- Уххх... - Тяжело начинается неделя... И снова незнакомый потолок. Вернее, очень знакомый, прям до боли, но - чужой. Груда тряпья и железа на палубе спасательного корабельного модуля зашевелилась и стало ясно, что это вполне себе разумное существо. Правда, оно само в этом не было уверено. Точнее, он, Руд Хофф с безымянной планеты, чьё заковыристое числовое обозначение в памяти так и не задержалось. Вероятно, едва только связь с варпом прервалась, назойливый голос исчез, а весьма этим фактом окрылённый Хофф грохнулся в обморок. Впрочем, он успел подать сигнал на запуск капсулы. Что ещё нужно для счастья? Сфокусировав взгляд на иллюминаторе, за которым полыхали языки пламени, Руд понял - что. Как и понял, где находится и что до очень твёрдой земли осталось каких-то десять-пятнадцать километров вертикально вниз с охренительной скоростью. Бывший грузчик метнулся в каморку пилота и приступил к собственному спасению. Благо, управление было явно рассчитано на дебилов и состояло из двух рычагов и рубильника активации тормозных движков. К тому же, за время, проведённое в модуле вынужденный пилот до дыр залистал тонюсенькое руководство по действию. Слава Императору, хотя бы оно здесь было. А то, как выяснилось, какие-то предприимчивые сволочи спёрли со спаскапсулы всё положенное в неё снаряжение, выкрутили всю автоматику, кроме полудохлой автостабилизации с парой наружных камер, и слили примерно половину топлива. А судя по тому, как стало жарко и тяжело дышать - нет ещё воздушных фильтров с частью рефрижераторов. А ещё этот летучий гроб в форме кирпича, с выжженным на корпусе характерным названием "Братская могила" находился в эксплуатации ещё со времён Ереси (а то и до неё) и капремонт по нему просто рыдал, напару с плановым техосмотром... Короче, в небесах Крипты появилась ещё одна падучая звезда и многие жители, в этот час посмотревшие вверх, могли спокойно загадывать желания. Но в отличие от всяких там метеоров Руд сгорать или ещё каким способом погибать не хотел и прилагал все усилия в помощь своему нехотению. Например, израсходовал остатки топлива в баках маневровых двигателей, чтобы не грохнуться на раскинувшийся внизу город. И в горы вокруг него тоже не было никакого желания приземляться. Ибо варп их знает, этих жителей, линчуют ещё за порчу архитектурных памятников. А во-он та равнина на восточном напрвлении выглядела заправским космопортом и потому шансы нормально посадить "Могилу" имелись. Тем более, маневрировать уже не получится, осталось только ждать. Мучаясь от жары и нехватки кислорода, Хофф давно уже стянул всю одежду и теперь обливался потом. Попутно отметив, что ни когти, ни хвост никуда не делись. И было это печально, ведь жизнь теперь станет полной впечатлений, но короткой. Впрочем, сейчас новоиспечённого мутанта больше беспокоил мысленный отсчёт времени до запуска реактивных тормозов, чем точка зрения Экклезиархии на таких как он. Белая равнина на мониторах становилась ближе... и ближе... вот оно! Три, два, один, р-раз! Рубильник хрустнул и заискрил, но своё дело сделал - через томительные доли секунды из дюз тормозных двигателей с рёвом вырвались натуральные огненные столпы и капсулу будто титан назад дёрнул. Или, что вероятнее, хорошенько врезал в лоб. От дребезга, скрежета и не столь громких, но весьма разнообразных звуков, издаваемых дряхлым корпусом, мозг Руда попытался вытечь через уши. К счастью, длилась эта какофония недолго и закончилась крепким ударом о планету, после которого космическая скорлупка пропахала мёрзлую землю метров этак на триста в южном направлении. Воцарилась тишина... Через полчаса, когда кровь из ушей с носом перестала идти, а зубы - отбивать ругань азбукой Морзе, Хофф от имени себя самого официально признал эвакуацию с "Длани милосердия" успешной. И оделся обратно, потому что температура в модуле упала от комфортных -5 до хреновых -35 градусов. Обогреватели, видно, выкрутили раньше рефрижераторов. Бухнув по кнопке открытия входного люка и с нецензурными мыслями отжав его же, но заевшего на полпути, Руд почапал на запад, в сторону виденного с орбиты города. Благо, недалеко идти, через вон те перевалы перебраться, и всё. Там вроде даже дорога есть. Холодновато как-то...

После смерти Себастьяна, после превращения первого человека, которого я мог бы назвать другом, в сервитора, я уже ничего не хотел. Мне было все равно, какая судьба ждет меня по возвращении на Марс. Ни исследования, ни дальнейшее продвижение по службе меня не привлекали. Я хотел только покоя. Но я не был уверен, что Марс захочет дать мне его. Так и оказалось.
Я устал от войны. Но уже оставило на мне свое клеймо, я был слишком ценным её звеном, что бы отпустить меня на заслуженный отдых.
Вернувшись, я убедился, что мои предчувствия были верны. Данные, полученные мной в ходе борьбы с культами генокрадов пополнили хранилище знаний генеторов, и привили в восхищение многих высокопоставленных магосов. Продолжение исследований на этом поприще подразумевались как само собой разумеющееся. Более того, архимагос адептус биолгикус Сальвадор считал, что оказывает мне великую милость, отправляя в распоряжение очередного инквизитора одержимого борьбой с тиранидами. Но в этот раз я попытался таки высказать свое мнение. Во многом, под влиянием Альфы, которая просто покоя мне не давала, уговаривая хоть на этот раз бороться за свою дальнейшую судьбу. Я отправил прошение на имя самого генерала-фабритакатора, испрашивая позволения вступить в ряды эксплораторов. Но бюрократическая машина Марса вряд ли довела его хотя бы до высших магосов адептус биологикус. А те никогда бы не удовлетворили его. Моя единственная надежда – имя моего отца – не дала ожидаемого результата. Прошение было отклонено.
И вот теперь я вновь лечу на какую то забытую Богом Императором планету что бы вступить в свиту инквизитора…Как там его…Варп, я забыл его имя сразу, как прочитал в документах. Да и не все ли равно? Я знаю только, что это не Криптман, и слава Омнисии. Хотя, было бы забавно. Этот человек, по крайне мере, вызывает уважение.

