Тайзек
Тостяк добродушно улыбнулся, и, поклонившись, принял приглашение.
-Лучше, конечно, было бы покинуть сие заведение, все равно пока не восстановят порядок тут будет слишком шумно, но да ладно…
Усевшись за стол, он с энтузиазмом потянулся к бутылке стоявшей посередине.
-«Добрый Южный»…Отличное вино. Виноградников герцогства Дорий. Там, сейчас кстати война…
Налив себе полную чашку в которой еще оставались остатки чая (бокалы, принести, видимо не успели) он выпил её одним махом.
-Меня зовут Владимир Романоф, я начальник стражи этого квартала. Сегодня выходной, думал отдохнуть в Доме, и тут такое…Не везет.
Снова плеснув вина в чашку и снова осушив её одним глотком, человек довольно улыбнулся. Лицо его порозовело, глаза прищурились от наслаждения.
В это время двое гвардейцев увели своего отца во внутреннее комнаты, а остальные занялись установление порядка. На удивление быстро все истерички были успокоены, дети получили мороженное, наиболее буйные посетители выдворены, а официанты принялись устранять беспорядок.
Несколько стариков в пикейных жилетах потоптались возле столика за которым сидел Владимир и Тайзек. Судя по всему, это был их столик. Но Романоф так демонстративно беспечно поглощал их вино уже приступив к остатком ужина, что старички почувствовав все свое ничтожество тяжко вздыхая предпочли удалиться, не устраивая скандала.
Словно не заметив этого инцидента, стражник откупорил вторую бутылку вина. Тайзеку, что примечательно, присоединится он не предлагал, продолжая мародерствовать за чужим столом в одиночку.
-Тоже отличный букет, «Пики Гор»…Что характерно, княжества Айзенкасл, которое напало на герцогство Доррий…Смертельные враги встретились за одним столом…Впрочем, я предпочитаю пиво. В пивоварне «У Хенки» варят отличное, если вас интересуют. Не то, конечно, которое варили при Старине Хенки, но и его дети вполне сносно справляются с семейным делом…Вот только не тягаться им с пивом Дома…Я не так уж и богат, но ради этого пива готов потратить последний золотой. Маленькая слабость…Жаль, на закуску денег уже не остается…-балагуря таким образом толстяк уничтожил вторую бутылку. Вскоре Тайзек знал информацию обо всех питейных заведениях Кромгарда, о пивоварнях и винокурнях местных и окрестных, виноградниках и трактирах, вот только вопросы, которые задал Гин в начале разговора, Романоф откровенно игнорировал, словно забыл о них. Мерная болтовня стражника усыпляла, уже трудно было удержать нить рассказа, запутавшись в бесконечных названиях трактира и сортах алкоголя. И тем неожиданнее было, когда толстяк, допивая третью бутылку и жизнерадостно балагуря о «отличной корчме что на другом берегу реки Кром» оборвав свой рассказ на середине вдруг спросил:
-Кстати, у меня такое впечатление, что вы стояли немного дальше от вооон того столика, перед тем как произошел данный инцидент. А потом словно переместились в пространстве, оказавшись немного в другом месте. У меня, знаете ли, отличная зрительная память…Вы, случаем не маг?

Старк и Твасо
Демон земли издал торжествующий рев. Булыжники и куски земли парящие вокруг него брызнули во все стороны, сбив в прыжке Твасо и сломав запястье готовому применить магию Старку. 
-Бесчестный бой! Вначале орал тут что магия для слабаков, а теперь сам колдует! – пробурчал Хельги.
-В бою все средства хороши. Просто твои демоны слабаки – ядовито процедила ангел – признай это, и я остановлю его пока не поздно.
-Ну уж нет – отрезал мастер и выхватив из ножен ближайшего стражника зубренную саблю кинул её в сторону Твасо. Перевернувшись в воздухе, оружие воткнулось рядом с ним.
-Уравняем шансы. – буркнул он.

Странная компания (Оки, Зорн, Ксар)
Таверна на окраине Торхайма издревле пользовалась плохой славой. Надо сказать, и Торхайм не пользовался особой популярностью среди честного люда. Основанный в незапамятные времена контрабандистами и разбойниками, он и сейчас привлекал личности далекие от честного труда. Даже самые отважные торговцы предпочитали оставаться тут как можно меньше, если их заносило на окраины Пограничья, которое и само было окраинами цивилизованных земель. Однако местного ярла все вполне устраивало – он давно нашел общий язык как с варварскими вождями, беспрестанно устраивавшими набеги на остальные части княжества, так и с подозрительным народом, который как мух тухлое мясо привлекал этот город. Изгои, беглые каторжники, сумасшедшие маги и браконьеры тянулись в город бесконечной чередой, находя тут защиту от закона, на который тут, мягко говоря, плевали.
