Завершение Усатого Няня. (Ленивым жопам можно не читать)
Хранитель замер. Что-то было не так. Точнее – все было не так. Руны над входом в Склеп не горели. Тайная Черта, о существовании которой не знал даже Настоятель, была стерта. Присутствие Вечного Стража больше не ощущалось. Сомнений быть не могло – в хранилище проник Враг. И, учитывая то, какие предметы там хранились, в его природе сомневаться не приходилось.
Как это не странно, в душе хранитель был даже рад. День которого он боялся в юности, ожидал как вызова в зрелости, и жаждал как освобождения в старости, наконец-то настал. Старость тяготила его, угнетала и мучила. С каждым годом лестница, ведущая в Склеп, становилась все длинней. Все труднее было преодолеть триста ступеней, все труднее правильно настроить защитные заклинания, все труднее… сопротивляться заманчивому шепоту Тьмы. Шепоту, который обещал… О, чего он только не обещал в замен за то, что он даст свободу ей, ждущей слишком, слишком долго. Тьма вопила на разные голоса, умоляла, просила, угрожала и призывала. К этому он привык. Но она стала и обещать, обещать свободу от больного, старого тела, от вечного страха смерти и страха того дня, когда он станет настолько слабым, что просто не сможет подняться с постели. Выносить это было все труднее.
Но теперь его путь завершен. Настал час, когда он может сорвать Печать и вступить в бой с силами Зла посмевшими нарушить покой Склепа лицом к лицу. Да, после этого он умрет. Но миг силы, которую дает Кодекс Хранителя, и осознание того, что долг его будет выплачен, стоит того. На секунду мелькнула мысль, что стоит позвать ученика. Но Хранитель с недовольством отверг её. Это его бой. Придет час, и ученик тоже сможет вступить в бой, но это будет еще не скоро. Всему чему надо, он его обучил. Вчера ученик завершил написание своего собственного Кодекса Хранителя. Он был готов продолжить его дело.
Так как все барьеры были сняты, стандартных ритуалов открытия не понадобилось. Это было непривычно и тревожно, а еще более тревожно было то, что барьеры именно открыты, а не уничтожены. Противник был еще более опасным, чем он ожидал. Но уверенность в силе Кодекса заглушала страх и сомнение.
Преступив черту, Хранитель вошел в Склеп. И тут же замер в ужасе – все магические факелы были погашены. Многие из артефактов требовали тьмы для использования. Некоторые питались ею. Другим свет ограничивал их злую волю. Поэтому в Склепе всегда горели сотни факелов. Свет от факелов совсем не то, что солнечный свет, но за неимением лучшего и он ограничивал тлетворное влияние зла, наряду с сотнями защитных заклинаний над каждый из артефактов отдельно, конечно.
Ужас поглотил разум Хранителя, и он сорвал Печать. Кодекс вспыхнул, и старик почувствовал, как сила наполняет его, прогоняя мерзкий страх и заменяя уверенностью. Он снова был молод, снова был силен…Впрочем, такой силы не было у него даже в лучшие годы жизни. Более того, эта сила была слишком могуча, слишком велика для любого из смертных. И поэтому слабое и хрупкое людское тело не могло вместить её. Он почувствовал, как трещат его кости, и огромные белые крылья, прорвав кожу, вырываются на волю, осветив все вокруг неземным светом. Огненный нимб вспыхнул над седыми волами, разорвав остатки тьмы. Чувствуя неземную легкость, Хранитель шел по Склепу, и слышал испуганный шорох Тьмы. Древние орудия созданные жрецами Синдел и самими демонами казались жалкими и нелепыми в сиянии его света. Хранителю казалось, что сейчас он мог бы уничтожить их просто пожелав… Но он знал, что это чувство обманчиво, иначе бы еще первый Хранитель воспользовался Кодексом для этого…
И вот, в самом дальнем углу зала, он, наконец, нашел злодея, посмевшего пробраться в самое сердце Монастыря. Он ожидал увидеть могучего демона или темного мага, но …Но перед ним на коленях стал его ученик, Эйнар, достойный монах братства святого Фредерика. Он склонялся над Клеткой Игнуса, могучим артефактом Тьмы, позволяющим парализовав душу и разум жертвы взять контроль над её телом.
Эйнар не видел Хранителя. Его разум был сейчас в теле неизвестного. Монах что-то шептал, закрыв глаза и вытянув ладони над прутьями клетки, из которых били язычки пламени. Ладони его были покрыты глубокими ожогами, а значит, он был тут уже давно.
Хранитель молча смотрел на своего ученика и чувствовал, как сила, данная ему для борьбы с невероятно сильным врагом сумевшим проникнуть в Склеп, исчезает. Борьбы с врагом, которого не оказалось.
Его ученик. Единственный, кто кроме него знал почти обо всех тайнах Склепа. Единственный, кому он доверял. Вся жизнь Хранителя вдруг потеряла смысл, все, что он нашел в конце пути – предательство и смерть. Сражаться было не с кем, он использовал Кодекс, и теперь умрет, видя что тот, кто должен был продолжить его дело – жалкий
ренегат и отступник. Сила, переполнявшая Хранителя, требовала выхода…
-Эйнар! – от громового крика содрогнулась даже Тьма, таящаяся в углах. Монах дрогнул, и открыл глаза. Огонь в клетке погас, связь между магом и жертвой его темного колдовства пропала.
Этот крик словно отнял у Хранителя все силы, которые даровал Кодекс. Крылья погасли, он вновь стал старым и слабым. Еще более слабым, чем был. Боль и обида переполняла его, но он все еще наделся на что-то. Например на то, что все это окажется сном, кошмаром из тех, что давненько мучили его последнее время.
-Учитель – Эйнар выглядел растерянным. Он вытер потный лоб и опустил глаза – помните, я рассказывал вам о своем брате? Так вот, сегодня я не дал ему совершить страшнейший грех в его жизни…Да, для этого я воспользовался магией Тьмы…Но ведь артефакты – только орудие! Я… Все зависит от намерений. Мои были самыми чистыми…
С каждым словом монах обретал уверенность. Но Хранитель лишь горестно покачал головой. Он ожидал, что Эйнар будет врать, оправдываться, или даже нападет на него. Глупые надежды. Его ученик и правда действовал из благих побуждений. И это то и было самым страшным, ведь самая первая заповедь Хранителей звучала «Благими намерениями вымощена дорога в Ад». Как жаль, что он не смог донести эту мысль ученику. Сделать её его девизом.
