Вдвоём, работа спорилась и скоро, Джаккай и человек снова расположились около фургона. Павло, запалив курево, заговорил о колёсах, колесницах и телегах. Однако, рассказ его, в котором отсутствовала всякая внятная терминология, не представлял интереса для Малина. С тем же успехом он сам бы мог попытаться преподать крестьянину основы магического плетения, это тоже вряд-ли нашло  отклик... Однако, показаться невежливым ученик ангела не хотел и потому, слушал, по большей части для вида. Но только речь зашла о нестандартных ездовых животных, Джаккай поспешил развеять заблуждения собеседника.

-Колесница - приспособление по большей части боевое и устаревшее, насколько я знаю, а средь животных как ездовых в войне только и пользуют - быстры да грузоподъёмны. Но вот с телегами и санями дело другое. Я видал что и в плуга и возы быков запрягали. Не коров конечно, но и не женская это работа - тяжести таскать. А что до упряжек собачих, ты поди проведи лошадь али какую другую скотину там, где снегу тебе по колено. А там такой едва ли не треть года держится в тех частях что посевернее будут. Вот и приходят собаки на помощь, они лёгкие, под снег не провалятся, а сани с человеком или тем паче, Джаккаем вполне себе тянут. Чай не один собакен, а цельная свора. Приезжали к нам в деревню как-то зимой Нирвенские Джаккаи, давно то было, но как сейчас помню. Своими глазами видал сани ихние, нартами зовущиеся, собаками запряжённые... И всё-таки жаль сани только зимой в этих местах пригодны, у них проблем с колёсами и осями вовсе не бывает за отсутствием таковых. А то вдруг и вправду мухлюют каретники, для них же выгода важнее, не удобство тех, кто ихними изделиями пользуется. - Остролап вздохнул, задумавшись о глубине торговых изощрений,  о которых сам знал непонаслышке и случаем стянул свою треуголку, да в руках стал вертеть. Да отчего бы и нет, солнце уж садилось, а погода неветреная была, а нервам спокойнее. Хоть и отступили за разговором недавние кошмары, да только с погружением в мрачные думы, прошлое возникало вновь, тревожило мимолётными отзвуками, образами... но их развеял Пабло, пробудив воспоминания более давние, более светлые. До того, как Малин впервые убил человека, до того как покинул родной дом, последовав за Учителем... Дом. Суровый, но ведь действительно, родной. Вспоминались полузабытые мордочки друзей, старейшин, матерей... ведь все они следовали той же философии - живи, не мешай другим, карай тех кто мешает жить тебе и соплеменникам... Вспомнились и Егеря, лесничие и заодно регулярное войско Имменсвейла. Ведь они тоже остались там, в лесах северной Фрагарии почти на самой границе с Нирвеном... Малин снова вздохнул и вернул треуголку на голову, и почти сразу же её поправив. Не нашлось у него слов по судьбе брата Павло, не знал он, каково это, жить годами в большом городе. Неуютно было в них Джаккаю, всё большое, много незнакомых людей и других разумных сущеста... но работы в городе всегда больше найдётся, и потому приходилось терпеть. Он ведь и сейчас в город направлялся, чего уж. Потому известие что в этом самом городе всегда что-то да нужно, странника порадовало... но это длилось недолго - следующий вопрос крестьянина вновь выбил его из колеи.

- Что меня влечёт странствовать?.. - Малин задал тот же вопрос самому себе. Спросил, уже про себя, стоит ли по сути незнакомому человеку знать правду... и только ответив сам себе неуверенным кивком и тяжёлым вздохом, продолжил.

- Начать надо с того что сначала, я был не один. Я ушёл из деревни учеником странствующего волшебника и многие годы мы бродили вместе, он маялся своими изысканиями, я бегал-зарабатывал обоим на хлеб, всё вроде и неплохо было, пока Учитель не отбыл в мир иной. С тех пор, стал я бродить один... а фургон так и не обновил... Да, грустно бывает временами, одиноко, но что тут поделаешь? В родных краях мне вряд-ли найдётся место, а осесть... не расчитаны на это мои навыки и возможности. И будто этого мало, не любят нигде чужаков. Вот я и не приживусь никак...