Но вот таверна «Сломанный меч» даже на фоне этого рассадника пороков и преступности казалась филиалом седьмого круга Ада. Обычные бандиты обходили её десятой дорогой, а это уже о многом говорило.
Поэтому тут никто особо не удивился странной личности закутанной в черный плащ, зашедшей на огонек как-то вечером. Хозяин и сам носил накидку
с капюшоном, скрывающим лицо. Всякого рода балахоны и мантии темных цветов считались тут обычной формной одежды, и могло привлечь внимание, скорее, их отсутствие, а не наличие. То, что у вошедшего при себе был необычный двуручный меч, тоже никого не заинтересовало и не впечатлило. Тут были в ходу оружие и по необычней – например, духовые ружья с Архипелага Дракона.
Оглядев зал, таинственная личность сразу заметила в углу демона. Точнее, демоницу. Она сидела, абсолютно не скрываясь, и попивала из граненого стакана молоко. Самое смешное, что в окружении прочих посетителей трактира её облик казался вполне нормальным. Огромный слепой человек, изуродованный ожогами, в красной мантии магов огня, с диким выражением лица и посохом зажатым между колен. Бледная женщина в рваном подвенечном платье и волком у ног. Мужчина в деревянной инвалидной коляске, с  королевской короной на голове, на распев читающий аконы Лиги Вольных Городов…Эта, и прочая, столь же безумная публика, во множестве заполнившая трактир этим вечером, привлекала куда больше внимания, чем смирная демоница в салатовой майке и шортах. Она даже немного терялась на фоне рыцаря в ржавших доспехах и массивных сабатонах,  выплясывающего на центральном столе с угрюмой сосредоточенностью под хлопанье нескольких джаккаев и завывание волынки рыжебородого детины в клетчатой юбке.
Вошедший, потрясенный царившей в таверне безумной атмосферой, остановил свой выбор на единственном свободном  столике, располагавшемся рядом со столом, за которым расположилась демоница. Та кинула на него подозрительный взгляд, но особо не встревожилась.
-Эм, привет. Меня зовут Оки… - договорить незнакомец в плаще не успел. В зал вошла дородная женщина в окровавленном фартуке. Судя по уверенному виду, это была не простая кухарка или официантка, а, по меньшей мере, жена хозяина трактира.
-Есть ли тут лекарь? И…демоны? – странная просьба не особо удивила гостей. Рыцарь все так же продолжал плясать, грохоча металлическими ботинками, Король-Калека тарабанил наизусть параграфы законодательства Лиги, в которых, кстати, утверждалось, что «демоны суть выдумка жрецов и прочих шарлатанов».  И только один из джаккаев, с повисшем ухом и безразличным выражением на морде, отделившись от собратьев буркнул что-то насчет того, что он, дескать, разбирается в травах.
-Хм. Все равно. Пойдет. А ты, вроде, демон? – женщина кинула взгляд на демоницу. Вопрос был чисто риторическим, но все же та спокойно допила молоко и коротко кивнула.
-Это хорошо. Идите за мной.
Джаккай и леди-демон двинулись за хозяйкой. Немного помявшись, незнакомец с двуручником присоединился к ним. Женщина кинула на него вопросительный взгляд, и тот скинул капюшон, под которым оказалась гротескная кошачья рожа, покрытая синей шерстью. В сердцах плюнув, хозяйка пропустила его вперед.
-Вот, звал – буркнула она приведя странную компанию в небольшую темную комнатку. Не считая себя пояснять что то еще, она тут же вышла, сославшись на неотложные дела.
На кровати, укрывшись драным покрывалом, лежал тощий грязный демон с длинной собачьей мордой и острыми ушами. В его животе торчало три арбалетных болта, но он, по какому-то недоразумению, был еще жив, и даже активно пытался подняться, морщась от боли и бессилия.
-А? Вы? Пришли? – зеленые глаза, в которых уже затухал огонь жизни, остановились на вошедших. Джаккай сделал шаг вперед, но демон остановил его взмахом окровавленной лапы.
-Нет времени. Все равно мне конец. Зря я тебя звал…Можешь выйти. Или нет, останься. Я умираю, но моя тайна не должна умереть вместе со мной…
И умирающий принялся говорить, быстро, путано, захлебываясь собственной слюной и смешанной с ней кровью.