-С Тьмой простые законы бытия не действуют, ученик. Ты думаешь, что это ты управляешь ей, но на самом деле это она дергает тебя за ниточки…Однажды прибегнув к Тьме, освободится уже нельзя. Эта та грязь, которую не смыть и сотней благих дел. Она уже в тебе, хоть ты и не осознаешь этого. Ни одно благое дело не стоит капли Тьмы, впущенной в душу…
-Я понимаю, учитель. Я не оправдываюсь. Я просто объясняю, почему это сделал. Я хотел как лучше…Я заслужил наказание. – Эйнар склонил голову, словно ожидая карающего удара. Хранитель пошатнулся. С каждой секундой силы оставляли его. Но он не мог казнить своего ученика. Хранители – вне иерархии. Они отвечают лишь перед собой. И в произошедшем вина учителя, а не ученика. И ему придется нести эту вину в Ад. Покарав его, добьется только одного – разрушит все, ради чего жил. Ради чего жили десятки поколений Хранителей.
-Ты не можешь больше быть Хранителем – пробормотал старик и увидел, как Эйнар вздрогнул. Наверное тот до последнего верил, что все можно еще исправить. – но я не могу казнить тебя. Ведь тогда я предам наше дело. Если умрешь ты, некому будет продолжить работу. Я не успею воспитать нового ученика. Я воспользовался кодексом…И теперь мне осталось недолго…
Хранитель схватился за сердце. Страшная боль пронзила его – огненный нимб погас, перья на крыльях стали тлеть и выпадать. Он чувствовал, как огонь сжигает его изнутри…Сила, которую дал Кодекс, уходила, и уносила с собой его жизнь. Все имеет свою цену. Даже самая светлая магия…Нужно было спешить. Время уходит.
-Поэтому воспитать нового ученика должен ты. Сам ты никогда не будешь настоящим Хранителем. Но ты сможешь заменить его. Ты сможешь воспитать преемника, не будучи сам полноценным Мастером. Ты сделаешь это?
Морщась от боли, старик ждал ответа. Времени совсем не осталось. Он жил сейчас только потому, что не мог умереть не получив ответа.
-Конечно, учитель. Я сделаю все…
Старый Хранитель рухнул на пол. Он был мертв. Эйнар не чувствовал жалости к нему. Его учитель умер, выполняя свой долг, умер, зная, что его дело не умрет вместе с ним. А значит, он умер счастливым.
Монах медленно шел по комнате, восстанавливая защитные заклинания. Сейчас надо было спешить. В душе его царил мрак. Бессилие, вызванное тем, что дело до конца он довершить так и не смог. Злость на себя самого, за то, что подставил учителя. И жуткая боль…Воспоминания о Кэли, пробужденные маленькой демоницей, разрывали его сердце. Опять он не сумел…Не сумел спасти…
Но вместе с тем он так и не поверил до конца. Не поверил в то, что все было напрасно. И в то, что орудия тьмы нельзя использовать во благо. Он так и не понял главной заповеди Хранителей.
***
-Настоятель, я согрешил. – исповедь Эйнара было короткой и безэмоциональной.
-Хоть орден Хранителей и часть Монастыря, он всегда шел по своему собственному пути. Ты монах, но ты и Хранитель. По нашим законам на тебя нет греха – зло не вокруг нас, а внутри нас…По законам же Хранителей…Ты знаешь волю твоего учителя. Больше мне нечего сказать тебе. - Настоятель с трудом сдерживал эмоции, но старался не выдавать своего возбуждения. Товарищество…Слишком долго они шли по его следу. Они находили его следы повсюду, и хоть ренегаты мнили себя неуловимыми и считали, что их секретность дает им достаточную защиту, об их существовании было известно ордену святого Фредерика, главному ордену Монастыря. Но, несмотря на это, достигнуть верхушки Товарищества, по которой они должны были нанести единственный удар, они не могли. И вот, совершенно случайно, преследуя свои, приватные цели, один из монахов сумел невероятно приблизиться к достижению этой цели…Единственный удар, который прекратит существование Товарищества. Удар милосердия. Лишившись главы, ренегаты рассеется. Большая победа малой жертвой – главный девиз Братства.
Эйнар вышел, и Настоятель тут же протянул руку к руне, начертанной на статуэтке Гайи. Символ вспыхнул, показывая, что тот, кому предназначалось сообщение, получил его. Через десять минут в комнату вошел человек белой рясе. Он казался простым монахом, но из-под рукавов балахона виднелись кольца кольчуги, а на поясе висел меч. И рядом с мечом – свернутый в кольцо бич. Лицо вошедшего было изможденным, но он ни единым движением не показывал свою усталость или недовольство.
-Альбрехт, нам удалось напасть на след Товарищества. Слушай, что мне удалось узнать...
Викарий ордена Флагеллантов склонил голову, приготовившись внимать словам Настоятеля.
***
Венитарий тряхнул головой. Наваждение пропало, брат исчез. Это было внезапно - собственное тело казалось магу чужим, и он, пошатываясь, чуть не упал, сделав пару неверных шагов к столу. Даже радости особой не было от того, что все, наконец, кончилось. Кончилось ли?
Демоница мерно сопела в кровати.
«Убить её? Мысль интересная и оригинальная, но…Зачем? В сущности, что она мне может сделать? Жалкое создание…» оправдываясь перед самим собой Венитарий двинулся к выходу. Но все это был самообман - убить мерзкое создание ему очень бы хотелось, но…Он бы просто не мог. Слабость после поединка разумов, резкое возвращение в собственное тело - он сомневался, что сможет нанести смертельный удар…К тому же, время терпит.