Остролап горестно усмехнулся, закончив мысль, и посмотрел в ту сторону, куда укатила телега с капустой. Уже вовсю темнело, а мужики всё не показывались. Этак в кромешной темноте придётся везти, а то и на обочине ночевать, отогревшись у портативной печушки... Но крестьянин вроде насчёт этого не беспокоится. Может и ему самому не стоит. Так или иначе, мысли ему сейчас хотелось увести подальше от этой весьма печальной темы - потери своего места в мире.

Как и надеялся Малин, Павло не стал вдаваться в неприятные детали, заставляя Джаккая поднимать наиболее тяжёлые пласты своего прошлого. Оно и к лучшему. И путешестваенник лишь кивнул собеседнику, в очередной раз бросив взгляд на дорогу, малин заметил какое-то движение, свет в сумерках... должно быть это те, которых они и ждут. И как оказалось, догадка была верной, что и отметил немолодой крестьянин. Однако, трудно было сказать, точно ли мужики припозднились. Ведь мало туда-обратно, надо собрать, разъяснить что к чему. Благо вечер, все дома. Но всё же... Джаккай почувствовал себя неловко, увидев, сколько людей выдвинулось на помощь путнику, чей дом стал жертвой его же престуаной халатности. Всего четверо в общем-то, но считая Павло и его жену, которая, видно, и послужила причиной задержки. Однако, этого, вкупе с быком, должно быть достаточно для выполнения задачи. Однако, ещё тогда возник вопрос - "как впрячь одновременно быка и лошадь?"
И ещё некомфортней ему стало, когда крестьянин представил его односельчанам, но что удивляться - деревня есть деревня, все друг друга знают, если уже не в родстве. Да и попёрлись ли те, кто не особо связан с семьёй удачно ехавшего навстречу крестьянина на помощь угодившему в этакую передрягу Джаккаю? В его положении было не на что жаловаться надо было лишь... постараться адаптироваться к ситуации.
- Здрави и вы будьте, добры люди. Благодарствую за помощь. Да вот только не зная я, как и лошадь и быка в одиночную запрячь иначе как друг за другом. Но на энто оглобель не хватит, надо будет верёвками обходиться - Попутно с разговором, Джаккай подвёл отдыхавшую до поры лошадку обратно к упряжи, да снова глянул на собравшихся мужчин, продолжая мысль, стараясь не казаться отстранённым.
- Да толькма, кто за кем будет? Не приходилось мне раньше подобные упряжки водить. А что колесо не накинули, так телегу поднять не могли, но вместе, может быть, сдюжим. - Малин, не теряя времеми, укоротил привязь своей клячи парой узлов, чтобы не надо было снова подводить, да засеменил к колесу. Он напрягся и поставил его в вертикальное положение, откатив к оси, с которой оно соскочило. Затем, снова обернулся к крестьянам... он не хотел сидеть сложа руки, пока остальные работают над его проблемой, но... на самом деле мало что мог сделать. Разве что табуретку унести обратно в фургон, но это потом, как запрягать будут.

