Смутно знакомую гостью, похоже, посетила та же мысль, поэтому она и окрылённый оказались по разные стороны проёма. За его пределами лежал коридор всё из того же серого камня, резко поворачивавший налево. Если там и была засада, то её отсюда не было ни видно, ни слышно. Не самое плохое место для ведения обороны, надо заметить.
Позади не раздалось ни раскатов грома, ни грохота взрыва, ни воплей боли, что означало отсутствие ловушек на постаменте. Или Шляпа оказался достаточно благоразумен, чтобы не хватать светящийся шар. Как бы то ни было, стоило окинуть взглядом комнату, где они очутились, прежде следования по коридору. Быть может, остались какие-то неучтённые детали?
Зар обернулся, и глазам его предстали всё те же стол с металлической конструкцией (сейчас пустующей – Шляпа постарался, наверное), ниши в стенах и лучи светила над одной из них. Представление о движении последних намекало, что лежащий перед ними коридор не освещался в принципе. Почему? Неужели жители Вальге поголовно видят в темноте? Колец для факелов или фонарей тоже не было видно – что же, магия позволила оставить их в прошлом?
Словно отвечая на вопрос, где-то в районе коленей раздался низкий звучный голос. Взгляд удивлённого демона опускался всё ниже и ниже, пока не наткнулся на источник звука. Им оказался низкий светящийся зверь, что-то из собачьих.
«Волк», - услужливо подсказала память.
Хотя лучше бы она этого не делала: среди воспоминаний шевельнулось нечто, связанное с волчьим племенем. Шалгеззаара передёрнуло, но кроме неприятных ощущений больше ничего и не выявилось. Разве что другой цвет зверя, но «синий светящийся» вряд ли был распространённым окрасом шерсти.
Огибая проводника по широкой дуге, Синделов сын отправился к месту своего сна. Там остался рюкзак, на котором он провёл несколько часов безмятежного сна; вдруг там завалялось что-то ценное? Да и бросать его на поживу Шляпе не собирался.
Поднимая сей нехитрый скарб с пола, Зар обратил внимание на очередную странность: плиты пола, в основном шестиугольные, в нишах имели другую форму. Круглые и разделённые на четыре части, они располагались чуть выше. Идей по поводу такого выделения пока не было, разве что гости столицы всегда должны были появляться на этом месте.
Забросив легковесный рюкзак на одно плечо, Синделов сын вернулся к проёму. Синие светящиеся волки не вызывали особого доверия, но на роль щита должны были сгодиться.
- И тебе, эээ… доброго, - обратился демон к проводнику. - А куда именно ты можешь провести?
Разузнать больше о Вальге не помешает.

Пустой серый коридор так и остался пустым серым коридором даже при близком рассмотрении. Идти дальше вперёд остальных не слишком хотелось, так что Сурайя оглянулась назад, туда, где стоял Бобо. В ту же секунду она услышала голос, который явно не принадлежал ни демону, ни Пиппити. Похоже, чудак доигрался со Сферой Шоколадности — вокруг него витал синий дым, а на столе в центре башни сидело какое-то животное. С одной стороны, оно было похоже на обыкновенного лесного волка, но с голубовато-синей светящейся шкурой. А с другой, своими размерами оно скорее смахивало на лисицу с неправильно коротким хвостом.
Сам же мужчина тем временем читал лекцию о тортах и подходящих для пыток кондитерских изделиях, совершенно не обращая внимания на сгусток магической энергии ровно до тех пор, пока тот не начал говорить.
— Доброго времени суток, странники... Я Ваш проводник.
Сурайя было начала мысленно пролистывать учебник по зоологии из библиотеки Фьорда, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о карликовых волках или короткохвостых лисицах, но одёрнула себя спустя пару мгновений.
"Это ведь магический волк, каким вздумалось заклинателю, таким он и появился — маленьким и синим."
А пока Мозенрат решала дилемму лисоволка, Бобо разродился шквалом вопросов, исходя из которых можно было подумать, что он и это существо — давние друзья.
