- А? Что? - отец Мартес отвлекся от пишущей собаки - Я знал, что некоторые животные могут делать те же вещи, что и разумные, но такое.. хотя Боги создали много всего. И потому я все-таки не хотел верить, что сошел с ума. Или же это все фантазии, вызванные воображением от ритуала и мы все еще стоим в круге призыва. -
Мартес говорил спокойно и медленно, подбирая слова. Но его сложенные на груди руки, нервно перебирающие ткань мантии, говорили о его реальном состоянии.
- Возможно перед нами на самом деле заколдованные кем-то могущественным, к примеру Стражем, медийцы. Или же само место заколдованно и нам с вами предстоит та же участь в виде четырехпалых зверей. И они, как и мы служим отцу нашему Синделу и превозносим писания про него, так и они имеют священные для себя предметы. -
Псы терпеливо ждали вне зоны досягаемости. Набросься они все одновременно - тут бы не спасли и доспехи ледяного рыцаря. Их вожак так же сидел молча, то и дело поглядывая куда-то вбок, то на своих сородичей, бродящих слева, то на бродящих справа.
- А, учитывая, что они на нас не напали и не проявляют агрессии, то у нас есть шанс закончить дело м.. -
Вожак заворчал, стукнув лапой по символу.
- Мир? Шанс? Дело? -
Пес на третье сказанное слово так же указал лапой на нарисованный символ.
- Это дело? Текст? Писание? Информация? Просьба? Договор?  ... - Мартес даже забыл бояться, увлеченный подбором слов. Настолько, что даже двинулся вперед, словно был на лекции, а не в темноте окруженный псами с околохудожественным образованием.
И вновь пес отреагировал, но уже далеко не на третье слов в перечислении - на этот раз зашипев, а потом кивком, резко склонил голову вниз. Другие же навострились на приближение священника - двое даже легли, напрягая лапы, готовясь к прыжку.

- А.. Я опять увлекся. Я привык говорить перед прихожанами и отвечать на их вопросы. - Мартеса остановила рука Павла, причем, возможно, спасшая его от участи быть покусанным, быть может, и насмерть - Из-за войны стало еще больше тех, кто нуждается в помощи. И не только в физической, но и духовной. А наш немой собеседник, наверно, знаком с конкретными словами или фразами? Или это те слова, что он не забыл в данный форме, если это все-таки проклятие. Увы, я не силен в магии с точки зрения практики. -
Пес все так же следил за движениями Кирсана. Так же, как и до этого, когда он зажег для него свечу. По, крайней мере, на него не бросился никто из стаи, хоть и не сменили позу готовых к броску.
А когда же рисунок был готов, пес, после недолгого изучения, издал несколько тяфкающих звуков, напоминающий кашель или смех. После чего сел на задние лапы, ровно выпрямившись и, глядя с лицо человека, медленно и неторопливо кивнул. После чего так же медленно встал на все четыре и, развернувшись, скрылся в темноте.
- Они уходят.. - зачем-то понизив голов, сказал очевидное священник.
И псы уходили. Растворялись в темноте, уходя вслед за вожаком. До тех пор, пока не остался один. На вид не отличающийся от остальных - поджарый, с темным коротким мехом, покрытым пылью и мелом. Он, наоборот, приблизился почти вплотную к людям - на расстояние вытянутой руки, где стали заметны шрамы, покрывающие его морду. Зажившие рубцы как от сети или плети, так же поломавшие одно из ушей, что стояло не так высоко как другое, чудом не задевшие глаза, слишком желтые и кошачьи для собаки.
Издав неопределенное ворчание из смеси звуков, он направился в темноту. Но, уже через пару метров остановился и обернулся на людей.

Кезеф услышал легкий и невысокий звук. Он, словно щебетание птицы или свист, начал наполнять зал, отражаясь от стен. Но все равно оставаясь слишком тихой. Настолько, что звуки исчезали, не давая понять что это такое.