Малин нахмурился, услыхав обвинение, сдуру да со спеху брошенное Фомой. И еле сдержался от того, чтобы съязвить в ответ, благо того уже подколол молодой спутник и наглость не осталась безнаказанной. Однако, ясно было что мужик всяко значимее юнца в деревенской-то иерархии будет, и ему, путешественнику безродному, тоже до него далеко. И если он хотел воспользоваться их помощью чтобы выбраться из столь непростой ситуации, Джаккаю следовало прикусить язык и дать людям самим между собой разобраться... по крайней мере так он думал сначала.
Казалось было, что распри прекратились и мужики вот-вот за дело возьмутся... в то время как сам Остролап будет стоять с верёвкой в сторонке и не мешаться. Разве что... тут его осенило! Ведь по сути, Фома был прав! Используя единственное полноценное заклинание, можно было облегчить фургон, он так уже делал, наполняя воздушными линиями транспорт и лошадей, как надо было доставить что-то срочно... или от погони оторваться. Однако, истощать себя, когда ещё можно обойтись без этого,, Джаккай не хотел. И не нужно было - дружным усилием, люди сделали то, что они с Павло сделать не смогли. Однако, колесо ещё надо было закрепить, той же пеньковой верёвкой, для Малина больше напоминавшей полноценный канат. Прошмыгнув в свежепосаженному колесу и на маленьком отдалении от самой детали, начал деловито вязать такой толстый узел, чтоб держался, да затянул его, повиснув всем своим весом, а затем, вытянул из ножен охотничий нож и, посмотоев чтобы никого не задело, перерубил "канат" в несколько ударов и снова спрятал оружие.
- Надеюсь, до деревни удержит, - задумчиво протянул путешественник, осматривая конструкцию. Затем, его взгляд обратился на быка, затем на лошадь и только затем - на деревенских, что затеяли ещё одну свару. И глядя на них с едва заметным упрёком, обратился, стараясь держать голос твёрдо.
- А коль удержит, так и доедет! Полно вам скотиной меряться, да ругаться! У нас общее дело есть и ночь на подходе. Коль думаете что бык утащит, запрягайте пока дружно, как фургон поднимали, а клячу свою я сзади привяжу и в путь уже тронемся. -
Следуя делами за словом, белый Джаккай переместился к привязанной лошади, собираясь выполнить то, что пообещал. И надеясь, что его слова сподвигнут мужчин отложить перебранку хотя-бы до возвращения в деревню.

Отредактировано Kladdarn (2021-03-13 18:11:26)

