Свет не падал с небес на меня
И только древность и тень
Как холод, как страх
Где-то там, далеко
Умирает луна
И мечты - как пыль
Рассыпались в прах
В глубине веков
Где остыл огонь
И только лёд на вершинах гор
Лёд и ветер

Я о многом хотел спросить
Не кого-нибудь
А самих богов
Но боги спят, оборвав нить
Между светом и тьмой
Между мной и тобой
В глубине веков
Где остыл огонь
И только лёд на вершинах гор
Лёд и ветер

Свет не падал с небес на меня
И только древность и тень
Как холод, как страх
Где-то там, далеко
Умирает луна
И мечты - как пыль
Рассыпались в прах
В глубине веков
Где остыл огонь
И только лёд на вершинах гор
Лёд и ветер

Участники:
Все, кто откликнутся (но не больше четырех)
Гм: Блек и Сэф на подхвате
Место: Нирвен
Время года: Начало долгой зимы
Инвентарь: будет

Дверь открылась, и в зал вошла вьюга. А сразу следом за ней ввалился высокий сгорбленный человек в шкуре черного барана мехом наружу. Из дикой бороды его вырывался ледяной пар, а из-под капюшона горели злым колючим светом голубые глаза. В костлявой лапе с татуировкой звезды, перечеркнутой парой шрамов, держал он длинную палку с резной страшной оскаленной мордой. Потерев кулаком длинный нос, путник оглядел свои плечи. На одном сидел черный кролик с красными глазами, а на другом – белый голубь с глазами голубыми. Странная тройка – а если считать череп, чьи хрустальные глазки подозрительно блестели в свете луны, пробивавшемся через ставни, то и вовсе четверка - некоторое время озирала зал корчмы оценивающими взглядами. Как будто решали, достоин ли трактир их персон. Приняв решение, и решив, видимо что лучше места им сейчас не найти, старик склонил голову к кролику, затем к голубю, башку зверя на палке и, гулко откашлявшись, громогласно заявил

- Мир этой дырявой кровле! -

Голос звучал хрипло, громко и четко, и от него сидящие в зале зашевелились и напряглись, то ли испуганно, то ли удивленно.

Настороженные перешептывания, волной прошедшие из угла в угол, вернулись обратно, и зал снова затих. Затем, под насмешливо хмурым взглядом голубых глаз, место за одним и столов освободилось. Скрипя сапогами и половицами, ночной гость уселся за стул, вытянув ноги к очагу. На столе появилась кружка, доверху наполненная пивом, а затем и тарелка с маринованными овощами и вяленым мясом. Человек медленно и лениво взялся за мясо, а черный кролик – здоровый и наглый, с совсем не кроличьими острыми зубами – за морковь. Повинуясь взгляду глаз голубки, рядом опустилась другая тарелка – с пшеном, и птичка принялась клевать их со степенной важностью и изяществом.

- Ну и как тебе нравится это место, Мать Гайя? – выпив до дна первую кружку, черный дед вытер бороду, и благодушно потянулся. Голубь звонко курлыкнула, и гость раскатисто засмеялся, будто услышал добрую шутку которой нет смешней на свете – том и этом. Кролик дернул ушами, остервенело вгрызаясь в морковь, вызвав новую усмешку, похожую на дальний гром или эхо рушащегося под обстрелом собора.
- Точно подмечено, Отец Синдел! Ну да ясно, вы не знаете. Это место… Нирвен… Как же я давно здесь был. Очень давно. -

Старик погрузился в воспоминания, бурча себе под нос песенку, которую он слышал, когда был в этом месте в прошлый раз.
- Ладно, ладно, я могу рассказать, если меня не будут перебивать стонам и вздохами – путник с раздражением посмотрел на публику, заполнявшую зал таверны. Ответа не последовало, и удовлетворенно кивнув, он начал свой рассказ, обращаясь, почему то, больше к одному из окон, в ставни которого остервенело билась метель. 