- Я надеюсь, вы хороший воин, брат Кирсан. Не хуже брата Сайруса. От меня.. - отец Мартес не стал продолжать, хоть его впервые за последнее время никто не захотел прервать.
Пес держался в 3-4 метрах от людей. И то и дело оборачивался, чтобы проверить не потерялись ли они. Хотя по его вертящимся во все стороны ушам, он вполне мог этого не делать. Шаркающие шаги священников, хрустящие в песке и останках былых эпох, были слышны всем, кто обладал хоть каким-либо слухом.
Тихая музыка продолжала играть где-то на фоне, навязчиво проникая в голову. Она напоминала демону застольную песню, что пели солдаты после боя за длинными скамьями. Но писклявость добавляла заунывности, словно кого-то хоронили.

Зал долгое время не менялся. По крайней мере, тот клочок, что освещал скудный свет. Пес шел и шел, оставляя по правую лапу стену, в которой даже встретился один дверной проем - прикрытый на две трети тяжелой каменной плитой, когда-то бывшей дверью. Потом, правда, стена закончилась и начался кусок более пострадавший от катаклизмов. Булыжники и потрескавшийся пол с расщелинами, в которые вполне могла провалится нога. Тут же был множество осколков от каменных статуй - руки, ноги, куски голов и позеленевших от времени медных наручей, поножей и оружия (копья, мечи, серпы, трезубцы - все целиком сделанное из меди, и хоть часть и была полностью негодной, можно было найти и целый экземпляр), словно здесь какой-то скульптор устраивал мастерскую, где ваял из камня воинов прошлого.
Провожатый слегка попетлял, но в целом, этот участок не занял много времени. Даже Мартес, не смотря на тяжелое дыхание, пробрался вполне себе нормально, ничего не зацепив.
Темнота вокруг приобрела розоватый оттенок. Словно кровавая взвесь повисла. А музыка окончательно перестала напоминать трапезную.

Впереди вновь показалась стена. Пес не сбиваясь пути вел к проему, даже арке. Хотя, ее трудно было не заметить - она была выложена из белого мрамора, не потускневшего от времени. За ней лежал узкий коридорчик, по сравнению с текущими масштабами - больше напоминающий такой же в недавно посещенном храме Синдела.
- Я надеюсь, недалеко идти. - тихо выдохнул Мартес, прислонившись к проему - Здесь так душно. -
Коридор, судя по всему, служил для защиты от нападения. Это место было напичкано ловушками. Сработавшими. Провалившиеся плитки, под которыми была пустота. Дротики, валяющиеся на полу. Шипы, торчащие из стен. Оплавленные неровные края пола и части стены от заклинания или кислоты..
Всюду были и кости попавших под них людей - дробленые, оплавленные, разбитые, да и просто целые скелеты - каждая ловушка забрала минимум одну жизнь. И хорошо, что они все сработали все давным давно.. хотя..
Сам коридор был не длинным, но изначально упавшая часть потолка перегораживала обзор. И ни Кирсан, ни Мартес не видели лежащего, прислоненного к стене человека. Точнее уже тело. Перерубив его в районе груди почти пополам в стене торчало поржавевший металлический диск - в стене напротив были видны пара щелей, в одной из которых так же торчал край диска.
Тело, в отличии от остальных костей, было еще свежим - настолько, что, судя по внешним признакам, оно еще не начало разлагаться. Одетый в кожаный доспех, не спасший от ловушки, парень был молод. Он даже не успел понять что происходит - короткий топор, висящий на поясе, так и остался там висеть, рядом с ножом и походной флягой. Рядом с ним валялся маленький круглый щит, на лицевой стороне которого был нарисован герб Айзенкасла - замок на фоне трех пиков, выше которых было распластано гротескное изображение волка. Бело-синие цвета так же присутствовали на его форме - поддоспешник, штаны..
- Это.. - начал отец Мартес, проведя ладонью над телом - Убереги его душу, отец Синдел. И прими его в обитель свою как воина, павшего во славу твою. -
До конца коридора оставалась еще как минимум треть - дальше, за такой же белой аркой вновь начиналась зала побольше. А пес с интересом смотрел на труп, плотоядно облизываясь, но не подходя, ожидая, когда продолжить путь.
Флейта полностью затихла, но издали тихо начали звучать барабаны, словно кто-то в темноте решил устроить демону музыкальное представление. И сейчас это напоминало строевую песню, отбивающую ритм.