Выйдя в коридор, маг с трудом спустился в зал и уселся за столик в углу, мелко дрожа от нервного напряжения, охватившего его. «Все кончилось. Все кончилось» твердил он, но почему-то не верил сам себе. В комнате сопела мелкая тварь, и с ней еще предстояло что то сделать…Убить, или натравить на неё стражу…Или…
-Веня, как дела? – маг вздрогнул, и, подняв голову, увидел бледную физиономию с курносым носом и лопоухими ушами. Длинный белый хохолок задорно нависал надо лбом, бросая тень на круглое лицо. Лиман. Член товарищества, один из тех, кого старый мог назвать если не другом, то хотя бы приятелем. А по совместительству – правая рука Секретаря, молодое дарование, двадцатилетний гений. За глаза – Великий Жополиз, Змеиная Шестерка и Выскочка. Значит, он и есть тот загадочный посланник.
Губы старого мага задрожали, и он стал сбивчиво рассказывать обо всем произошедшем. С трудом сдерживая слезы он рассказывал о брате, так подло ворвавшимся в его сознание, о коварном демоне и всем прочем. Жаловался на то, какой он старый и больной, на то, что у него всего-то первая ступень в искусстве мага, а его отправляют на такие опасные задания….Лиман сочувствующе кивал, пил вино и старался не уснуть. В конце-концов, похлопав опустошенного мага по плечу, он улыбнулся и сказал:
-Я пойду, проверю, что там у тебя за демоны. Не волнуйся, дружок. На вот, выпей винишка, и утри сопельки.
Венитарий даже не взбесился как обычно от фамильярности этого мальчишки, вчерашнего ученика, которому он сам преподавал основы «Знания о книгах». Он просто был рад, что наконец-таки нашелся кто-то, кто возьмет заботу о делах на себя, а его оставят в покое. Выпив немного вина, маг постепенно начал приходить в себя.
Но Лиман вернулся очень быстро, и, судя по выражению его лица, покоя магу было не видать.
-Не там никого, Веня. Но был. Демон, безусловно. Остатчоный след прямо разит тьмой. Но ты, судя по всему, его упустил. Секретарь недоволен. Он хочет с тобой говорить. Прямо сейчас.
Схватив за плечи захныкавшего мага, Лиман увлек его в уборную.
-Не хочу! Оставьте меня в покое! Я старый, больной маг! Я хочу покоя! Мне только что чуть не выжгли моги мощнейшим заклинанием контроля! – злые слезы бежали по дряблым щекам Венитария. Он сам не понимал, почему вдруг так разнюнился. Несмотря на скептицизм и вечное недовольство всем миром, Венитарий не был нытиком. Видимо, так сказалось на нем вмешательство в его мозг брата-добряка. Иного объяснения не было. Захотелось дать себе самому по роже чтобы придти в себя, но не было никаких сил для этого.
«Мне просто нужен отдых. Я устал. Оставьте меня в покое. Я приду в себя и всем вам сожгу жопы своим единственным заклинанием, которое знаю». Но покоя никто ему давать не собирался.
Лицо Лимана исказилось. Глаза вылезли из орбит, нос загнулся, и стал похож на клюв стервятника. Пухлые губы сложились в тонкую линию. Щеки ввалились, лицо побледнело еще сильнее и покрылось сеткой тонких, почти невидимых шрамов.
Венитарий не первый раз видел заклинание Маски Властителя, но его все равно передернуло от отвращения. Секретарь, несмотря на всю свою серьезность и рациональность, обожал дешевые театральные эффекты. На учеников это действовало безотказно. На Венитария в теперешнем состоянии тоже.
-Венитарий – тихий голос похожий на шелест листьев заставил мага вздрогнуть, и прикрыться руками неосознанным движением маленького ребенка. Венитарию тут же стало стыдно, но он ничего не сумел поделать. Даже опустить руки и поднять глаза. А ведь это при том, что он никогда не испытывал особого страха перед Секретарем…Проклятый Эйнар с его темной магией!
–Ты опять подвел нас. Согласен, первое твое задание обернулось неожиданными трудностями. Но ты даже не смог предоставить нам внятного описания тех, кто похитил кинжал. Это большая шибка. Боюсь, теперь артефакт утерял навсегда, ПО ТВОЕЙ ВИНЕ. И сейчас…Ты наткнулся на демона…Который как-то связан с неведомой сущностью огромной силы, за которой мы охотимся уже долгое время…Более того, освободил эту сущность из плена…И упустил… Боюсь, твои ошибки непростительны. Я отзываю тебя. Возвращайся в Ставку.
Лиман закрыл лицо руками и застонал от боли. Когда он убрал ладони, заклинание Секретаря рассеялось.
-Синдел, как я ненавижу, когда он это делает! Старый выпендрежник! – Лиман сплюнул и с сочувствием посмотрел на Венитария.
-Плохо твое дело, Веня. Ну да ладно, авось выкарабкаешься. А мне тоже пора назад. Теперь нам уж точно нечего тут делать. Не скучай, волк!
Коротко прочитав заклинание, Лиман исчез в вспышке пламени.
«Мог бы захватить меня с собой» со злостью подумал Венитарий, постепенно начав приходить в себя и осознавать отвратительное положение, в котором оказался.
***
Весь долгий путь назад Венитария переполняла чернейшая депрессия. Чем больше он думал о произошедшем, тем отчетливее понимал, как плохи его дела. Товарищество редко прощало провалы, а когда они следовали один за другим… Мысль о брате тоже не добавляла хорошего настроения. С приближением к порту Дорад где сейчас находилась Ставка, скорость мага уменьшалась. Куда спешить? К возможной смерти? К неизбежному наказанию? Мысль о том, что промедление может разгневать Секретаря, почему-то не приходила в голову Венитария. Жгучее желание как можно сильнее оттянуть встречу постепенно затмевало все остальные чувства. Его мучила бессонница, а редкие часы сна приносили с собой только кошмары. Промозглые осенние дни, грязные трактиры, тряские телеги и бесконечная скука сводили с ума. И все равно он не спешил.
В одном и крошечных поселков маг наткнулся на полуразрушенный храм Гайи. Глядя на унылую громаду, покореженную временем и стихией, Венитарий поежился и опустил пару монет в чашку слепого монаха.
«Благослови тебя Гайя»
Поздно ночью, ворочаясь без сна, маг думал о смерти, и о том, что ждет за ней. Умирать не хотелось. Всю жизнь он был атеистом, и одинаково презрительно относился и к Гайе, и к Синдел. Не совершил ли он ошибку? Эта мысль сводила с ума. Но поздно что-то менять. Пара монет в пыльной чашке старого монаха не искупят и сотой доли его грехов.
