Павел
Назвавшийся бранкеским маньяком рассмеялся.
- Всего лишь мертвец.. А я вижу, что ты хочешь. Быстрым движением заломить мне руку. Толкнуть, чтобы я оступился из-за проклятого протеза. А затем.. - он скосил глаз на свой нож - ..вырвать нож и воткнуть в сердце. О, нет. Ударить наотмашь по шее, пока я буду открыт. А затем наблюдать, как черная старая кровь хлещет из раны, пока свет в моем зрачке тускнеет и угасает. -
Мужчина выпустил голову джаккая из руки и оскалился, прижимая свой ручной протез к пластине, что красовалась на его челюсти.
- Я всегда давал шанс. Первый удар. Последний раз я чуть не захлебнулся своей собственной кровью. -
Он потерял всякий интерес к мертвым джаккаям. Хотя, возможно, ему все время было на них наплевать.
- Ты считаешь себя обделенным. Ощущаешь пусть слабый, но гнев. Это верная реакция! Я слишком долго ждал в пустоте. Когда же еще будет дан шанс вырваться лишенному посмертия? -
Бросив нож, что глухо зазвенел об камни и отлетел в сторону, человек резко схватил Павла за руку.
- Твой грех, Павел Карголомский! -
Павел и Кезеф
Павел вновь стоял на площадке вместе с остальными священнослужителями Синдела, а так же и четверкой демонов. Рядом все так же находился Кезеф, для которого момент внутренней борьбы парня, если можно так назвать произошедшее, прошел незаметно. Семеро священников все так же стояли в своих кругах, пылающих оттенками багрового, желтого и фиолетового. Кто-то склонившись, кто-то смотря вверх, а кто-то неотрывно следя за происходящим в центре.
Свиток, висящий в воздухе, полностью развернулся, и стоящий в центре мужчина, по-видимому, нараспев читал его. Свиток однако не висел на месте, а крутился по окружности вокруг чтеца. И тому волей-неволей приходилось поворачиваться вслед за ним. Пусть и в плохом освещении и издали, княжич узнал того.
Йоган Вайер, глава айзенкальской церкви Синдела. Человек, вроде как бастард какого-то знатного рода, насильно посланный в послушники Синдела, в конце-концов ставший настоятелем небольшой церкви, но получивший слишком много власти благодаря вступившему на престол Виктору Розендорскому. Тому требовался верный человек для поддержки его власти церковью, а Йоган всегда был алчен до власти. В результате после насильственной отставки действующего архиепископа Лазаруса и отправки его на заслуженный отдых, все кандидаты в архиепископы либо отказались, либо поддержали Йогана, либо же внезапно скончались. Немолодой, но далеко не древний старик. Точный возраст его не знал никто. Злые языки шептались, что он толи продал свою душу, толи купался в крови девственниц. Правда не долго. В смысле - шептали недолго. Его высокопреосвященство не терпел никаких злословий в свой адрес. А после не настолько победоносной "маленькой победоносной" войны, он в разы увеличил свой авторитет, правда по-прежнему поддерживая законного наследника и его супругу.
И в данный момент он самозабвенно читал древние тексты, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Слова уже не были похожи даже на демоник. Даже Павел, обладающий не настолько обширными познаниями в магии, ощущал незримые волны, исходящие от центра круга. Поверхность площадки колыхалась, несмотря на то, что продолжала оставаться твердой. По крайней мере, люди не падали и не проваливались. Под поверхностью бурлило то месиво серых и черных пятен, что Кезеф мог наблюдать вдалеке на дне ущелья. Они не перевалились за край круга, они пробивались сквозь него, растягивая, казалось саму реальность. Линии и символы, расположенные всюду, растягивались и изгибались, когда освещенные лишь сиянием магических знаков сущности двигались внутри. Да и.. Павел тоже видел это. Не в таких подробностях, но все же. Как будто от жара печи нагретый воздух колыхался, создавая иллюзию движения. Но это было совсем другое.
Другие священники так же видели происходящее. Кто-то испуганно оглядывался, кто-то закрыв глаза молился.. Например отец Мартес дожал как осиновый лист, сжав руки в молитвенном жесте и беззвучно шепча молитвы. А тем временем в центре словно начало разгораться маленькое солнце. Оно появилось маленькой пурпурной точкой, меж стоящих кружком взявшихся за лапы демонов. Но и его света не хватало, чтобы разогнать темноту. А демоны словно горели в его лучах. Магический огонь плясал над их телами.
