Старый герцог при штурме убит,
Город пал, как обычно, во вторник.
Диссертацию пишет историк
Дезертир безымянный забыт.
А Кристофер идет по весне,
И пылает заря в эпилоге,
Только изредка эхо тревоги
Отдается в последней струне.
Участники:
Karkas персонаж Оки
Место:
Город Квент что в герцогстве Дорий
Пролог
Трое стариков в желтых ночных сорочках сидели за столом в крошечной темной комнатке. Паутина и пыль безраздельно правили в ней, и старики казались естественным продолжением их – с нездоровой серой кожей покрытой пятнами, с сеткой-паутиной вен опутывающих тощие руки.
Ночную тишину нарушало только шуршание крыс в стенах и неловкая, слабая возня и кряхтение - двое стариков, похожих друг на друга как родные братья остервенело рвали друг у друга из рук щербатый глиняный кувшин. Третий старик, беспрестанно поправляя пенсне на кривом, похожим на клюв стервятника носу, читал толстую книгу, водя по строчкам пальцем, увенчанным желтым ногтем.
-Я старый, больной человек! Мне нужен кефир и покой! – проскрипел первый старик и выхватил кувшин из рук второго. Несколько капель кефира упали на книгу, и расползлись по ней уродливыми мокрыми кляксами.
-Я тоже старый, и больной не хуже тебя! Если я не выпью кефира, я простужусь и умру! – возразил второй и потянул кувшин к себе. Дряхлые руки мелко дрожали, но длинные паучьи пальцы крепко сжимали ручку кувшина.
-Тише, пан Аброс, пан Гранденс, не ссорьтесь. Пошлем слугу за еще одним кувшином кефира. На всех хватит – третий нахмурившись оторвался от книги. На несколько секунд спорщики замерли, смотря на него так, будто увидели в первый раз. На сморщенных как печеные яблоки лицах владык Квента появилось отсутствующее выражение. Из уголка рта первого старика потекла струйка слюны. Желтая капля, свесившись с дряблого подбородка, мерно раскачивалась. Но затишье продлилось недолго – очнувшись, старики вновь принялись спорить:
-Ну ладно, но этот кувшин выпью я! Я старше, и у меня больной желудок!
-Нет, я! Я старше!
-Да неужто? А сколько тебе лет?
-Много!
-Сколько?
-Много, много!
-Прекратите – прикрикнул Третий – вот уж верно говорят – что старый, что малый…
Но на этот раз успокоить достопочтенных панов радных не удалось, и они вцепились друг дружке в остатки седых шевелюр, ругаясь и охая. Кувшин упал и разбился. Кефир растекся по полу просачиваясь в щели. Старики горестно застонали, посылая проклятья небу и друг другу. Но печаль их длилась недолго, и, забыв об утрате, они принялись пихаться, слабо тыкая костлявыми кулаками в тощие бока и хныча от боли.
-Какой длинный день – тихо произнес Третий сняв щипцами нагар с гаснущей свечи и медленно перевернув страницу – вначале эта ужас в ратуше, потом убийство Сэра Бэксворда, нападение на стражу…Такое чувство, что этот день длился целый год. Но он закончился, слава Гайе…
И Небо, а может Ад, услышали его слова - комнату наполнили пляшущие тени. Они, принимая облик то проклятого демона, то вздорной ведьмы, закружились на стенах. На оконном стекле отразились всполохи огня. Амброс и Гранденс прекратили обмениваться тычками и замерли уродливыми горбатыми статуями, пялясь подслеповатыми слезящимися глазами в окно.
-Чта эта, чта эта? Неужели снова какая-нибудь беда? – застонал Амброс.
-Пожар. Пожар на площади. Горит, кажется, особняк этой ведьмы Сабины… - произнес Грандес и мерзко засмеялся – дождалась, голубушка!