Как не медли, любой путь рано или поздно подходит к концу.
Сидя в зале таверны с оптимистичным названием «Последний шаг», маг с мрачным выражением на лице потягивал горькое вино и болезненно морщился от боли в спине. Старость стояла за порогом, но маг с радостью бы встретил её. В отличии от Смерти.
-Привет, волк! – на соседний стул грохнулся Лиман и потянулся. Маг вздрогнул и пролил вино на мантию.
-Как дела? Как жена, как дети? Ах да, ты же не женат. А детей то хоть имеешь? Нет? И даже собачки? Синдел, не завидую я тебе… Одинокий никому ненужный старпер…Ну, не куксись. Просто дружеская шутка.
Молодой человек разразился целым потоком насмешек, смешанных с последними новостями Товарищества.
Венитарий дрожал от нехорошего предчувствия, и даже не упрекнул Лимана за нарушение конспирации – зал таверны был полон, и кто-нибудь мог их подслушать.
-Хвати болтать. Тебе что-нибудь известно о том, что меня ждет? – потеряв терпение Венитарий отодвинул опустевший стакан и тяжело вздохнул – денег на новую порцию уже не было.
-Я что, похож на пророка? Или на оракула? Или на гадалку? Откуда мне знать? – Лиман состроил невинные глазки. Но Венитарий был уверен – если и был в Товариществе хоть кто-то, кто мог знать решения Секретаря и влиять на них, то это был этот молодой балбес.
-Ладно, унылый ты жирдяй, некогда мне тут с тобой сидеть. Ну, счастливо оставаться! – Лиман потрепал мага по щеке и вышел из трактира. Венитарий передернулся от отвращения, и внезапно почувствовал, как что-то скользнуло ему за шиворот. Извернувшись, маг достал крошечный листок бумаги. Напрягая зрение, Венитарий вчитался в мелкие буквы:
«Веня, мне очень жаль, но Секретарь решил тебя репрессировать. Я ничем не могу помочь, хоть ты и милый старый пердун, и я тебе кое чем обязан за тот случай с портретом Первого Секретаря. Поэтому дам тебе дружеский совет: напейся. Нажрись до потери сознания. Так умирать будет не больно и не страшно. Трактирщику уже заплачено. Всех благ. Лиман.»
Поначалу Венитарий не почувствовал страха, настолько это было неожиданно. В глубине души он не верил в то, что дойдет до такого. Тяжесть на душе стала совсем уж невыносимой. Выпустив язычок пламени, маг превратил листок бумаги в пепел, и бессильно замер, опустив голову. Странное чувство – твердо знать, что скоро умрешь. Неотвратимость угнетала мага, давила и лишала всяческой воли к сопротивлению. Слабо вздохнув, Венитарий подозвал трактирщика. Он решил воспользоваться советом Лимана.
***
Подняв отяжелевшую голову, маг увидел трех людей в белоснежных одеяниях. Похожи на простых монахов Гайи, кстати, не сильно популярных в Фрагарии, если бы не мечи. Даже пьяный, Венитарий обратил на них внимание. Оружие у монахов? В голове завертелись обрывки информации, почерпнутые и бесчисленного количества прочитанных им книг. Флагелланты! Военное подразделение Монастыря, а во главе Монастыря, как известно, стоит братство…Святого Фредерика! Именно о нем говорил его брат…Интересное совпадение. Алкоголь выветривался довольно быстро, и маг вдруг почувствовал что-то похожее на надежду.
-Привет ваааам. Не вы ли…Маг Венитаааарий? – один из флагеллантов склонился над ним. Голос его был певучим и очень добрым. Приторно добрым.
-Ну, я. Чего надо? – грубо ответил маг. Но в душе он дрожал от возбуждения в предчувствия шанса на спасения. Сдать Товарищество? А почему бы и нет! Если бы они унчитожили Секретаря…Да даже если и нет! По крайней мере, он хоть чем-то подгадит своему ордену. Умирать – так с музыкой!
-Могли бы вы рассказать наааам о…Товариществе? – доброжелательный голос монаха заставил мага вздрогнуть. «Вот как, значит. С места в карьер. Братец, небось, постарался»
Скорее по привычке, Венитарий сделал удивленное лицо.
-О чем ты толкуешь? Иди, проспись, монашек.
Тяжелая рука сжалась вокруг шеи Венитария. Пышущее яростью лицо второго монаха приблизилось к побледневшему от страха лицу Венитария.
-Не смей врать нам, еретик! Или мы подвергнем тебя таким пыткам, что все муки Ада покажутся тебе избавлением! У нас нет времени на игры!
Первый монах, улыбнувшись, покачал головой и мягко убрал руку брата от шеи мага.
-Пойми, мы не желаем тебе злааа. Нааааша цель – ваааш Секретарь, не более того. Если ты поможешь нам, ты сможешь уйти. Убежать куда-нибудь – в Княжество Аааайзенкасл, например, или хотя бы к наааам, в Монастырь. Тебе дадут защиту и помощь. Не стоит бояться…
Предложение было поистине заманчивым. Протирая шею, Венитарий размышлял. По сути, у него не было причин скрывать правду и строить из себя героя. Даже наоборот. Это действительно был шанс на спасение. Судьба наконец-таки повернулась к нему лицом, а не филейной частью. Это не он предает Товарищество. А оно его.
-Вы должны обещать мне защиту. В на время проведения вашей операции тоже – наконец произнес он.
-О, конечно. Никааааких проблем. Клянусь Гайей, тебе ничего не угрожает.
Венитарий вздохнул, и начал объяснять, как найти ставку.
***
В келье капеллы прибрежного форта Нуклис было холодно. Монахи оставили магу свечу и одеяло. Но свеча давно погасла, а в одеяле было слишком много дыр, чтобы оно могло служить достойной защитой от холода. Страх, который поселился в душе мага после того, как он получил сообщение Секретаря, не желал рассеиваться. За дверью слышались молитвы флагелланта, но даже тот факт, что его охраняют воинственные монахи, не придавали особой уверенности. Даже наоборот. Можно ли доверять этим фанатикам? А если им не удастся справиться с Секретарем?