Сойдя с трапа корабля, я ощутил холод. Люблю холодные планеты, мороз позволяет мне чувствовать себя живым. Альфа тоже любит холод и снег, и радовалась как ребенок. Она редко берет контроль над нашим общим телом, но сейчас, забыв обо всем, опустила руки в небольшой сугроб неизвестно как скопившегося возле корабля снега. Скатав снежок, она  принялась азартно оглядываться, явно намериваясь запустить им в первого попавшегося, хотя бы вон в того ничем не примечательного адепта. Мне стоило большого труда отговорить её, и она успокоилась, затихнув в уголке  нашего сознания.
Шель опустил контейнер и замер, вперив тупой взгляд в пространство. Судя по глупой улыбке, он вспомнил свою родную планету. Я стер почти все его воспитания, особенно самые болезненные, связанные с сестрой и наказанием, но многое оставил.
Если бы у него были руки, он бы, наверное, тоже принялся катать снежки.
Ни инквизитора, ни его свиты поблизости не было видно, и я, тяжело вздохнув, двинулся к адепту, намереваясь расспросить его.
«Похоже, это и есть встречающие»
Альфа была заинтригована. Все же я не такая уж мелкая сошка, чтобы посылать мне на встречу всего лишь адепта.
«И он не просто адепт, а аколит. »
«С чего ты взяла?»
«Женская интуиция»
«Допустим… В любом случае, можно уточнить, что тут и где располагается. Он, по крайней мере, местный»
«Мимо. Смотри, как ему холодно. Местный знал бы, что в космопорте такой холод и одел бы что-то более теплое, чем простая мантия»
В который раз я склонился перед её аналитическими способностями. От меня такие мелочи обычно ускользали.
Аколит меня ни капли не заинтересовал, слишком много их таких, серых, ничем не выделяющихся шестеренок, безропотно выполняющих свою скучную работу. Этим они походили на сервиторов.
«Ты со стороны выглядишь так же» любезно заметила Альфа.
Шель словно догадавшись, что я думаю о нем, бросил на меня встревоженный взгляд. Спокойно друг, ты исключение, уж я то постарался. Словно подтверждая свою исключительность, тот без всякого приказа навел на бедного адепта болтер. Едва заметным движением я успокоил его. Но в душе против воли зародился страх. Слишком часто вот такие, ничем не примечательные с виду, оказывались пособника культа генокрадов. Были прецеденты.
«Ты еще возьми у него пробу ДНК» Альфа все никак не могла успокоиться. Сегодня она, вопреки обычному, была на удивление разговорчивой.
У меня не было настроения препираться с ней. Не считая важным приветствовать аколита, я сразу перешел к делу.
-Меня направили в свиту инквизитора…инквизитора…Минуточку… - смешавшись, я достал инфопланшет. – инквизитора Аргуса. Вы, случайно, не из его свиты?

...всех пассажиров покинуть корабль в течении часа.
  Рамирез дернул ухом и проснулся. Мутант лежал на кровати в одних штанах и очках для чтения с книгой, выпавшей из лапы во сне. Книгу оставили или забыли в каюте, предыдущие добрые или забывчивые пассажиры. Эта стопка бумаг была весьма интересная, хотя чересчур слащаво-патриотичная. Небольшой рассказ об одном из адептов Бога-Императора, отказавшегося от своего вклада в войну, польстившись на низкие материи и пренебрег долгом во имя своих интересов. Рассказ кончился линчеванием адепта своими же сослуживцами без участия комиссаров.
  Полет длился долго, слишком долго позволяя сомнениям и мыслям терзать беглеца. А правильно ли он поступил? Не переоценил ли он свое значение? В космопорте он нем знать не знали, да и тамошним людям было плевать, что происходит в одной из десятков промзон на отшибе мира. Решение покинуть планету и искать богатства в более оживленных мирах с почти голой задницей и слабым представлением о жизни вне вонючих тоннелей, выглядело малость радикально. Впрочем почти все деньги угроханы на билет и на отсутствие лишних вопросов и корабль назад не повернуть. Хотя такая абсурдная мысль приходила.
  Сладко потянувшись Рамирез поднялся и стал укладывать свои вещи, разбросанные по всей каюте после инвентаризации. Все второстепенное было напихано в рюкзак и упаковано, перевязано тряпками, что бы не бряцало и не ломалось. Револьвер в кобуру с левого боку штанов, флягу с водой к ремню сзади, швейцарский нож в задний карман. Мутант напялил майку, куртку, надел на голову противогаз, очки-хамелеоны и прицепил край капюшона. Хвост обернул вокруг пояса и натянул на него куртку. Сверху всего этого одел серую хламиду, просторный полотняной халат. И последним замотал передние и задние лапы бинтами.
  Посидев на дорожку, мутант сгреб свои вещи и двинулся к выходу.