-Это не к добру – прошептал Третий. Откуда-то донесся барабанный бой. Неизвестный барабанщик отбивал похоронный марш, с каким провожают в последний путь офицеров и дворян. Звук приближался, и вскоре к нему присоединился чеканный марш подкованных сапог.
Открыв окно, Третий увидел колонну ополченцев с факелами. Впереди шествовало шестеро солдат несущих на плечах какой-то продолговатый предмет. Возглавлял колонну офицер в длиннополом мятом камзоле. Закрыв лицо руками, покачиваясь, он медленно шел, спотыкаясь на каждом ходу.
-Кто там еще? Пан Третий, что там? – Амброс попытался выглянуть на улицу из-за плеча Третьего, но тот отпихнул его от окна.
-Не знаю что, но чувствую, что дело плохо. Сидите тихо – властно прикрикнул старейший и мудрейший из отцов города. Затем схватив со стола колокольчик он требовательно позвонил. В комнату вошел начальник цеховой стражи.
-К нам идут ополченцы. Во главе с этим сумасбродом капитаном Шарки. Поднимай своих людей, и разберись в чем дело. Затем действуй по обстоятельствам.
Цеховик молча отдал честь, и вышел за дверь.
Колонна остановилась у дома отцов города. Тело Темплеса аккуратно опустили на землю, и Шарки тут же рухнул на колени перед ним, горько рыдая. Иногда его плач переходил в вой, похожий на звериный, он дрожал и грыз собственную руку, чтобы болью физической унять боль терзавшую его разум. Ополченцы окружили его и стояли не шевелясь и не издавая ни звука.
Наконец двери открылись и из дома вышли шестеро цеховиков в полном боевом облачении. Страшные клевцы, излюбленное оружие их были пока еще опущены, но в любую секунду они готовы были взметнутся и опустится на головы тех, на кого укажет рука их командира. Еще двое остались на крыльце, прикрывая своих братьев с взведенными арбалетами наизготовку.
-Что это значит? Почему вы не на посту? – предводитель цеховиков, молодой и крепкий, с полным юношеским лицом, сделал шаг вперед, подняв жезл с навершием из перекрещенных игл – гербом его цеха. Окинув беснующегося капитана тяжелым усталым взглядом, молодой воин поморщилась, не в силах сдержать отвращение.
-Отец наш! Отец наш мертв. – пробормотал Шарки и погладил бледную руку Темплеса.
-Что за вздор ты несешь? Ты пьян? – цеховик ткнул капитана жезлом в плечо. Тот покачнулся, и никак на это не отреагировал. Судя по бессмысленному взгляду, направленному в пустоту, он вообще этого не заметил удара.
-Шарки! Синдел тебя подери! Кончай этот балаган и верни своих людей на посты! Враг может в любую минуту устроить вылазку!
Шарки наконец обратив внимание на цеховика вяло отмахнулся. Но затем отвел заплаканные глаза от трупа и прошипел:
-Какое это теперь имеет значение…Когда Наш Бог мертв…
-Хватит! Мне надоело слушать этот бред! Немедленно… - вцепившись в плечо ополченца, цеховик попытался поднять его на ноги. Воину показалось, что он поднимает безвольную куклу – один из тех манекенов, которые всегда пугали его своей жуткой схожестью с людьми.
Передернувшись от отвращения, он разжал руки, и Шарки вновь упал на колени. Но затем, всхлипнув, безумец поднялся сам.
-Это вы виноваты! Вы выпустили демона на волю! Вы не защитили нашего отца! – Шарки отпихнул от себя руку, закованную в стальную перчатку, и плаксиво скривил черные губы – вы ответите за это!
-А ты ответишь за самовольную отлучку с поста, негодяй! – командир цеховиков не в силах больше сдерживать кипевшую в нем ярость размахнулся и врезал жезлом по зубам Шарки. Тот упал, захлебываясь кровью и слюнями.
Затем поднялся и злобно оскалился. Увидев эту улыбку, цеховик потерял последнюю надежду. Такие улыбки он видел в Доме Скорби, у самых больных психов и блаженных идиотов.