*************************************

- Одному знаменитому туристу по имени Ласло, умершему и попавшему в Ад, повезло… Ну, насколько вообще может повести тому, кто умер и попал в Ад. Его надсмотрщик, демон земли по имени Иво, был ленив, и ужасно любил спать. Еще он обладал удивительной способностью – дремать на ходу. И пока надзиратель неотступно следовал за неугомонным путешественником, одновременно мелодично посапывая, Ласло обошел все круги преисподней, заполняя тетрадь путевыми заметками и впечатлениями. Занимательное чтиво, доложу я вам. Это просто новый жанр какой-то – дневники попаданцев в Ад. Там обязательно упоминаются камни, круг Немного Проклятых, и много шуток про Смерть. А ведь когда-то Смерть не позволял над собой шутить. Он шутил сам. И юмор у него был самый смешной во всех трех мирах! Только понимали его не все, и был он черный, как душа того негодяя, что продал мне мои сапоги. 

Сапоги путника и правда были в отвратительном состоянии, и готовились распасться на части, оставив своего хозяина с голыми ногами посреди зимы.

- Но что-то я отвлекаюсь. Обойдя все круги Ада, Ласло, наконец, попал в Круг Немного Проклятых. И про него он написал, цитирую: «Это место напомнило мне Нирвен. Такое же пустынное, негостеприимное и загадочное. Разве что, тут не так холодно. Тут, если честно, вообще не холодно. Это все-таки Ад. Ерунда какая-то выходит. Переписать».
Но он так и не переписал. У Иво случилось Вознесение, но Ласло с собой он не взял. И тот попал к другому надсмотрщику. Этот демон огня не любил туристов, дневники, путешествия, но любил свою работу.
Кстати, если кому вдруг интересно, в Ад Ласло попал за то, что никогда не давал чаевых в тавернах, и воровал полотенца в гостиницах. ОЧЕНЬ МНОГО полотенец.

К чему все это? К тому, что его короткое описание Нирвена ближе всего к реальности. Бескрайние заснеженные просторы, покрытые непроходимыми древними лесами, горы, достающие до самого неба ледяными вершинами, запутанные лабиринты пещер, прячущиеся в их недрах, невероятной длинны реки, бескрайний холодный океан… Просторы, для описания которых не хватит карт, где встретить живую душу так же трудно, как и в круге Немного Проклятых, и одиночество терзает, зачастую, сильнее чем самый лютый мороз и самый злой голод. И очень легко свихнутся от скуки длинными полярными ночами, под аккомпанемент воя охотящихся огромных диких нирвенских псов и мелодичное шипение снежных кобр, устраивающих брачные игры. Они, да еще и белые пушистые норт-виверны, холодными тенями разрезающими темное небо, станут вашими единственными спутниками в этой мировой глуши…

Но это только на первый взгляд! И на второй. На третий, впрочем, тоже… Вообщем, тут очень много пустоты, холода и голодных зверюг. Однако…

Однако, если собрать всю решительность, и быть готовым потратить кучу своего времени, сил и энергии, если не побояться встретится с множеством опасностей, трудностей и неприятностей…

Если задаться твердой целью найти в этих морозных землях хотя бы какую-то цивилизованную жизнь… Если вы из таких, вроде Ласло, кому не сидится на месте, кто готов даже в Ад отправится, чтобы нанести его на карты, если вас влечет дорога приключений и ваше колени молоды и здоровы… -

Глаза старика затуманились, взгляд расфокусировался, словно он правда видел то, о чем говорил, и ноги заскребли по полу, и голос стал возвышенным, из него исчезла грубость из хрипоты и тени посетителей таверны задрожали в такт его словам

- Тогда следуйте за мной! Вперед, вперед, быстрей, как вихрь, как мысль, через старый пограничный форт Фрагарии, где несут вахту сонные пограничники, мимо трижды-проклятого княжества Айзенкасл, до зловещего форта Ледяной Моли, и еще, и еще, и еще дальше, пока не ступите на, кажущейся бесконечным, Древнедубский Тракт, проложенный в густых дубравах древней пущи Иксау-О…