Время шло, а монахи, отправившиеся в ставку, не возвращались. Если подумать, смогут ли эти напыщенные святоши совладать с древней мощью, которой обладали маги Товарищества? Каратели, Повелители Страха, Трибунал – сила, которой они обладали, была слишком велика, уж кто-кто, а Венитарий знал это. И с каждой минутой тревога колдуна все усиливалась, а от слабой надежды не осталось и следа. Наконец дверь открылась, и в комнату вошли две фигуры в белых балахонах.
-Ты обманул нас, еретик! На месте указанном тобой мы не нашли ничего кроме куч мусора и крыс!
Венитарий скорчился от страха. Секретарь каким –то образом узнал о предательстве, и переместил Ставку. Теперь ему конец.
-Тобой мы займемся позже. Сейчас все слишком устали. Твой час близок. Молись Гайе, ибо той обман не останется безнаказанным. – Флагеллант вышел, оставив старика дрожать от страха.
«Впрочем, не все так плохо. Меня так и так бы убили. Товарищество или фанатики – не все ли равно? Правда, пытки…» мысли о пытках заставили зудеть старые раны на месте отрубленных пальцев. Когда то он попал в руки инквизиции, и дорого за это поплатился…Но тогда за ним стояла мощь Товарищества, и ему удалось выкарабкаться…А сейчас?
«По крайней мере, хуже уже не будет!» в панике подумал маг, стараясь найти хоть какие то плюсы в своем положении. Словно издеваясь над наивными надеждами колдуна, в бойницу на стене кельи влетел бумажный самолетик. Теряя сознания от ужаса, маг развернул его.
«Младший маг Венитарий признан предателем идеалов Товарищества и приговаривается к смертной казни. Приговор будет приведен в ночь сего дня.»
Коротко и лаконично, в стиле Секретаря.
«Интересно, кто успеет первым? Каратель товарищества, или флагелланты? Делайте ваши ставки, господа» подумал маг. Страх вдруг ушел, сменившись нервным весельем.
«Хо-хо, это будет забавно. Не так то просто Товариществу будет выкурить меня. Сейчас вокруг целая толпа воинственных монахов, не легко убийце будет проникнуть через них…Славная будет заварушка! Жаль, я её не увижу.»
Безумно хихикая, маг начал мерить келью шагами.
«Теперь, когда все… Не осталось сомнений… Бояться просто глупо! Глупо…».
Замерев, Венитарий впал в оцепление. Так же неожиданно веселье сменилось апатией и безразличием. Он стоял, опустив голову, и старался вспомнить хоть одну молитву. Но не мог.
Крики раздавшиеся снаружи заставили мага вздрогнуть. На негнущихся ногах он подошел к бойнице и попытался разглядеть, что происходит во дворе. Однако бойница была слишком высоко.
«Ну, началось. Эпическая битва за право прикончить мага первого уровня.». Покачиваясь, Венитарий подошел к двери и начал барабанить в неё. Захотелось вдруг привлечь к себе внимания, услышать гневный окрик стража, убедится, что рядом есть живой человек. Никакой реакции. Шагов охранника не было слышно. И не удивительно – наверное, он поспешил на помощь братьям. После очередного отчаянного удара, нанесенного уже от отчаяния, дверь открылась. Сконфуженно усмехнувшись Венитарий понял, что его и не запирали, видимо не считая, что он представляет какую-то серьезную опасность.
«Еще один шанс?» - с недоверием подумал маг и не затрудняя себя сомнениями бросился бежать.
В центральном зале форта было пусто. Ветер колыхал обрывки гобеленов на стенах, в большом камине тоскливо завывал ветер. Венитарий поежился от этого воя и подумал, что и сам скоро взвоет. Если доживет до этого «скоро». Мертвый форт действовал угнетающе. Судя по вековым скоплениям пыли и паутины, флагелланты не затруднили себя уборкой временного пристанища. Зато возле небольшой статуэтки Гайи в стенной нише не было ни следа пыли – вся была вытерта коленями фанатиков. Маг с трудом подавил желание тоже бросится пред ней на колени и ожидать свою смерть, предаваясь благочестивым размышлениям. «Пока жив – сражаюсь». Полустертая надпись на гобелене заставила мага криво улыбнуться. Но потом улыбка пропала – в сущности, этот девиз был на удивление мудрым, в отличии от других пафосно-идиотских рыцарских девизов.
***
Флагеллант стоял на коленях. Сегодня он убил человека. Это был старый нищий. Он попытался угрожать флагелланту ножом, приняв за простого монаха. Воинская выучка и рефлексы оказались сильнее здравого смысла – короткий удар меча окончил бессмысленное существование бродяги.
Грех его велик. Кровь его на нем. Но на нем было уже столько крови, что еще одна капля ничего не именит. Всех флагеллантов ждет Ад. Но они несут эту кару за других. Несут, что бы те, кто их направляет их оставались чистыми. Достав плеть, флагеллант потянул за шнурок. Балахон сполз, обнажив плечи до пояса.
-Гайя! Я проклят. Помоги мне нести мое проклятье! Кровь за кровь!
Длинная плеть ожгла плечи покрытые сотнями старых шрамов. В какой-то момент он перестал ощущать боль. Гайя приняла его жертву.
Закончив ритуал, монах поднялся. Внезапно он услышал шаги. Цоканье каблучков по мощенной дорожке.
«Женщина? Тут? В такой час?» удивление мешалось с подозрением. Положив руку на меч, флагеллант вглядывался в темноту. Из-за обломка стены показалась молодая девушка. Она была красива – даже на витражах с изображениями святых в Главной Капелле Монастыря воин не видел ничего подобного. Даже статуи Гайи, сработанные лучшими скульпторами, не были столь прекрасны. Рука, сжимающая меч, разжалась сама собой.
-Здравствуйте, мессир. Я…я заблудилась… - тонкий испуганный голосок напоминал голоса ангелов, которые флагеллант иногда слышал во время особенно длительных Ритуалов. Склонившись в полупоклоне, он тепло улыбнулся.