-Вы все уже мертвы. Зачем вам жить, когда ОН мертв? Вы не стоите пыли под его ногами! – Шарки с ненавистью вперил мутные глаза, бывшие когда-то зелеными, а сейчас больше напоминавшие глазницы черепа на цеховиков.
-Взять его – отрывисто бросил приказ своим солдатам предводитель цеховой стражи. Двое дюжих воинов приблизились к Шарки, но ополченцы неожиданно выйдя из ступора преградили им дорогу.
-Это что? Бунт?! Ладно же! Именем отцов города Квента, Шарки Шаргрев ты – арестован! И все, кто заступятся за тебя, будут объявлены предателями и дезертирами!
– молодой командир уже успел испытать ужас боя, и считал, что сейчас его мало что способно напугать. Но тупые лица ополченцев, одинаковые, словно вырезанные из дерева болванки…Они напугали его, не страхом взрослого человека, а безотчетным ужасом ребенка в темной комнате наполненной манекенами.
Ополченцы глухо заворчали. Раздался шелест извлекаемых из ножен сабель.
-Крысы. Думаете вам устать против настоящих воинов? – нервно усмехнулся командир цеховиков и дал сигнал стоящим за его спиной бойцам. Шестеро воинов бросились вперед на толпу ополченцев, сбивая их с ног ударами прямоугольных щитов и клевцов.
Шарки не обращал внимания на закипевшую вокруг него схватку, сидел у ног Темплеса и тихо выл. Битва была недолгой, но жестокой – цеха с самого начала войны презрительно относились к ополчению, и сейчас цеховая стража не слишком сдерживались в методах усмирения. Меньше чем через пять минут все было кончено – все ополченцы оглушены или тяжело ранены, и лишь один цеховик был мертв, получив предательский удар ножом в спину.
-Я знал, что так и будет. Но вы все равно умрете! ОНИ позаботятся об этом! – Шарки наконец оглядев свое поверженное войско забился в припадке дикого хохота.
И, словно вторя смеху безумца, над городом пронесся тревожный вой набата. Рев труб на башнях и барабанный бой возвестили о приближении врага, но – слишком поздно. Ночное небо расцвело всполохами огня, и тысячеголосый вой орды Айзенкасла заглушил все остальные звуки. Побледнев как смерть, командир цеховой стражи бросился вперед, и его верные воины не отставая ни на шаг последовали за ним.
По улицам тек поток израненных стражников и ополченцев. Никто из них и не помышлял об сопротивлении – ворота были открыты, и отряд голодных, уставших людей был разбит в считанные секунды. И теперь толпа перепуганных людей забывших о том, что они поклялись защищать свой родной город до последней капли крови, неслась по улицам, сметая все на своем пути, пытаясь забиться в щели, топча упавших и сбивая с ног раненых. Отступавшие смели цеховиков, и последнее что видел молодой командир попытавшийся остановить их – сапог толстого стражника опустившийся ему на лицо.
А конница Айзенкасла гнала толпу вперед и вперед, по улицам и переулкам, рубя и кромсая, сбивая с ног и втаптывая в грязь копытами коней. Им было не привыкать к такой работе, а долгая осада удесятерила их ярость.
Квент пал.
Сабина с трудом открыла глаза. И тут же закрыла. Просыпаться не хотелось. Ей снился такой увлекательный сон! Будто она, какой-то змееподобный демон, её старая подруга и Оки пили чай в её особняке. Но потом появилась ОНА! Ужасная. Огромная МЫШЬ! Она сожрала Оки, змеедемона, её подругу и явно собралась закусить самой ведьмой, но тут, собственно, сон закончился…Нда, не такой уж хороший сон, если подумать. Поэтому колдунья твердо решила проснуться. Вновь открыв глаза, она вдруг поняла, что не чувствует ног.