Движение под землей усилились. И, рожденные из теней, отбрасываемых во все стороны, не поддающихся логике, начали вставать бесформенные, будто закутанные в саваны, фигуры.. демонов. И вовсе без всяких саванов и прочей погребальной символики. Их внешний вид был четко виден Кезефу. Высокие и низкие, молодые и старые, крылатые и чешуйчатые, в доспехах и мантиях, голые и одетые в рубища. На их телах, а так же элементах экипировки, остававшихся черными, горели растянутые линии и руны, что были начерчены на полу, как бы продолжая их. Многие, если не все, были повернуты мордами к стоящему в центре священнику. Их пасти беззвучно открывались, вторя письменам, что зачитывались.
На плечо демона легла прохладная почти невесомая, но ощутимая физически, если в принципе можно использовать это слово, лапа. Сбоку от Кезефа стояла рослая демоница земли, одетая в что-то вроде брони. Сплюснутый нос, небольшой рог прямо на нем, а так же еще пара закрученных вокруг ушей, раскосые глаза, все время смотрящие грозно.. И.. он ее знал. Когда-то давно, в прошлой жизни. Во времена не особо долгой службы они служили в одной когорте. Кучу мужиков, что к ней подкатывали, отшила. Тех, кто был более настойчивым, и вовсе поломала. Кезеф и сам ухлестывал за ней. Ей даже нравился его темперамент и напор. А потом ее отряд попал в окружение..
Ее пасть беззвучно открывалась в унисон остальным, но черные глаза смотрели на огненного демона. И, вроде как даже, в них мелькали желтые искры ее настоящих глаз.
Чуть поодаль стояла низенькая фигурка гладкокожего лишенного меха и одежды демоненка с маленькими рудиментарными перепончатыми крылышками за спиной. Кезеф может быть и не узнал бы в лицо, но эти крылья.. Безымянный демоненок, прибившийся к их отряду. Немой, чисто звереныш. Даром что демон воздуха. Который никогда не полетит. Он то и дело воровал еду и исчезал сутками. Пока не исчез насовсем.
Волны магии исходили из свитка и пурпурного солнца. Четверка демонов всех четырех стихий уже не была видна, полностью поглощенная пламенем, а и поднявшиеся фигуры в саванах загораживали обзор, будучи слишком материальными.
- ПРИДИ! - раздался громкий крик из сотен глоток, кричащих в унисон.
Павел ощутил, как будто холодная рука сжала его сердце. Несколько биений сердца магическая сила толчками покидала его тело, после чего его отпустило. Что было с остальными священнослужителями, он не мог видеть. Пурпурная точка увеличилась в размерах, начав расширяться, образуя кольцо, внутри которого не было ничего..
Ритуал продолжился, слова стали более тягучими и плавными, напоминающими ангелик, по крайней мере, в той мере, что он изучался у Ледяных рыцарей. Но они точно были незнакомы.
Что Павел увидел точно, так это то, что кое-что изменилось с тремя арками, что возвышались над площадкой и заполнившими ее, те что были приделаны как дополнения по краям круга. Пространство в них светилось мягким синим светом. И словно водная гладь колыхалась, ходя волнами, равномерно заполнив каменные проемы. И когда волны двигались, сразу после гребня были видны какие-то иные места - горы блестящего золота и драгоценностей, белая стена, коридор с факелом - картинки менялись с каждой набегающей волной... Когда это началось, точно было трудно сказать.
- Не бойся. - раздался тихий скрипучий голос, что внезапно перебил все остальные слова заклинаний.
Перед Павлом стоял тот монстр из его мысленного поединка. Вполне себе материальный, как, впрочем, и все остальное вокруг. Не черный в саване. Такой же как и тогда, разве что.. более живой. Его грудь то и дело вздымалась, а из горла раздавались сиплые выдохи. Кожа местами порозовела, отогнав бледность. А когда он провел своей когтистой рукой по более менее здоровой второй, из раны медленно засочилась струйка крови. После чего он протянул протез в сторону Кирсана и прикоснулся к нему. Молодой мужчина ощутил холод железа. Кезеф так же видел этого человека, взявшегося буквально ниоткуда. На него же не было обращено никакого внимания.