-Тебе повело, дитя. Но могло и не повести. Ты могла наткнутся на злых людей…Но Гайя хранит тебя. Я помогу тебе. Ты из перед Порт Дорада?
-Да…
-Пошли со мной. Я отведу тебя к викарию. Он выделит людей, которые проводят тебе добраться до дома.
Повернувшись спиной, флагеллант покинул свой пост и зашагал в сторону форта. Внезапно он услышал позади себя треск и хруст. Он отлично знал эти звуки – так хрустят выворачиваемые из суставов кости. Запах паленого мяса ударил в нос. Он был таким сильным, что монах пошатнулся, чуть не упав, хотя был привычен к запахам и похуже. Обернувшись, человек замер в ужасе. Перед ним стояло огромное существо, напоминающее вставшего на задние лапы дракона. Мускулистые ноги с огромными когтями нетерпеливо скребли землю, хвост с шипом на конце разражено покачивался из стороны в сторону. Передние лапы тоже заканчивались когтями, каждый из которых был размером с меч монаха. С длинной узкой морды увенчанной массивными рогами на флагелланта огромные зеленые глаза. Такие же прекрасные, как у девушки, которую он только что видел, они выглядели дико на морде кошмарной твари. Из пасти вырвался клуб дыма. Передние лапы монстра охватило жидкое пламя, капли которого падали на землю и разгорались, постепенно окружая монаха кольцом огня.
-Ты умрешь быстро, монашек. Ты слишком красив, чтобы я тебя долго мучила. – нежный девичий голос был наполнен искренней жалостью. Длинный язык лизнул монаха в щеку, оставив вспыхнувший болью ожог. Монах не мог шевельнуться. Его разум впал в ступор, отказываясь воспринимать окружающее. Меч выпал из ослабших рук, и он рухнул на колени. Огонь пожирал белый балахон. Слова молитвы путались, и флагеллант прекратил попытки воззвать к Гайе. Он утратил веру. Упав на землю, монах сжался в комок и застыл.
Двери форта открылись, и фигуры в белых балахонах высыпали на двор. На встречу им неслись клубы черного дыма. Волосы и длинные одеяния вспыхнули мгновенно, мечи выпали из рук раскалившись до бела.
Увидев кошмарную фигуру, они даже не пытались бежать их сражаться.Дикий , страх охватил их души. Это был не просто демон. Это был сам Синдел. Сражаться бесполезно. Плача, викарий упер рукоять меча в землю и, прижав лезвие между ребрами, упал на него грудью. Бог Тьмы не получит его душу! Один за другим флагелланты умирали, акрыв лица руками. Некоторые, чья вера была не так сильна, лишились рассудка и с криками бежали в бушующий огонь.
Постепенно пламя рассеялось. Несколько десятков тел лежало на земле, на которой не было ни следа огня. Волосы их были белыми как снег. Те, кто умер от огня, застыли с искаженными болью лицами – но на их телах не ыбло ни ран, ни ожогов. Когда на утро местный лекарь осмотрел трупы, он развел руками и поставил странный диагноз – все эти люди умерли от страха.
***
Маг прислушался. Снаружи ничего не было слышно.
«Кто победил? Монахи или каратели? А может они перебили друг дружку? Это было бы…Забавно …» окрыленный безумной надеждой, маг двинулся к воротам, ведущим во двор. Но когда он уже протянул руку к медной ручке, двери неожиданно открылись и в зал величаво прошествовала женщина в красной накидке, из под которой выбивались рыжие локоны. Венитарий замер. Он узнал её.
***
-И кто такие эти Повелители Страха? – в голосе Венитария слышался скептицизм.
-Ну…Они Маги Ужаса. – ответил седой сторож и хихикнул.
-Масляное масло. Что значит ужаса?
-Они…Пугают! – сделав большие глаза старик завыл и замахал руками показывая, как именно пугают Повелители Страха. Маг закрыл лицо ладонью еле сдерживаясь от того, чтобы не сжечь тупого сторожа на месте. И как такого только в Товарищество приняли? Венитарий, только что вступивший в орден считал себя избранным, элитой элит, и был немало удивлен, узнав что набирают сюда не только магов ренегатов, но и, к примеру, отчисленных за прогулы и неуспеваемость студентов магических школ, магов недоучек и всяких шарлатанов. Правда обставляют это так, будто у них невероятный потенциал, и только Товарищество может раскрыть его. На фоне бесконечных лозунгов вроде «Все паразиты должны умереть!» и «Вся власть – чистым магам!» это выглядело, по меньшей мере, странно.
-Они использую иллюзии – наконец дал сторож хоть какую-то вменяемую информацию.
-А…Пф. Иллюзионисты. Дешевый трюк. – как и многие другие маги, Венитарий считал иллюзии оружием слабаков.
-Нет, нет…Не совсем. Пугают…Да. Но не так, как иллюзионисты. Повелители Страха…Они делятся тем страхом, который они испытали сами. Они и есть страх, понимаешь? Они по другому и не могут. Другие иллюзии получаются у них плохо. Они ведь мастера страха, а не обмана, так? Ну…Кое что они правда тоже умеют…
Венитарий с подозрением смотрел на старика. Чего это он так резко перешел от старческого маразма к мудрым речам? Рассердившись маг пошел прочь, ежась под хитрым прищуренным взглядом сторожа. А потом рухнул во тьму.
Он падал и падал, завывая от дикого, животного ужаса, чувствуя что еще немного, и сердце просто лопнет от невыносимой нагрузки и страха. А потом тьма ушла, и маг обнаружил себя распластавшимся на каменном полу. Старик мерзко хихикал, потирая руки.
-Понял, дурилка? Понял, чем иллюзионист отличается от Повелителя Страха?
Венитарий с трудом поднялся и потирая ушибленные ягодицы лаконично буркнул:
-Понял.
-Кстати, вон идет самый сильный Повелитель из всех, что мне известны.