Быть может, чудак знал того, кто сотворил это заклинание? Если это было правдой, то бояться было нечего — длинноволосый мужчина не был похож на злого и опасного разбойника. Как минимум потому, что он мог уже давно расправиться с Сурайей и крылатым, если бы хотел. А раз он был настроен дружелюбно, то и его приятель не должен был представлять никакой угрозы.
"Монеткой меня назвал," — усмехнулась Мозенрат про себя, — "Чудак."
Дождавшись, пока Бобо не закончил поливать животное бредом вперемешку с парой осмысленных слов, девушка сделала шаг навстречу сотканному из синего дыма существу.
— Ну что ж, веди нас, проводник.

Если голоногий и был знаком с понятием сарказма, то в его ответе это абсолютно не прослеживалось. Принял слова демона про инфернальные пекарни за чистую монету и выдал очередной нелепый пассаж.
«От слоёного мозги плавятся? По личному опыту судишь?»
Впрочем, внимание чудака уже привлёк светящийся проводник. Зар увидел что-то знакомое в гостье, а этот – в синем волке. Мог ли он быть отсюда, с Вальге? Чудом избежал бедствий, обнаружил своё одиночество среди серых стен и спятил. Звучало вполне логично.
Хотя не для волка, судя по перекосившейся морде.
Предложение отвести их было встречено им, напротив, с… восторгом? Говорящее животное само по себе было явлением необычным, но выраженные эмоции лишь добавляли вопросов. Которые могли и подождать, ведь целью был назван сам Вальге.
«Так это лишь преддверье, эге. Как Чистилище.»
Зверь довольно бодро направился по тёмному коридору, слегка разбавляя серость его камня голубоватыми переливами. Зар решил последовать за ним не ранее, чем тот повернёт за потенциально начинённый ловушками поворот. Хотя судя по раздавшемуся оттуда шуму, поджидала там обычная старая дверь, о чём и сообщил проводник. Факт безлюдности уже не был каким-то откровением, но вот слова о подъёме звучали интересно. К тому же, чем бы выделялась дверь до подъёма? Отсутствием петель?
Всё в том же ожидании опасности окрылённый повернул налево, где синий зверь пытался открыть дверь. Несмотря на разницу размеров и массы, когтистые лапы всё же смогли продвинуть деревянную поверхность с неприятно резанувшим слух скрипом. Похоже, кроме свечения, какого-то подобия разума и эмоциональности, у волка стоило отметить немалую силу. За дверью же их ждал…
Свет.
-Хссс! - сощуривший глаза и прикрывшийся рукой демон уже мысленно был готов пустить молнию в ангельский патруль, к которому их завёл вероломный зверь. Хотя тот свет был бы куда более жгучим, поэтому спустя несколько секунд без испепеляющей агонии рука всё же опустилась. Разница в освещённости по сравнению с башней буквально бросалась в глаза – пришлось изрядно проморгаться, чтобы перед глазами всё перестало плыть. Впрочем, ожидание того стоило.
Была ли раскинувшаяся перед Синделовым сыном картина впечатляющей? И спрашивать не стоило. Чистейшее небо и облака внизу создавали впечатление, что серая башня стояла на вершине высочайшей горы Медиаса. Но даже обладающий крыльями демон не мог припомнить настолько высокого пика, да и сам не поднимался так близко к солнцу. Которое не заслонялось ни дождевыми тучами, ни белыми облаками, насыщая всё вокруг теплом и светом.
Потрясённый Шалгеззаар сделал несколько шагов вперёд по каменным ступеням и в какой-то момент едва расслышал шелестящий звук снизу. Под сапогом оказалась трава, живая и зелёная. Совсем не похожая на жалкие пучки, обычные для высокогорья. Да и снега нигде не было видно.
-Колдовство… – пробормотал окрылённый.
Путь из уже белых плит вёл вперёд и влево, за башню. Их проводник стоял в ожидании рядом с ним. К зверю Зар и направился.
-Где мы сейчас? – прямолинейно спросил он. - Это всё ещё Медиас?

-Но... Я же... Это...