Увидев на горизонте Расколотые Горы, знайте, что там живет дикий народ жестоких воительниц Излом-Лэнг, что умеют приручать Снежных Кобр, которых они украшают Рунами Мертвого Футарка. С невиданным мастерством, они скользят на них, устраивая соревнования во славу Мокку и набеги во славу Смерти, которого называют Прекрасным Незнакомцем Что Приходит В Самом Конце…

Обойдя десятой тропой развалины древней грозной крепости Пиросанктум, где магические образы защитников и атакующих до сих пор ведут среди обветшалых стен битву, повод и причина для которой забыты и утерян в веках, поднявшись по Лестнице Гигантов в скрытую долину среди Полночных Гор, где текут три ручья и слышны ночью тихие голоса незримого народца…

Потом через Перевал Фей, где, по слухам, находится страшный Зимний Дворец Старшей Княжны Снежных Фей, и где вечно танцуют для неё пойманный в ледяные ловушки смертные, ангелы и демоны…

Взглянув с высоты на плато Сампо, заселенные общинами родов Юки, что охотятся на большую рыбу в холодных таежных реках, и делают из ягоды Полуники знаменитые среди всех модников Нирвена бусы, и родов Поко, чьи шаманы гадают по снам, вы поднимитесь еще выше, и  разглядите Край Мира, где в черных льдах таятся чудовища, о которых в Нирвене не упоминают даже шепотом…

Спустившись с Полночных Гор и выйдя на окраину Великого Ледяного Моря, где по берегам кочуют стада мастодонтов и зубров, за которыми следуют прайды саблезубых, можно, наконец, увидеть Путевые Тотемы племен Ворсов. Ворсы - первые из джаккаев, поселившееся в Нирвене – хотя их легенды говорят, что они жили здесь всегда, с самого сотворения мира, а вовсе не приходили ниоткуда никогда. Любой из Ворсов утверждает, что их шубки, зимой и летом белые, подарили им лично отец Синдел и мать Гайя, и больше ни у кого таких нет! Это служит для них поводом для гордости и причиной для драки с любым, кто будет утверждать обратное. И есть, наверное, доля правды в этих сказках – потому что каждый джаккай Ворсов хранит на груди теплую Искру Священного Света, которая горит когда Ворс рождается, и гаснет когда он умирает. Иначе как даром от демиургов это объяснить нельзя… Да и зачем докапываться до истины? Они просто красивые, и любой, кто взглянет на них, вспомнит о Первом и Последнем Доме…

На своих санях, запряженных нирвенскими псами, кочевали Ворсы по землям, что считали своими, охотясь и добывая Мерзлые Корни, и преследуя любого бедолагу, забредшего к ним, и обзывая его до тех пор, пока тот, затыкая уши, не убежит обратно откуда пришел.

Короче говоря, были эти беленькие джаккаи самыми сварливыми и драчливыми из жителей севера, предпочитали общество своих собак обществу даже самых близких и родных, и даже в родном племени умудрялись держаться на особицу друг от друга, встречаясь только чтобы завести детей, померятся силами, и поторговать. Так было всегда, пока однажды…

Однажды опустилась на Нирвен Ночь, ночь темная и голодная, и продлилась она несколько лет, и выли заунывно вьюги, не утихающие ни днем ни ночью, и холод пробирал до костей и замораживал кровь в ослабших телах, и от него гас огонь в очагах и печах, когда Мрачный Господин собирал щедрую жатву бесчисленных душ смертных. Страдали все, кто жил в Нирвене – и только Ворсы смеялись в лицо Смерти и Холоду – с ними были их Искры, согревающие и указывающие путь в зловещей тьме, и ни один джаккай не собирался делится ими с другими. Даже радовались белохвостые, что скоро останутся на Севере только они, полновластными хозяевами и извечными владыками.

Тогда-то из черной метели за Краем Мира вышел Тринадцатый, и ледяной Ад следовал за ним.