Венитарий резко обернулся. По коридору важно шествовала Эльза Дрейган, самый знаменитый и самый популярный маг во всем Товариществе. Первая мысль, которая приходила в голову при виде её – что она очень, просто нечеловечески красива. Неестественной, неправильной, какой то картинной красотой. Пышные огненные локоны, курносый носик, огромные зеленые глаза, маленький ротик с пухлыми губками…Тонкие маленькие ручки, длинные ноги и груди выпирающие из корсета. Слишком большие чтобы быть красивыми, но невероятно привлекательные для молодых учеников. Те как раз толпой следовали за Огненной королевой с тупыми восторженными лицами. Венитарий скептически оглядел золотые браслеты и обруч с камнями огня, красную накидку багровый шарф девушки. Бросив на старика и мага презрительный взгляд. полный ледяного высокомерия, Огненная Королева проследовала мимо них со своей свитой.
-Она же маг огня, нет? Или совмещает две профессии?
-О, глупый. Разве ты еще не понял, что мы никогда не бываем теми, кем кажемся?
Тогда Венитарий не понял. Точнее, не поверил до конца. Хотя и старался.
Он поверил и понял позже. Когда вошел, совершенно случайно, в комнату Эльзы.
Слишком маленькую и темную, совсем не подходящую для Огненной Королевы. Заставленную ширмами, увешанную занавесками, похожую на логово крошечной, запуганной зверушки, которая хочет спрятаться от всего мира.
В самом темном углу, за последней ширмой сидела толстая некрасивая девчонка. Веснушки и прыщи мешались на её лице создавая причудливый и отвратительный узор. Пухлая, с плоской грудью, копной соломенных ломких волос она была некрасива так, как некрасивы многие девушки в период полового созревания. Вот только у неё это созревание растянулось слишком надолго.
Сидя перед зеркалом, некрасивая девочка с ненавистью вглядывалась в свое отражение.
-Ненавижу тебя. Уродка. Как я тебя ненавижу. Чтоб ты сдохла. Тварь. Жирная корова. Прыщавая свинья. – хриплый, совершенно не женственный голос в бессильной злобе выкрикивал оскорбления собственному отражению.
От неожиданности Венитарий забыл, зачем пришел. Стараясь оставаться незамеченным, маг тихо двинулся к выходу. Но, кинув последний взгляд на зеркало, он заметил злобный взгляд. Эльза таки заметила его. И в уголках её мутных серых глаз Венитарий увидел нечто, что наконец объяснило ему смысл слов старика. «Мы не те, кем кажемся».
Тут же было даже не двойное дно, а тройное.
***
-Приветствую, Венитарий. Я призвана, дабы привести приговор Товарищества в исполнение. Ты предал нас. – Голос колдуньи звучал неуверенно. Эльза узнала его. И она помнила, что ему известна её настоящая...Суть. Маг позволил себе улыбнуться, хоть улыбка и получилась слабой вымученной.
-Большая честь. Сама Огненная Эльза! Ну что ж, я готов нести свою кару. Что меня ждет? Сожжение? Я сам маг огня, и был бы рад…
Лицо Эльзы исказилось, подернулось рябью, и на секунду маг увидел ту некрасивую девчонку, кидавшую проклятья зеркалу много лет назад. Время прошло, но красивее она не стала. Маг вновь усмехнулся, уже увереннее.
-Что не так? Проблемы с магией огня? Истратила всю энергию на флагеллантов?
-На тебя…у меня…Энергии хфатит… - прошипела сквозь зубы Эльза. Клубы черного дыма окутали её. Руки и ноги затрещали, являя пред магом метаморфозы, способные лишить разума неподготовленного человека. Кости прорывали плоть, расширялись, и обрастали покрытой чешуей плотью. Расколов череп и обуглив рыжие локоны, прекрасное личико сменилось гротескной мордой дракона. Огромные когти растопырились в безмолвном экстазе.
Наконец трансформация завершилась, и перед магом стояло истинное порождение Ада. Животная грация, литые мышцы и вместе с тем очертания и формы женской фигуры, сохранившиеся в нем, придавали твари какую-то извращенную красоту.
Язык пламени сорвался с лапы чудовища и метнулся к магу. Балахон мага вспыхнул, превратив старика в живой факел. Страшная боль обрушившаяся на него и запах собственного горящего тела сводили ума. Скорчившись, Венитарий пытался сохранить остатки рассудка, повторяя словно мантру:
«Это иллюзия! Это всего лишь иллюзия!»
Но одно дело – знать, что это иллюзия, а другое – чувствовать, что глаза вот-вот лопнут от невыносимого жара, а горящее мясо медленно слезает с костей. Сходя с ума от боли, Венитарий вспомнил иллюзиониста из того Форта, в котором он искал кинжал. Тогда он пугал его Повелителями Страха…Какая ирония…
Собрав остатки сил, колдун выбросил руку вперед и прошептал первое пришедшее на ум заклинание. Это было заклинание давно забытое за время безделья, вытравленное алкоголем и ленью, оно пришло из самых глубин памяти вызванное болью и желанием жить. Бич огня. Его даже нельзя было назвать боевым – бич был слишком тонким и слабым, чтобы нанести серьезные раны и нанести достаточно урона. Скорее средство запугивания… Но заклинание было коротким, почти не занимавшими времени на произношение, хлестким и неотвратимым, как удар настоящего бича. И это спасло мага – потому что еще секунда, и он погиб бы, не выдержав невыносимой боли.
Раздался тонкий крик, и огонь погас. Вместо драконоподобного чудовища перед Венитарием была некрасивая девчонка, сжимавшая обожженную руку.
От боли не осталось и следа, она рассеялась, словно кошмарный сон.
Поднявшись, Венитарий бросился бежать выходу. Безобразная Эльза даже не попыталась встать, баюкая обожженную руку. Больше всего она боялась огня и боли от ожогов.
***
Венитарий пробирался на север. Это было абсолютно бессмысленное, инстинктивное бегство, без цели и надежды на удачу. С таким же успехом он мог бы бежать на юг, запад, иди восток, главное было не оставаться на месте. Победа над сильнейшим Повелителем Страха совсем не вдохновила его. Товариществ никогда не отступится. Оно ничего не прощает и не забывает. Казнь его не отменена, а просто отсрочена. В следующий раз за ним пошлют не Эльзу, а простых карателей. Двух-трех вполне хватит, и он ничего не сможет им противопоставить.