«Видимо, вчера был веселый денек. Опять бухали? Но с кем? С этим имбицилом Шарки? С начальником цеховиков? Главой купеческой гильдии? А может даже с тем самым Оки? И что я вчера пила, что сейчас голова будто чугунная – не потому что болит, а потому что тяжелая как чугунная болванка?»
Поток предположений прервал тот факт, что лежала колдунья не на свой кровати, и даже не в чужой, что случалось чаще, а на груде камней и досок, причем одна здоровенная обгорела доска придавила ей ноги.
«Синдел. Да что ж мы пили, право слово? Весь дом разнесли…Даже после той вечеринки с Шарки такого разгрома не было…А ведь после той попойки пришлось всю мебель заменить…»
Пошарив в кармане платья, ведьма с ужасом обнаружила пропажу мундштука. Поморщившись, Сабина махнув рукой отбросила доску потоком магического ветра. Ноги болели, но вроде сломаны не были. Зато обнаружилась куда более худшая вещь – платье было порвано в трех местах, а ведь за него она отдала двести золотых в прошлом году на Летней Ярмарке в Орейне!
Этот факт привел Сабину в ярость, вытеснив из головы даже расстройство от пропажи мундштука. В конце концов, мундштук можно сделать новый, делов то, в Круге Воздуха хватает мастеров, а вот такое платье – фиг где найдешь еще! Ругаясь как сапожник, ведьма поднялась и огляделась. От её дома осталась только груда дымящихся развалин. Дома тоже было не жалко. Его любезно предоставил на время Грандмастер цеха каменщиков. Поэтому не свое, не жалко. Побродив по развалинам, ведьма увидела какой то синий обтрепанный шнур, торчащий из кучи битых кирпичей. Повинуясь врожденному любопытству, колдунья дернула за него. Раздался жалобный звук, напоминающий кошачий мяв. Заинтригованная ведьма дернула еще раз. Мяв повторился. На этот раз громче. В азарте потерев руки и обнаружив пропажу перчаток, Сабина принялась разгребать кучу обломков. Под слоем щебня и щепок обнаружился синий демон с кошачьей мордой. Свернувшись в клубок и обняв здоровенный двуручник он печально мяукал во сне и перебирал лапами.
-О! Это же мой любимый демон! – с восторгом произнесла колдунья – значит это с ним мы тут развлекались. Интересно, остальной город уцелел после нашей вечеринки? – приставив ладонь к глазам, Сабина принялась оглядываться. Но густой туман не давал увидеть ничего дальше нескольких шагов.
Неожиданно марево задрожало, и из него вышла девушка в изодранном зеленом мундире ополчения. Смачно харкнув через дырку в передних зубах, она мрачно уставилась своим единственным глазом на колдунью.
-Бритвочка! Я все объясню! Видишь ли, мы вроде как вчера немного погуляли, вот дом и …Ты же знаешь, он такой старый был!...
-Помолчи – отрезала Бритва - дай мне подумать.
-Думай – покорно ответила ведьма и усевшись на здоровенную балку принялась грызть щепочку, с тоской вспоминая о сгинувшем мундштуке.
-Значит так. Тебе нужно спрятаться. Из города я тебя вывести не смогу. Но у нас есть шанс – в квартал нищих они не полезут.
-Ты думаешь, Отцы Города так рассердятся из-за дома? – обеспокоенно спросила ведьма.
-Скорее из-за потери города.
-А город…Тоже мы?
-Не вы. Айзенцы. Они взяли город прошлой ночью. Отцы города умудрились бежать вместе с главами цехов и остатком армии в квартал нищих. Предпочли медленную смерть от чумы скорой расправе, трусы… - Бритва вновь харкнула. Слюна была красной.
-Мы тут не при чем? – с тревогой спросила Сабина и посмотрела на постанывающего во сне Оки. Ему , видимо, снилось что то хорошее – может миска молока, а может самки.