Джаккай облегчённо выдохнул, услышав подтверждение того, что мужики вняли его словам и уже меньше нервничая, пошёл привязывать свою лошадку к порогу передвижного дома. Ступеньки для этой цели вполне подходили, а верёвки даже после отрезания части для Павло оставалось достаточно и скоро, он уже готов был двинуться со всеми в путь!.. Только сначала заклянул внутрь, удостоверился что ничего ниоткуда никуда не полетит, и не попадало, когда поднимали фургон. Затем, забрал свою заветную тетрадь, перекинув её на лямке через плечо и выдвинулся к выходу - проследить чтобы люди снова не стали ссориться в его отсутствие.
Однако, те работали действительно слаженно, видать слова о том что не первую телегу вытаскивают, не были пустыми, что ж, ему же лучше - заключил Малин, наблюдая за тем, как запряжённый бык сделал шаг, другой, и вот, повозка сдвинулась с места и медленно поехала... справились мужички! Незря было то ожидание! Но сейчас, у путешественника была новая забота - не отстать от процессии, что тянулась по бокам от фургонаЖ видно из-за боязни нагрузить ненадёжную конструкцию или из-за того что ученик волшебника мог обидеться, стоило не отделять себя от них в этом плане. Но из-за разницы в росте и размере, Малину пришлось бы бежать, чтобы поспевать за остальными, ведь те хоть и не переходили на бег, но торопились вернуться домой. Судя по времени, путь был не очень-то близкий и пробежать на двоих или четверых было бы... неплохой разминкой, можно было подумать, но какая разминка на ночь глядя... а ведь ночью, ночью может вернуться кошмарный образ учителя и снова терзать его видениями далёкой морозной земли... Одна лишь мысль о том, что МРАК, царящий там, вернётся дальше тезрать его грешную душу, заставила Малина засомневаться в том... стоит ли оно того, этот мнимый мимолётный покой, что обещает деревня, из которой пришли Фома, Василь и другие. Однако, обстоятельнства и простроенный им не без помощи Павло план влекли за собой и не принимали изменений. Вместо этого, они требовали адаптации, в чём она заключалась, предстояло узнать, как они доберутся. А сейчас, Малин лишь быстрым шагом шёл рядом с Павло, держась наиболее знакомого из всей группы человека. Тот, благо, быстро заметил что Джаккаю приходится временами переходить на бег, при том что большеухий пытался держаться на задних лапах из-за риска запачкать драгоценную тетрадь... надо будет как-нибудь усовершенствовать конструкцию её крепления от состояния простой курьерской сумки. Но то потом. На предложение снова вспрыгуть на козлы, Джаккай ответил согласным кивком и рванул вперёд, быстро достигая переднего колеса, и дальше, обгоняя ход Принца, затем по оглобле и зацепившись за угол фургона, забрался на облучок тем же методом, как и ранее сегодня, разве что сложнее было из-за того что в этот раз фургон двигался. Однако, лёгкий вес Остролапа и вправду позвлоил не поколебать стабильность пути. О том, как отреагируют на подобный манёвр остальные мужики, хвостатый не сильно беспокоился, ведь они уже показали себя разумными и чуткими людьми. Хотя... Джаккай поморщил носик, отодвигаясь по сиденью в сторону, противоположную от Фомы, некоторым бы не повредило проявить разумность и в сознательном отравлении своего разума и тела, коим воздушный маг считал испитие алкогольных напитков. В отличии от курения, на пьянство он в своих путешествиях насмотрелся и один раз даже стал свидетелем взрыва огненного демона!.. Что поставило его твёрдо на путь трезвенника и чему способствовали наставления Дарсорта. Хотя... Фома вёл себя вполне вменяемо, не хуже остальных, а если скинуть возможное влияние алкоголя, развязывающее язык, получался неплохой меланхоличный портрет... Эти мысли пробегали через разум Остролапа, пока тот слушал разговоры мужиков о жадных представителях высшего класса и задумчиво смотря, как в сумраке двигались мышцы жмвотного, что тащило за собой его обшарпанную обитель.
Он не принимал активного участия в их разговоре по мере того, как процессия продвигалась по направлению к той деревне, вплоть до тех пор как впереди показались дома с зажжёными окнами. Он не видел особого смысла в обвинении иных за глаза, если это ничего не изменит. Малин и сам был не лучшего мнения о зазнавшихся буржуинах, но вновь погружаясь в воспоминания о наставлениях своего учителя, он понимал, что было виной такому поведению - Власть. Как гласило двадцать первое высказывание, Жажда власти есть то - что толкает разумных к действию, пресыщение властью же ведёт к лени и растранжириванию ценных ресурсов. И не важно, над чем это власть, над своим временем, над судьбами близких, над жизнями врагов... Остролап даже попытался уточнить в тетрадке, но открыв её, он не мог чётко разглядеть написанное - уже было слишком темно, а шифр путался в усталой голове. Со вздохом, Джаккай закрыл тетрадь на защёлку и глянул на спутников, прошедших пешком тот путь, что он проехал, оглядывал деревню, её улицу и дома, насколько хватало освещения. Он не знал, когда ему стоит слезать и куда именно они едут. Уж вряд-ли кузнец иль плотник, или кто там у них за тележных дел мастера, будет трудиться в такое позднее время по капризу абсолютного незнакомца. Хорошо если с утра возьмётся, а самому Малину за это время предстоит доказать этим добрым людям, что у него есть, чем их отблагодарить за помощь. Принцип равноценного обмена так и не покинул мохнатого. Однако, чтобы обмен был равноценным, надо сперва узнать приоритеты другой стороны. Ведь для него, продолжение странствий было целью... или чем? Ведь почему-то он нигде надолго не останавливался и посылал письма в ближайшую людскую деревню от Имменсвейла, вместо того чтобы вернуться домой и жить тихой жизнью как остальные представители его расы... Быть может, он просто не помнил вкуса этого пути? Или не желал его помнить?

Отредактировано Kladdarn (2021-03-20 10:55:30)