Цепи уходили вниз. И, когда Гис дергал одну лапу, немного смещалась вниз и вторая. И матрац никак не помогал и не мешал их движению. А кровать были либо слишком тяжелой, либо как-то закреплена на полу, ибо не вообще не двигалась.
Джаккай тем временем остался наедине с надсмотрщиком. Джаккай с тростью вышел, как и говорил, оставив своего помощника, что засеменил к своему креслу.
Тем временем, Гис продолжал свой неравный бой с кандалами. Уже рискуя целостью лап. Всеми правдами и неправдами, потянув изо всех сил, Одноухий, чуть было не став и однолапым, ощутил, что металл постепенно ползет по его левому запястью вниз, сдирая мех вместе с кожей. Правое было либо меньше, либо все было из-за припухлости лапы, которую украшали бинты - там кольцо кандалов никак не поддавалось. Левое же кольцо, покрытое кровью и шерстью, соскочило, глухо ударившись о пол.
Надсмотрщик резко перевел взгляд на звук, но, судя по всему, либо не заметил, либо не понял, что произошло.

[получено - "ссадина левого запястья"]

Надсмотрщик продолжая наблюдать за замершим джаккаем, все-таки не прекратил свое занятие. А занятие его заключалось в раскачивании на стуле. Пусть он и был для этого не предназначен, перестук деревянных ножек по мелким камушкам и хруст его развлекал. Даже если это был и не заметно по выражению морды.
- Урргу! Уввврр рркх! - впервые за все время издал звереныш звук, слегка напоминающий речь - курлыки до этого были больше похожи на чириканье птички. Да и сам попробуй поговорить с такими клыками, да еще и почти не раскрывая пасти.
Гис замерев, ожидал пока тот отвернется. Но тот слишком заинтересовался прикованным джаккаем. И, выбирая между качанием на стуле и Гисом, он предпочел последнего. Отрадно понимать, что ты интересней примитивного предмета мебели. Хуже было бы только, если бы оказалось обратное.
Спрыгнув, зверек двинулся к джаккаю, все еще пребывая в неведении по поводу частично удачной попытки того освободиться. Лежащий на полу браслет и начавшую пропитываться кровью простыню он будто и не замечал - хотя так могло и быть на самом деле. Подойдя поближе и пару раз шумно вдохнув воздух, надсмотрщик потянул вперед правую лапу с вытянутым пальцем в попытке прикоснуться до бока джаккая.

Джаккай вскочил.. хотя, это как посмотреть. Из-за освободившегося обруча на одной лапе, появилась возможность для размаха правой. Свободный конец кандалов утянуло под матрац, где он в чем-то застрял. А цепи на лодыжках и хвосте так и продолжали удерживать его на кровати. Цепи уходили так же под матрац и не давали Одноуху встать.
И это смешивалось с болью в голове от резких движений. Вдобавок заболели все полученные раны, стоило Гису напрячь мышцы.
Впрочем, даже такого проявления агрессивности хватило, чтобы обратить "врага" в бегство. Вереща и повизгивая, сторож-сиделка на четвереньках, с пробуксовкой, как нашкодивший пес, ломанулся в дверной проем, чуть было не снеся собой дверь, от удара распахнувшуюся настежь.

По периметру было тихо. Единственный кто следил за ни убежал, а более никого не было видно.
Что же до кандалов.. тут дела обстояли куда хуже. Цепь, сковывающая передние лапы, проходила через кольцо, намертво прикрепленное к каркасу кровати. И именно тот факт, что стянутый браслет уперся в этот кольцо и не давал Гису подняться с кровати.
Скорее всего та же самая проблема была и с цепями, сковывающими лодыжки и даже хвост.
Время еще несомненно было, пусть и не играло на стороне Одноухого. Ведь кто-то догадался сделать кровать металлической. Хотя она была не самодельной, а даже что ни на есть сборной - изголовье, изножье и боковые бортики были прикручены болтами.