[мана +2]

Монета во рту погибшего, как ни странно, была. Она была вставлена за щеку - во время смерти покойник намертво сомкнул зубы, не давая их разжать пальцами. Более у мертвого ничего не было - видно, что он был налегке, когда забрел в эти катакомбы. Что он забрел сам - было очевидно.
- Значит нас перенесло все еще в Айзенкасл. Цвета нашего великого князя всюду узнаю, даже не смотря на герб. - сказал Мартес, кивнув по поводу ловушек - предупреждение Павла заставило его отказаться от идеи присесть на упавший из потолка блок.. по крайне мере, до конца этого коридора.
Пес как ни в чем не бывало продолжил путь, видя, что люди прекратили свое прощание с погибшим (даже не съев ни кусочка). И, не смотря на все предосторожности, новых ловушек обнаружить не удалось. Или их не было, или для их срабатывания необходимо было сделать что-то из ряда вон выходящее.
А стоило Павлу сделать шаг за белую арку и ступить в очередной подземный зал, как вновь загорелся свет. Одновременно вспыхнуло пламя на четырех огромных чашах, стоящих на постаментах по углам зала - на этот раз почти квадратного, с небольшими закоулками по углам, где и располагались чаши. И, стоило проморгаться, как можно было увидеть разницу по сравнению с прошлыми местами. Стены полностью украшали барельефы стоящих во весь рост людей. Одетых в доспехи, мантии, церемониальные платья.. держащие в руках кто меч, кто книгу, кто серп. Все, включая лица, было сделано из единого куска камня.. Потолок так же украшал узор из пересекающихся линий и цветов, выложенных прожилками черного цвета в белом камне. Пол не отставал - белые плиты так же были выложены, что стыки были незаметны.
Путей дальше так же было много. Слева виднелась лестница, уходящая вверх. Справа тоже был дверной проем. И на противоположной стене виднелись какие-то проходы, ведущие в темноту.
В центре возвышалась так же скульптура какого-то мужчины в мантии, держащего на вытянутой ладони книгу. Рядом с ним валялись какие-то блестящие от света осколки и куски льда. А прислонившись к постаменту, на полу сидел лысый бородатый мужчина в темно-синей мантии, мало отличавшейся от той, что была на Кирсане и Мартесе. Вот только она была сильно пропитана кровью.
- Надо ему помочь. Он ранен. - выдохнул священник, направившись прямо к сидящему.
В отличии от него, пес, пригнув уши, попятился к стене, справа от арки, прижавшись к ней хвостом, не сводя взгляда с композиции в центре.
Не смотря на свет красный туман никуда не делся. И он дрожал и пульсировал, словно в такт музыке. И в нем кто-то ходил.. Его не было видно, но Кезеф четко ощутил что на него внимательно смотрят. Так внимательно, как могут смотреть только когда ты либо ссышь, либо спишь, либо совершает определенные движения, а у наблюдателя точно нехорошие намерения.
А лежащий раненый тем временем дернулся и попытался встать.
Громко раздались непонятные слова на неизвестном демону языке - КГВАЫХВЫ РРРЫМГГЛ АНННГТОК. С каждым словом туман редел, втягивался, собирался в одну человеческую фигуру, воздевшую руки с скрюченными пальцами к потолку.

[охотничий нож, фляга (половина вода)]