- Скоро все закончится. - оскалился мужчина своими подпиленными зубами.
Откуда-то из стороны где стоял Мартес раздался испуганный крик, вроде как принадлежавший священнику.
[Павел мана-4]
Хору
- Но тем путем.. - начал говорить Валерий, но Хору уже потащил его за собой, впере....
Лопата была отличным произведением искусства. Легкая, на удобно сидела в лапе. Остро наточенная, чтобы с хрустом и чавканьем вгрызаться в любую поверхность. Блестящая, серебряная, а значит ценная, дорогая. С такой грех было бы расстаться.
Выкопать яму? Прокопать тоннель для добычи руды? Сделать траншею, ров, место под бассейн? Переложить песок на тачку? Выкопать могилку для воров? Отрубить цепкие хваталки-рученки, которые хотят украсть, присвоить, отобрать, похитить! Оделить ноги от тела, чтобы не убежали. С хрустом и чавканьем снести пару глупых голов, чтобы не совали свои носы в то что им не положено. А затем закопать. Зарыть, закопать, скрыть следы. Засыпать землицей и песочком. Разбить клумбочку, огородик.
Затем омыть в чистой водичке, чтобы блестело, сверкало и радовало взгляд. Привлекало внимание новых воришек. Чтобы рубить и кромсать. Серебру нужна кровь, чтобы то не портилось и не тускнело. Лопате нужна рука, чтобы держала, махала, владела. Ведь владеть таким сокровищем.. Что еще нужно?
Друзья. Нет друзей. Они воришки. Они хотят забрать у тебя. Их цепкие лапки только и думаю как отобрать, украсть, похитить, присвоить. Надо ударить первым. Ручки, ножки, шейка. А затем выкопать могилку. И забросать землицей. Чтобы блестело, сверкало на солнце только в твоей лапе. Ведь только ты можешь владеть.
Ты маг, волшебник, чародей. Ты ищешь суть и разгадываешь тайны. Куда им до тебя? Глупый звереныш, знающий лишь как бурчать и возникать. Еще один, перечащий и боящийся всего на свете. И слепец. Ну слепой точно не оценит, не поймет, но ощутит прелести владения. А охотники за сокровищами? Они же натуральные воры. Воры, которые тащат все что плохо лежит.
Ты любишь вещи. У тебя много вещей. Но ни одна не сравнится с белоснежным как снег инструментом. Жизнь коротка, не упусти возможностей, им предложенных..
- ЭЙ, ХОРУ! -
Крик вывел джаккая из странного состояния транса. Они уже были в тоннеле, прокопанном сим чудесным инструментом, что способно решить все проблемы одним взмахом. Ведь он лучше и пера и меча. Им можно творить и записывать судьбу. Он..
- ХОРУ!! -
Перед джаккаем стоял Ванс и тряс его за плечи. Они уже дошли по тоннелю до развилки, один из путей которых вел назад, к спуску, а другой в гробницу с псами. В воздухе чувствовался запах гари и дыма - пожар устроенный факелом Ванса разошелся не на шутку. Джаккай все еще держал за руку слепого солдата, что шел, согнувшись прямо за джаккаем, другая же лапа..
- Ты не отвечал - Весельчак выглядел испуганно - Этот айзенкаслец говорил, что они скатились по тому же скату, что пришли и мы. И их главный не смог найти лестницы наверх. Они шли по тому пути, что ты сказал опасный. -
- Да.. М-мастер Леори с-сказал, что мы не с-сможем вернуться тем же п-путем, сэр. Он п-повел нас вперед, сотворив магический огонь. - запинаясь, пробормотал Валерий - Вы м-можете не сжимать т-так сильно.. -
Когти Хору оставили царапины на кисти солдата, которые из-за остаточного действия зелья уже были покрыты коркой.
- Что с ним? - спросил идущий сзади Крын - Что он сказал? Он даст мне ее? -
Зачем отпускать? Ведь так хорошо, так удобно. Устал - выкопай себе и полежи. Каждый создан для чего-то, а что-то создано для всего. Рубить кромсать так легко и просто. А отпустить и вмиг лишенный цели.. умрешь..
[получено серебряная лопата, "одержимость ей"]