Весь Север оказался на грани погибели – ибо злоба и сила его были велики, и некому было остановить его – шла война Ада и Рая, сильные и мудрые были заняты истреблением друг друга, а смертные дрались у ног их умирая без счета на далеком юге.

Бежали отважные воительницы Излом-Ленг бросив инкубаторы с яйцами своих змей, и впервые остановили бесконечный бой магические Тени крепости Пиросанктум, племена Юки и Поки оставили свои становища, где на снегу лежали красными каплями бусы из редкой ягоды Полуники… Даже феи в горах затаились еще сильнее обычного… Эти, и многие, многие другие, боялись. И никто не посмел бы осуждать их за этот страх…

Только склочники джаккаи Ворсы остались, потому что не было еще в Медиасе никого, кто мог бы заставить покинуть их земли, очерченные Путевыми Тотемами. Было ли им страшно? Конечно. Но смелости в низ было больше, чем страха. Ругаясь как демоны, на санях, запряженных огромными нирвенскими псами, потрясая большими копьями и костяными мечами из челюстей саблезубых, лучшие воины Ворсов один за другим уехали в снежную вьюгу – чтобы не вернуться.

Тогда тьма стала еще гуще, а холод еще злей, и Долгая Ночь Нирвена грозила стать Вечной Ночью, что укроет весь Мир.

В самый страшный час, разрозненные племена и отшельники, шаманы и жрецы Ворсов впервые за тысячи лет собрались вместе – и после долгой, мрачной трапезы, зажгли Священные Костры искрами, что хранил на груди каждый взрослый Ворс. И потом выступили единым фронтом, все вместе, одной ратью, огненной рекой, пылающим потоком… Мир пылал, и пламя оказалось сильней льда и холода.

Тринадцатый отступил.

Пока что.

Ворсы изменились.

Нет, они все так же обожали ругаться по поводу и без, все так же гордились своими белыми шубками, любили своих огромных собак и носится на санях как угорелые, пугая саблезубых. Но когда остальные жители Нирвенских гор и лесов вернулись в свои холодные, разрушенные ледяной бурей жилища, они с удивлением узнали, что Долгую Ночь остановили нелюдимые Ворсы – и, более того, они теперь предлагают помощь любому, кто в ней нуждается, готовы поделится своими запасами, и, поверить невозможно! даже светом и теплом своих бесценных Искр…

Так родился Союз Племен Ворсов. Был основан Искрастень – самый большой и красивый город Нирвена, богатый щедрый и гостеприимный, готовый защитить любого, кто нуждается в защите, дать кров и помощь голодным и усталым, открытый для торговли, обмена и новый идей. Вскоре сюда пришли демоны – бежавшие от войны изгои, которых гнали отовсюду, потому что Великая Война подходила к концу. И они нашли здесь покой и приют. Затем пришли люди – из Фрагарии и многих других стран, которые искали каждый свое, как свойственно людям – богатства и приключений, лучшей жизни и лучшей доли. Последними были ангелы – они преследовал демонов, желая найти и уничтожить их даже на Краю цивилизованного мира. Но Ворсы стали на защиту тех, кто стал неотъемлемой частью их Союза Племен. И ангелы вынуждены были отступить, построив в предгорьях Полночных Гор неприступные Форпосты. Они сидели там и мерзли несколько десятков лет, пока не потеряли весь свой боевой задор, и не вышли к Искрастеню, чтобы помогать его строить, и чтобы был там Храм Гайи вместе с Домом Отца Синдела. В форпостах остались только самые непримиримые – и их разбойничьи банды доставляют немало хлопот демонам и по сей день.

Трудно сказать, что такое Утопия. Для каждого она своя – страна детских грез, прагматичных мечтаний или снов, от которых просыпаешься в слезах счастья. Место, где хочется жить. Место, где не страшно умирать. Демоны огня растопили вечные льды. Демоны земли возвели неприступные стены. Демоны воды повернули реки вспять. Раскинулись среди вечных льдов поля – и охраняли их сверху дозорные, демоны воздуха. Ангелы ремесленники создавали магические артефакты и чудеса, от которых захватывало дух. Люди возводили деревни, строили мастерские, рынки и порты. Появились монастыри и храмы Гайи, Синдела и Двенадцати Стражей – и любой мог поклонятся тому, кому посчитает нужным, или всем разом. А джаккаи Ворсы… Ну, они все так же разъезжали на своих санях, сопровождая караваны торговцев и поселенцев, и разводили белых псов, которые становились все больше и больше - огромные живые белые сугробы, верные защитники и хранители Искрастеня.