Из его рассказа выходило, что где-то в море, как водится, далеко-далеко отсюда, есть остров, на котором живут демоны. Живут в мире и покое – остров располагается слишком далеко от всех «цивилизованных» государств, чтобы гнев их владык, ненавидящих демонов, мог достичь их на таком расстоянии. А так же от торговых путей, чтобы представлять интерес для пиратов и авантюристов. В общем, если и было в Медиасе место, где демоны могли чувствовать себя как дома и в относительной безопасности, то это оно и было – «Остров Белых Трав». Почему он так назывался, умирающий рассказывать не стал, да и не все ли равно, в сущности. Гораздо более важным было то, что в местном речном порту стоял корабль, нанятый несколькими демонами, по чистой случайности покинувшими Ад, и по такой же чистой случайности узнавшими об острове. Но увы, как с горечью сообщил раненый, их ждала неудача. Какие-то странствующие рыцари, помешанные на охоте на порождения Синдел, выследили всю компанию. О дальнейшем можно было только догадываться – в этом месте рассказа умирающий только всхлипывал и злобно рычал, давясь кровью. Однако мысль об острове не давала последнему из выживших покоя. В свой роковой час он жил лишь мыслью о том, чтобы поведать эту тайну собратьям, которые, как он знал, последнее время все чаще становились нежеланными гостями в Медиасе. Он рассчитывал, что в этой таверне, о которой он был немного наслышан, сыщется хоть один демон, который сможет добраться таки до этого острова на зло всем рыцарям, инквизиторам и охотникам на ведьм.
Джаккай, демоница и синий меченосец переглянулись, и с единодушием, странным для столь разных существ, приняли одно и тоже решение.

(Решайте сами, зачем вас туда понесло).

«Королевский башмак» мог по праву считаться ветераном среди кораблей. Он столько раз брался на абордаж, перепродавался, ставился в заклад и обменивался, что давно забыл своего первого хозяина. Извечным и неизменным его спутником были лишь крысы, во множестве расплодившиеся в трюме, и считавшие старое судно своей полноправной вотчиной. Однако, не смотря на старость, Башмак был еще в хорошем состоянии. Он был бодр, уверен в себе, и не обращал внимания на многочисленные шрамы от баллист, несколько небольших пробоин и паруса, на которых давно стерся тот герб, который был нанесен на них впервые. Старость не тяготила его, наоборот, она принесла мудрость и философское отношение к жизни. Корабль давно понял, что все в этом мире проходящее. Менялись команды, капитаны и пассажиры, и только воды бесчисленных рек и морей были вечны и незыблемы, и так же вечен и незыблем был он. Иногда, темными ночами, под вой ветра в снастях, чествуя зуд  по всему телу от челюстей жуков-древоточцев, Башмак думал, что Смерть – суть фикция, выдуманная людьми и прочими мягкотелыми существами; что-то, что никак не относится к нему. Он вспоминал пожар, охвативший его по вине пьяного капитана, и тот страх, что охватил все его естество тогда. Но огонь был усмирен, капитан вздернут на рее, а башмак продолжил свое вечное плаванье. После этого страх почти исчез.
Однажды Башмак увидел обломки корабля, почерневшие и мертвые, увидел, как люди в меховых одеждах стаскивают их в кучу и строят из них плот. Это поразило его, и заставило задуматься. Это стало последним шагом на пути отрицания смерти. Да, придет и его черед упокоится на берегу безымянной реки, его время, его час…Но придет и час возрождения, возрождения, недоступного, как он считал, людям и прочим живым существам, и он начнет новую, прекрасную жизнь в роли…чего угодно.
Нынешний капитан, Вальтер Деррик Себастьян Альдерийский плевать хотел на мысли и чувства своего корабля. Для него эта дырявая посудина была лишь шагом, шагом к возвращению престола, с которого его когда-то сверг завистливый младший брат. Если бы было нужно, он потопил бы корабль прямо сейчас. Если бы было нужно, он перерезал глотки всей команде и пассажирам. Если бы того потребовала его цель…Сейчас его цель требовала, что бы он взял на борт странную компанию из двух демонов и джаккая, вздумавших отправится к далекому затерянному острову. За рейс было заплачено, и только это имело смысл. Его казна увеличилась на несколько тысяч звонких монет, на кои в бедующем он наймет армию, и с ней непременно вернет себе то, что принадлежит ему по праву…
Подняв поднос с тремя деревянными тарелками наполненными кашей, он отправился в пассажирскую каюту. Его нисколько не волновало столь вопиющее нарушение субординации – держать кока было бы слишком дорого, и поэтому капитан не видел ничего зазорного, чтобы выполнять его работу, и даже обслуживать пассажиров. Экономия – прежде всего.