Накрывшись с головой одеялом, маг мелко дрожал, словно от озноба. Сегодня он убедился, что Товарищество следит за ним. Булочник, в лавке которого Венитарий хотел приобрести хлеба в дорогу, с поклоном протянул ему румяную сдобу, завернутую в лист бумаги. И улыбнулся, издевательски так. Уже в комнате трактира, развернув её, Венитарий увидел на бумаге тайные символы братства. Звезда и перекрещенные посохи. И череп. Смерть. Совпадение? Слишком невероятное. Повсюду во Фрагарии у Товарищества были агенты. Его смерть – дело времени. Возможно они могли бы нанести удар прямо сейчас, но…Но они ждут. Запугивают его. И не решаются атаковать. Потому что флагелланты тоже идут по его следу. С трудом заставив себя вылезти из постели дававшей хоть призрачную иллюзию надежды, маг выглянул в окно. Несколько фигур в белых балахонах о чем-то разговаривали с конюхом. Бежать! Бежать! Бежать!!!
Завывая от страха, Венитарий выскользнул через черный ход. Он шел к порту. Мысль о том, чтобы покончить с собой, положив конец бесконечным страхам и ожиданием неизбежного, показалась вдруг неожиданно притягательной. Маг Огня смотрел на темную воду почти с вожделением. Всего один шаг – и конец. Плавать он не умеет, и пойдет ко дну словно камень…
Неожиданно на горизонте появился белый парус. Корабль мчался по волнам быстро и легко, настолько быстро, что Венитарий невольно присвистнул с восхищением. Он вошел в доки, и тут же толпа матросов хлынула на берег, занимаясь своими, непонятными магу моряцкими делами.
-Времени нет! Быстро на склад, загружайте товар и уходим! – капитан с недовольством смотрел, как матросы возятся с канатами. Он не любил промедление, и еще больше он не любил Фрагарию. Почесывая шрам на правой руке, оставленный на память одной кабацкой заварушкой, он мучался от вынужденного безделья. Поэтому тучный человек в нелепом черном балахоне вызвал вялое любопытство.
-Куда вы плывете? – срывающимся голосом спросил он. Капитан сдержал грубое словцо, готовое сорваться с языка – еще один праздный зевака. Какая им разница, куда они плывут? Демонстративно отвернувшись, капитан принялся оглядывать порт. Несколько таможенников вразвалочку приближались к кораблю, полностью поглотив его внимание.
-Куда вы плывете!? – вновь крикнул толстяк, и в его голосе послышались нотки истерики.
-В Лигу – буркнул моряк. Один из таможенников поскользнулся на огрызке яблока и с проклятьями потирал ушибленную ногу. Настроение капитана немного улучшилось.
-Я плыву с вами! – проклятый старик, о существовании которого он уже успел забыть за те несколько секунд, во время которых наслаждался гримасой боли на багровой морде таможенника, снова напомнил о
себе .
-Мы не берем пассажиров – но капитан уже понял, что толстяк не отвяжется. А почему бы и нет, собственно. Если у него есть деньги…?
У Венитария были деньги. Перстни, проданные им, принесли солидную суму. Маг достал кошелек и бросил к ногам капитана. Тот тронул его сапогом, и отвернулся. Манеры мага, а моряк уже понял, что это маг, бесили. Но звон монет пересиливал антипатию.
-Отплытие через три часа. Я не буду ждать…
Договорить капитан не успел. Грузно переваливаясь, толстяк взобрался по трапу на корабль и тут же бросился к трюму, куда и спустился со страшным грохотом.
Несколько монахов в белых балахонах прошли мимо широко улыбающегося булочника, расхваливавшего свой товар.
-Однако – пробормотал капитан и, подняв кошель, спрятал его в карман.
Собсна, ход
Плаванье вернуло Венитарию подобие бодрости духа. С каждый часом он удалялся от проклятой Фрагарии. Лига…Страна, где магов по настоящему уважают. Где религия не имеет почти никакой власти. Ни Товарищество, ни Монастырь не имели там никакакого влияния.
Лучше и не придумаешь. Однако…Однако старый колун знал, что ни те, не другие не оставят его так просто. И мысль о том, что придется начинать все с начала, без гроша в кармане, без связйе и друзей, не добавляла оптимизма. Но пока все было хорошо. Венитарий наслаждался хорошей едой, выпивкой и покоем. Впервые за мной дней кошмары оставили его. Вообще, он проспал почти весь путь. Но когда этот путь закончился, страх вернулся. В ночь перед прибытием Венитарий видел во сне Эльзу. В виде демона, конечно. Окруженная флагеллантами она шла к нему. Они объединились, чтобы уничтожить его. А он…Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Эта усталость чувствовалась даже во сне.
- Уважаемый маг! Мы прибыли, и как это не прискорбно скоро отбываем. Теперь, вы можете сойти на берег, и хотя я знаю, что вы устали от долгого плавания, но время не терпит.
Венитарий рассеянно кивнул в ответ на слова капитана. Холодный дождь промочил балахон за считанные секунды. Дрожа, маг сошел с корабля. Куда ему идти? Что делать? Незнакомый город давил на него. Сжимая посох, Венитарий стоял под дождем и лихорадочно обшаривал порт взглядом. Он очень боялся заметить среди немногочисленных людей еще не попрятавшихся от дождя краешек белой рясы…Или еще хуже – издевательский взгляд незнакомого человека. Взгляд убийцы, посланного за ним Товариществом…Хмурые незнакомые лица. Серые громады зданий. Корабль вдруг показался невероятно надежным и привычным. За время плаванья он поистине стал ему домом. При всем своем влиянии, ни монахи, ни ренегаты не смогли бы достать его там. А этот город…Кто знает…Кто знает, как далеко на самом деле простирается власть его врагов. И не были ли мысли о безопасности Лиги, успокаивающие его весь путь, ошибкой?
Пошатываясь, Венитарий вернулся на корабль и схватил капитана а руку.
-Дорогой друг…Дорогой друг…Куда ты теперь плывешь? Прошу тебя, если ты хочешь продолжить путь дальше от Фрагарии, возьми меня с собой. Я тебе пригожусь. Как видишь, я маг. Маг очень полезен на корабле. Я не прошу платы. Я буду работать за еду…Мне нужно как можно дальше, Дальше… Дальше… Как можно дальше от Фрагарии.
-Венитарий не просил. Он умолял.