Трудно сказать, что такое Утопия. Но джаккаи Союза Племен Ворсов опасно приблизились к ее созданию. А богатство и процветание всегда привлекает завистливые жадные взгляды.

Сейчас мысленно перенесемся на другой край света, на самый дальний юг. Не бойся, ненадолго – только окинем взглядом фантастические города Магократии Люксар, тонущие в роскоши и волшебных миражах. Там Халифы-Маги с высоких ступенчатых пирамид приносят жертвы Выкованному Богу, Великому Золотому Ящеру, которого они превозносят превыше Синдела и Гайи. Их мало интересуют богатства – только лишь в той мере, в какой они несут с собой новую магию и волшебную мощь. Они не знают других рангов, кроме рангов магической силы – создавая жесткую иерархию, на вершине которой стоят самые могучие чародеи, способные менять пространство и время, а внизу ползают бесчисленные орды рабов, вовсе лишенных магической силы, и поэтому неспособные никак изменить свое положение и судьбу.

Магократия Люксар осталась в стороне от Великой Войны, с интересом ученого, наблюдающего возню муравьев, ожидая, кто окажется победителем, и рассчитывая, как получить из этого бессмысленного конфликта еще большую силу и власть.

Было только делом времени, когда Халифы-Маги и Шейхи Караванов дотянут свои щупальца до Нирвена. Тайны Севера, и скрытое там могущество манило Халифов-Магов, завораживало неизвестностью.
Первыми пришли их послы и торговцы, и опьянили старейшин Ворсов богатыми дарами, волшебными винами и наркотическими пряностями. Вскоре в диком краю, в излучине двух рек, неподалеку от старого Ритуального Поселения Белых Джаккаев и деревни людей-поселенцев, возникла укрепленная колония Магократии Люксар. За торговцами и шпионами пришли воины и боевые маги. За ними – жрецы Выкованного Бога.

А еще через несколько лет Утопия начала трещать по швам. В дурманном дыму и роскоши великий Искрастень начал погрязать в разврате и насилии. Черные торговцы получали там все больше власти и привилегий, умело подогревая древние распри, и заваливая южной роскошью всех, кто мог платить. А те кто не могли платить, становились их рабами – даже и не подозревая этого. 
После долгих стараний, они получили у Совета Старейшин Ворсов разрешения на экспедицию в Край Черных Льдов, место, откуда явился Холодный Ужас много лет назад… Туда, туда, в самое сердце мороза, черных людей манила древняя черная сила, и в скрытых капищах, среди окрашенных кровью идолов, они нашли покрытых татуировками ледоглазых жрецов, которые поведали посланцам Халифов-Магов и жрецам Золотого Ящера о том, что должно было вечно оставаться тайной от смертных, крылатых, и мохнатых… -

*************************************

Бородатый, наконец, завершил свой рассказ и с наслаждением откинулся на спинку стула, с энтузиазмом занявшись... какой? десятой, что ли, по счету, кружкой пива. Впрочем, несмотря на обильные возлияния, не было ни единого признака опьянения. Старик и двигался, и говорил так, будто пил чистую ключевую воду… А собравшиеся вокруг по-прежнему молчали. Только иногда по залу проносился тихий заунывный стон. Черный кролик и голубка закончили свой обед, и теперь спали, обнявшись, на животе рассказчика, и видели сны о морковных полях и горах зерна.