Корабль тихо вздыхал под его ногами. В последнее вреямя крысы вели себя слишком беспокойно, с неведомой доселе скоростью плодясь, устилая его трюм своими испражнениями и остатками пищи. Возможно, их встревожили необычные пассажиры, подобные которые доселе никогда не ступали на его палубу. А может, причина была иная. В любом случае, они волновались, и Башмак тоже волновался, тяжело кряхтел и пытался донести до капитана свое беспокойство. Но тот не слышал Гласа Корабля, как слышали его другие, менее помешанные на своих целях капитаны. А точнее, не хотел слышать. Что, впрочем, одно и тоже.
Отворив дверь каюты, Вальтер-Дерик вошел внутрь. За круглым столом, изготовленным из бочки, сидел синий демон. Казалось, он спал, но когда человек вошел, в свете единственной лампы настороженно блеснули полуприщуренные глаза. В углу, на койке, лежала и равнодушно пялилась в иллюминатор белая демоница. Джаккай держался от них в стороне, изучая навигационную карту, висевшую в рамке на стене.
-Скоро Кромгард – буркнул капитан – это последняя остановка перед выходом в море. Вам опять придется сидеть в потайном отсеке в трюме. А пока – нате, жрите. Каша «Герцогская», без масла и прочего говна. Приятного аппетита.
Капитан поставил поднос на бочку перед носом Синего, и выжидающе окинул взглядом странную компанию, ожидая, что у них буду какие либо комментарии.

Элиас
Элиас с трудом разлепил глаза. Весь прошлый день помнился ему очень смутно. Помнил он трактир, один из тех трактиров, где залить горе в вине можно было всего за пару монет. Помнил и то, что пить то, совсем и не хотел. Помнил жреца Гайи, улыбчивого и радушного, долго расспрашивавшего о прошлом рыцаря. И, упорно, раз за разом подливавшем в потертый деревянный кубок самое крепкое вино. Но рыцарь не хотел пить, это он помнил точно! Как же так вышло, что голова сейчас напоминает растревоженный осиный улей, или кипящий котелок, или рыцарский шлем, по которому какой-то негодяй стучит металлической ложкой? Эти метафоры, увы, хоть и были красивы, никак не проясняли ситуацию. Факт оставался фактом – вчера (а может даже и не вчера?!) он надрался как последний смерд, надрался так, что проснулся в неизвестном месте, не помня почти ничего. Это было прискорбно.
Глаза вновь закрылись. Сразу стало легче, но не сильно. Полежав так еще минут пять, рыцарь понемногу начал вспоминать подробности. С огромным стыдом он вспомнил, как бил себя в грудь, орал, что он бывший барон, лорд, фюрст, и прочее в таком же духе. Махал мечом и наскакивал на перепуганного нищего, обзывая его по всякому, плакал, и утверждал, что именно он убил его сюзерена, сэра Максимилиана. Угрожал отрубить ему голову, и зашвырнуть в осаждающих его замок смердов, дабы они устрашились и отступили.
Нда, неприятные воспоминания, особенно для рыцаря чтящего кодекс, в котором явно было что-то насчет чрезмерных возлияний. Правда, точно вспомнить он не мог, больно уж голова раскалывалась.
А что было потом? Дальнейшее, увы, терялось во мраке. Значит логично предположить, что теперешнее его местопребывание – темница, или еще хуже, канава. Позор, вечный, несмываемый…
-Командир? Вы проснулись? – Элиас вздрогнул, и, приложив титанические усилие, все же вновь заставил свои измученные глаза открыться. Где-то в бесконечной дали виднелся прямоугольник света, и на фоне его чернела грузная человеческая фигура.
-Еще дрыхнет. Странного нам командира назначили, сэр Бунгилот, право слово странного.
-Цыц. Командира не выбирают. Он – герой битве при Кровавом Холме, как мне известно.
-Что, тот самый? Гайя! Ну, тогда нам лучше не тревожить его. А то отрубит нам головы, и…
Раздался громкий хохот, белый прямоугольник исчез, и все вновь погрузилось в блаженную темноту и тишину.