-Ты – нет. Насколько я знаю. Ворота города открыл Шарки. Кто-то прикончил Темплеса, и капитан лишившись поставщика дури тронулся умом…Генерал айзенцев оценил его поступок, и назначил наместником города. Теперь на каждом углу – повешенные, а канавы забиты трупами…
-Не замечала в Шарки такой жестокости… Он, кончено, тот еще гавнюк, но чтоб канавы трупами забивать…Поверить не могу - ведьма покачала головой.
-Потому что ты дальше своего длинного носа не видишь. Да и не в жестокости дело – он ищет убийцу Темплеса. Тех, кто ничего не может сказать про его местонахождение – убивает. Сегодня весь день кровь льется рекой. Потому, что никто не знает, где этот самый убийца. А ты случаем не знаешь?
-Я? Нет. То есть да. Вот он лежит.
Бритва подошла и скептически посмотрела на Оки.
-Демон? Я думала, это сплетни. В любом случае, нам с тобой надо бежать в квартал Нищих. У меня осталось несколько людей, мы сумеем провести тебя по улицам. А оттуда как-нибудь выберемся.
-Его тоже надо взять с собой – заметила ведьма. – он дорог мне…Как память.
-Признайся, ты просто хочешь его трахнуть– буркнула Жанна.
-Что? Я что, похожа на зоофилку?! – Сабина вспыхнув сжала кулачки.
-Синдел тебя знает, на кого ты похожа. Но уж точно не на магистра круга воздуха. В любом случае – нам надо сматываться. Потому что ищут не только демона. Еще ищут мага, все время осады противодействовавшего жрецам Синдел.
-Такие дела – печально произнесла ведьма.
Бритва свистнула, и из тумана вышло несколько ополченцев, выглядевших еще более помятыми, чем их командирша.
-Пани, плохо дело – произнес один из них, с лицом полностью замотанным бинтами и жуткими ожогами на руках – жрецы Синдел вошли в квартал и обыскивают его. Им, похоже, плевать на чуму. Они ищут вашу сестру. Местные подонки их не трогают. Куда нам теперь бежать?
Сабина задумчиво посмотрела на Оки.
-Я слышала, айзенцы надолго не задерживаются в захваченных городах. Значит, нам только и надо, что просидеть где-нибудь несколько дней, а потом они свалят.
-И? – Бритва тоже посмотрела на Оки который засунув в рот навершие меча чмокал аки младенец сосущий титьку, при этом продолжая спать.
-И у меня есть идея. Хватит сестренка, я уже пришла в себя и теперь я мозг – а ты…все остальное. Слушайте сюда, вояки. План таков…
Оки
Первое, что увидел Оки открыв глаза был серый потолок. Причем он был покрыт всяческими знаками, рисунками и надписями. В голове у демона мутилось, и разглядеть он их толком не мог. А даже если бы и мог – читать он все равно не умел. Все тело болело, но он нашел в себе силы подняться с жесткой койки, на которой и возлежал. Комнатка, где он оказался, была на диво крошечной – от стены до стены всего один шаг. Кроме кровати в ней была только дырка в полу, из которой отвратительно тянуло фекалиями, и массивная, оббитая железом дверь с окошком. На одном пальце ощущался какой-то посторонний предмет – посмотрев на него, Оки увидел кольцо, которое ему в свое время передала бедная демоница в подвале Темплеса. Казалось, это было год назад…Но неудобство причиняло не это кольцо, а другое – толстый железный обод, до боли сжимавшее палец. Причем палец был какой то…Не такой. На нем не было шерсти. Он был отвратительно разовым и голым…Причем не только он. Но и вся лапа. Когтей тоже не было, а были короткие ногти. Холодея от ужаса, демон понял, что и со всем остальным телом произошли такие же метаморфозы. Шерсти не было. Хвоста тоже. Обхватив голову, демон нащупал на месте носа какой то уродливый отросток, а на месте ушей – два мясных лопуха. До демона наконец дошло.
Вой, полный боли и тоски пронесся по пустынным коридорам.