Мысли в аквариуме медленно переворачивались вверх брюхом и всплывали наверх, освобождая мысль для одной огромной акулы Ты здесь нахрен никому не сдался, идиота кусок. И если до того его общее настроение можно было описать как приподнятое... То сейчас оно стало крайне, крайне подавленным. Все трое разумных существ, находящихся здесь отвергли его один за другим. Старый друг, Волкоки даже не стал отвечать. Монетка презрительно посмотрела в его сторону и ушла. Баклажан... Он и был Баклажаном, но даже он молча отвернулся и ушел вслед за предателем старой дружбы. Только начавшийся формироваться заново мир Пиппити разлетелся вдребезги и осел пылью на сознании. Его самоуверенная поза первооткрывателя и покорителя новых земель сменилась согбенной фигурой забитого жизнью человека. Точнее даже пародии на него. Шляпа съехала на глаза, но это мало его беспокоило. Всё еще не запихнутая в сумку Сфера Шоколадности была небрежно кинута в сумку, а сумка повешена на шею на манер мешка для овса. Он наполовину не разбирая дороги поплелся вслед за товарищами по несчастью(ли?), пока не вышел на лестницу вслед за ними. Свет ослеплял. Напоминал о чём-то. Какие-то смутные тени шевелились в аквариуме, но... но ничего не случилось. Глаза привыкли к свету. Ошмётки сознания пытались воспринять красоту окружающей среды, но тщетно. Ничего сложнее мрачных камней выжженное чувство прекрасного уже не было способно воспринять. Вместо него действовало хоть и сильно пострадавшее, но не уничтоженное вконец Чувство Тортиков. И оно видело облака. Бескрайние облака, напоминающие взбитые сливки на верхушке вселенского торта.
-Я узрел Всемирный Торт... И он весь мой... МОЙ! МНЕ НЕ НУЖНЫ ВЫ, ПРОКЛЯТЫЕ ПРЕДАТЕЛИ!
На глаза безумца набежали слезы. Он спрыгнул со ступеней прямо на лужайку и побежал к обрыву, придерживая шляпу левой рукой. Но в последний момент легкое напыление инстинкта самосохранения остановило его. Он стоял на самом краю обрыва. Ветер слегка трепал волосы и бороду человека. Он стоял и смотрел вниз, пока аквариум его разума медленно заполнялся тестом для бисквита. Возможно, он был на грани чего-то большего. Вселенской истины, может быть?..

Тесто для бисквита было вязким и плотным. Оно выталкивало всё остальное из головы бывшего убийцы, и даже акула ненужности сдалась под напором кондитерской массы. Он стоял и наблюдал сливки. Они медленно приближались, и, казалось бы, всё было прекрасно. Пока аквариум не треснул. Сквозь брешь в стекле начало проникать нечто необычное. Тупое лезвие какого-то забытого чувства врезалось в вязкое вещество, заполнившее аквариум. Оно гласило "ИДИОТ, ТЫ СЕЙЧАС УПАДЕШЬ К ХРЕНАМ И РАЗОБЬЕШЬСЯ". О да, старое-доброе чувство самосохранения. Странно, что оно совсем не сгнило где-то на задворках сознания. Оно медленно, но верно заняло позицию в центре аквариума, что позволило отточеному и налаженному рефлекторному механизму подключиться к действию. Тело убийцы рванулось назад, пытаясь приземлиться на пятую точку и тем самым не упасть вниз, в прекрасную сливочную бездну... Будто бы в ответ на это, чувство начало шевелиться, разжижая тесто, пытаясь выдавить его из аквариума, но тщетно. Поэтому безумец грустно выдал набор на удивление хорошо связанных фраз, вне зависимости от исхода событий
-А ведь у меня сегодня день рождения. И никто не поздравил. И свечек нет. И торта тоже. Торт - ложь... Вся моя жизнь - ложь. Я самая прекрасная принцесса...
А дальше были лишь невнятное бормотание. Инстинкт самосохранения явно не влиял на сознательность должным образом и ничего полезного и внятного выдать не удалось.