Шэдоу
Дела Шэдоу были плохи. Но тот дворянин сам нарывался, видит Гайя! Он, мразь такая, посмел назвать доблестного Олдруэйна Фенторреса молокососом! Ну и получил кинжал в живот, а чего он еще ждал! Вот только жандармы и местный шериф почему-то не оценили весь героизм этого поступка, и попытались схватить лучника. Учитывая, что соотношение сил было один к десяти, Шэдоу предпринял тактическое отступление в окно, и скрылся в ближайшем лесу. Весть об убийстве распространялась с завидной быстротой, и вскоре во всех окрестных деревнях знали о том, что тощий молодой бандит с лицом скрытым тряпкой прикончил ни много, ни мало, владетеля окрестных земель. Поэтому тактическое отступление растянулась на немного больший срок, чем Шэдоу рассчитывал. Его гнали как оленя на охоте, по всем правилам, с собаками, кордонами на дорогах и поисковыми отрядами, имевшими точное описание его внешности и приказ «брать живым или мертвым». Одна добросердечная крестьянка, с которой лучник провел незабываемую ночь, предложила Олдру переодеться в её платье, сбрить бороду и убегать в таком виде, на что лучник ответил решительным отказом.
Задница, натертая трехдневной скачкой, боль в пустом желудке, зуд давно не мытого тела, запах пота и хриплое дыхание верного скакуна намекали, что его решение было по крайней мере поспешным. Внезапно конь пал, сбросив седока и чуть не переломав ему ноги.
«Ты человек, а я конь. Я верил тебе, а ты меня загнал до смерти. Нам никогда не быть вместе. Да я не хочу» читалось в печальных глазах черного рыска. Шэдоу ничего не оставалось, как продолжить свой путь пешком. Впереди показался холм. Прикрыв рукой глаза от слепящего солнца, лучник разглядел на его вершине некое строение, напоминавшее пограничный форт. Над ним реял флаг, и на флаге этом был изображен горящий посох на фоне черной башни, а не вставший на дыбы кабан. Это вселяло некую уверенность, и значило , что владения грубияна – барона остались позади. Впрочем, это флаг был не знаком лучнику, но выбирать не приходилось.
Восхождение на холм было тяжелым, очень тяжелым и очень…пыльным. Пыль лезла в нос, в глаза и в рот, так как тряпочку, скрывавшую лицо, лучник забыл в доме гостеприимной селянки.
Поднявшись наверх, лучник уткнулся в массивные ворота, окованные железом. Возле них висел молоток, сделанный в форме головы дракона. Не долго думая, Олдру взял его и несколько раз стукнул в центр ворот. Ворота тут же открылись, и он увидел человека укутанного в черную мантию с капюшоном. Лицо было скрыто тряпичной маской, поразительно напоминавшую ту, что принадлежала лучнику.
-Мир тебе, путник. – ровный голос немного успокоил Шэдоу, и он расслабился, так как мысленно ожидал по меньшей мере криков и воплей «Убийца».
Не говоря ни слова, человек впустил Шэдоу внутрь, и проводил по пустому двору в небольшую комнату, всю меблировку которой составляла лишь кровать да столик с ночным горшком под ним. Затем, так же молча, он удалился.
Через пару минут человек вернулся, поставив на стол большую миску супу и кувшин молока. Однако на этот раз молчать он не стал, и задал законный вопрос:
-Кто ты, и что привело тебя сюда?

Твасо
Поверившись к Старку, которого он явно считал более опасным противником, Земляной вновь прыгнул.  От этого прыжка земля содрогнулась, и самым предательским образом ушла из под ног Твасо, после чего он упал, выронив саблю. Лежа на спине и ощущая боль во всем теле, огненный услышал дикий вопль, принадлежавший его товарищу по несчастью. Его перекрыл торжествующий рев земляного, и что-то упало рядом с альбиносом. Повернув голову, тот увидел нечто, отдаленно напоминающее оторванную лапу демона. Отдаленно – потому что она была сломана по крайней мере в нескольких местах, да еще и хорошо пожевана.
-Остановить бой! – голос Эроу заставил урчание и чавканье земляного стихнуть.
-Один и твоих бойцов мертв. Может, стоит прекратить этот глупый бой? Иначе ты, хех, рискуешь остаться совсем без бойцов, которые, как мне известно, должны драться на дне рождения министра Свейна…
-Да. Ты победила. Это позор. – Хельги закрыл лицо руками и глухо взвыв убежал. Ангел засмеялась, и подошла к Твасо.
-Ну, вставай, горюха. Твой босс, похоже, не скоро оправится от такого удара – Перышко просто лучилась радостью, смотря на поверженного демона чуть ли ни с нежностью – ты как, не испытываешь расовой ненависти к ангелам? Если нет, то это дело надо обмыть. Честно, хоть ты демон и говнюк, но ты сделал меня сейчас богаче на…Много монет. Мою благодарность просто невозможно описать. Не обижайся только. У вас не было ни шанса. Пошли.
Улыбнувшись, ангел протянула тонкую бледную руку демону.