- Какая тупая история! – на подоконнике, отворив окно, сидела девочка в кожаной куртке с меховым воротником, серой волчьей шапке и с тяжелым охотничьим арбалетом на коленях. Девочка была некрасивая. Она была тощая, длинная и нескладная, волосы ее были как солома, веснушки засыпали курносую мордашку, а за презрительно скривленными губами были видны нечеловеческие клыки. Глаза были полны злобы и раздражения, и горели сердитым зеленым огнем. Она прятала волчий хвост между ног, и грызла длинные когти на пальцах ошпаренных морозом рук. Метель поутихла, но ей все еще было холодно.

- Ты не упомянул моего батю! Если бы не он, Ворсы никогда бы не отбились от Тринадцатого! -
- Сопливую спросить забыли. – благодушно ответил рассказчик.
Девочка зарычала, поднимая арбалет. Откуда-то с улицы раздался волчий вой. Шмыгнув носом, из которого действительно лились сопли, она дерзко крикнула - Возьми свои слова назад! -
- Слово не воробей. Тем более, это правда. Он тогда воевал во Фрагарии на стороне демонов. Нет его в истории про Ворсов, и быть не может. И точка. -

Тетива глухо тренькнула, и в кружку вонзилась стрела. Пиво из дырки закапало на стол. Старик душераздирающе вздохнул.
- Это была моя любимая кружка… -
- Только целилась я не в неё, а в твою тупую башку! -
- Но это моя любимая башка! Хотя, если так уж хочешь, валяй. Все равно ты косая, как мартовский заяц. -
Раздалось исступленное рычание, и еще одна стрела впилась в стоящий на столе бочонок. Хорошо, что пива там уже не было.

- Ты б лучше училась стрелять вместо того, чтобы доставать невинных путников – пожурил арбалетчицу рассказчик. Достав из-за пояса кривой стальной нож с изображением солнца, звезды и луны на рукояти, он чиркнул себя по пальцу. Затем закапавшей крови оставил у себя на лбу красную метку.
- Вот. Теперь попробуй. – предложил он волчьей девчонке. Та, не в силах сдержать ярость и обиду, свалилась с подоконника, вгрызшись зубами в рукоять арбалета. Во все стороны полетели стружки, и ее злобным подвываниям вторили волки за окном.
- Как же я тебя ненавижу! Почему ты ушел?! Почему вернулся?! Старый козел! Ты бы знал, что тут творится без тебя! Где ты был восемь лет, сраный дед?! -
-Я тоже тебя люблю. – старик протянул руку, но волчьи зубы клацнули, угрожая лишить его пары пальцев. Только скорость реакции и спасла.
- Черные задурили головы Совету Старейшин, и Ворсы обложили поселенцев налогами! Ходят слухи о пиратах! Жрецы Черного Льда разбили лагерь у Путевых Тотемов! Бандиты на Стародубном тракте! Батя получил рану, которая не заживает! Непримиримые спускаются с гор, и рассказывают о тварях из льда и магии, утверждая, что это вина демонов! Демоны винят во всем ангелов! Сгорел портовый квартал! У повитухи Марты в деревне Большие Боровики родился двухголовый теленок! И никто ничего не хочет делать! И еще феи! И в-всем плевать! Плевать! А вчера я нашла снегу нашли метровые следы когтистых лап…! -

- Двухголовый теленок! Ну надо же! А следы… Это точно не твои? Может, ты ходила кругами? – невинным тоном спросил старик. Девочка посмотрела на свои красные от мороза лапки с обгрызенными когтями, и тут же вновь потянулась за арбалетом.
- Тебе пора бы уже подрасти! Сколько тебе лет, а? – попытался остановить новый выстрел путник.
- Шестнадцать! Ты, гавнюк старый, мог бы и запомнить!– девочка отбросила оружие, с тоской глядя на заглянувшую в окно луну.
- Тебе было столько, когда я приходил в последний раз. -
- Не хочу становится взрослой. Отец говорит, что я его должна заменить. Пошел бы он нахрен. – и снова тоскливый взгляд на луну.
- Фу, какая злой и некультурный ребенок. - повел плечами дед, и погладил кролика. Тот шевельнул ушами во сне – Отец Синдел, когда она умрет, обязательно попадет в Ад, правда ведь? -
- Ты назвал зайца Синделом? – от удивления дикое дитя прекратило свои издевательства над руками, и нервно принялась перебирать ожерелье из клыков и когтей разных зверей на шее. Кости сухо стучали, и этот звук, почему-то, умиротворял и усыплял.
- Во-первых, это кролик, а не заяц. И я не называл его Синдел. Он и есть Синдел. -

