краткость, путешествие к выходу было крайне неприятным — всю дорогу Шалгеззаар шёл следом за Тюрноком, который, в свою очередь, оставлял за собой волну зловония, настолько омерзительного, что к глотке воздушника то и дело подступал неприятный комок.
Наконец, впереди, за демоном земли, забрезжил свет, и ноги Зара обдал приятный ветерок. Пройдя ещё немного, Тюрнок выволок свою тушку на свежий воздух, и его спутник поспешил последовать его примеру. Снаружи был всё тот же Лес, сквозь кроны деревьев которого неба было практически не видно, однако, крылатый оказался несказанно рад своему освобождению от подземной тюрьмы, давящей на тело и разум. К тому же, обдуваемый свежим ветром, петляющим меж стволов и шевелящим витающую в воздухе дымку, Тюрнок избавился от окружавшего его облака смрада, пусть и не полностью, но находиться с ним стало чуть менее противно, чем в пещерах.
Вдоволь надышавшись свежестью Леса, Зар устремил свой взор на того, с кем он беседовал ранее. Теперь, когда они вышли из мрака, рассеиваемого лишь тусклым холодным светом лишайников, на дневной свет наземного мира, воздушник смог разглядеть его получше. Громадные уши, маленькие красные глаза с мешками под ними, багровые узоры на чёрной, как смоль, шкуре. Во лбу Тюрнока торчал отросток, который, по всей видимости, когда-то был массивным рогом, являвшимся довольно грозным оружием, однако, был обломан почти под корень. Его острые клыки, которые, казалось, были длиной с целый палец Шалгеззаара, были видны даже при закрытой пасти. Даже несмотря на то, что в открытом пространстве уже не было низких потолков, демон земли продолжал горбиться и пригибать голову. Спустившись ниже, зоркий глаз воздушника отметил, что шерсть Тюрнока свалялась, а в некоторых местах выглядела маслянистой, будто тот регулярно смазывал её чем-то... Разгадку Зар нашёл в одном из таких участков — на нём было совсем немного шерсти, под которой виднелась гноящаяся рана. Крылатый не поверил своим глазам. Неужели эту рану демон получил много лет назад в стычке с людьми, о которой он рассказывал? Сколько же времени прошло с тех пор? И с тех самых пор, без оказания адекватной медицинской помощи, Тюрнок жил со всем этим? В таком случае становилось понятным, откуда возникала эта трупная вонь, преследовавшая гиганта.
— Так себе видок, а? — Расхохотался демон, заметив выражение морды лица Шалгеззаара, — Думаешь, самому пр-риятно? Вот уже сколько лет я живу в ожидании того, что сдохну к чёр-р-ртовой матер-ри, но в итоге лишь пр-родолжаю гнить заживо в этих пещер-р-рах под опекой малышей-джаккаев. Да думал я, — Поспешил добавить он, опережая возможный вопрос его собеседника, — О том, чтобы обр-р-ратиться к кому-нибудь за помощью, но... — Тут он запнулся, после чего снова засмеялся и встал во весь рост, — Посмотр-ри на меня. Это жуткое чудище БОИТСЯ ЛЮДЕЙ.
Тюрнок прогнулся назад, разминая спину, и звонко щёлкнул всеми позвонками, затем приземлился на крупный корень дерева, своей тенью заслонявшего вход в подземные тоннели.
— Конечно, я пугаю людей из поселения, что на опушке, чтоб те не лезли в дела Фу'Зур-р-ру и его народа, — С досадой пробормотал он, — Но лишь батюшка Синдел знает, кто кого больше боится — люди меня, или я их.
Закончив свои откровения, великан насупился, понимая, что, наверное, он сказал слишком много.

Узники.

А тем временем где-то в подземелье продолжали прозябать мужчина и джаккай. Человек, уже было начавший подавать признаки жизни, снова тяжело опустился на жёсткий пол клетки, и Гелл вновь остался наедине с собой и своими мыслями.

Отредактировано Zorn (2015-12-19 18:47:28)