Девочка не успела ничего ответить на эту очевидную ложь. Кролик вдруг проснулся и поднял голову, настороженно поглядев в окно. Его нисколько не пугал вой волков и свист стрел. Но сейчас, похоже, что-то зверька встревожило. Красные глаза смотрели мрачно, а нос шевелился все быстрей и быстрей, втягивая холодный воздух.
- Прячься под стол! – вдруг властно крикнул старик злому ребенку. Та зарычала на него, но что то в словах старика, вдруг ставшего серьезным и пугающим, что-то в его движениях и интонации, заставило сдержать кровожадные порывы и юркнуть под стол, как и было приказано.
- Сиди тихо, Сиг. Если хоть звук издашь, я стукну тебя палкой. – пригрозил дед.
- Что!? Детей бить нельзя… Ай! – удар был несильным, но обидным. Девочка затаилась, превратившись в тень, словно звереныш в логове.

*************************************

Ветхая дверь вновь распахнулась. В зал ввалилась высокая, под стать старику, темная фигура. Скинула меховой плащ, покрытый снегом, и расправила сверкающие крылья – так что тени в углах поблекли и почти исчезли. Стала видна ее красная форма, такого же цвета волосы, три амулета на груди и обветренное, словно выточенное из льда, лицо. Один глаз был скрыт повязкой, другой горел не стихающим пламенем праведного гнева небес. Вытащив меч, она обвела взглядом пустой зал, остановившись на старике, который с интересом разглядывал пальцы собственной ноги, выглядывавшие из дырки в сапоге. Достав веревочку, путник подвязал обувь, и удовлетворенно кивнул.   

- Танарис… Поверить не могу, что это ты. Разведчики не обманули… Спустя столько лет… Встретить тебя… Здесь...?! – голос ее был как лязганье стали о кость, сухой и неприятный. Старик против воли поморщился.
- А чем тебе это место не нравится? Место как место. Отличная таверна. И пиво хорошее… Было когда-то. И да, Люция. Ты что-то перепутала. Меня зовут не Танарис. -
- Призраки! – архангел указала на углы, где ежились тени - Тут столько мертвых! И Смерть никак не заберет их. Что за бардак… -
- Ого, и верно. – старик оглядел таверну, будто первый раз ее увидел. Очаг был холоден, как чрево покойника. В крыше зияли дыры. Единственный стол, который не превратился в кучу гнили был тот, за которым седел он. Окна щерились пастью сосулек…
- А я-то думал, чего они такие тихие и спокойные… Лучшие слушатели, что у меня были. Так ты пришла петь заупокойные молитвы для них? -
- Что? Нет… Скажи, твои бредовые шутки смешат еще кого-нибудь кроме тебя самого? - женщина бессильно опустилась на стул, вонзив клинок в гнилой пол. По лезвию пробежала рыжая волна огня, и ушла в землю. Некоторое время ангел сидела так, вцепившись в свое оружие, блуждая рассеянным взглядом по темным углам. Наконец огненный взор сфокусировался на бочонке и кружке, стоявших на столе.
- Это что, пиво? Сто лет не пила пива… -
- Там уже пусто – старец поспешно отодвинул бочонок, прикрыв его рукавом шубы.
- Представляешь, приходили Черные Люди с юга… Приносили вино, и всякие экзотические кушанья. Хотели торговать. – ничего не выражающим тоном просипела Красная.
- И что ты сделала? Нет. не говори. Не люблю истории про бессмысленную резню. -
- Резню? Нет... За кого ты меня принимаешь? Просто прогнала их. Они не верят ни в Гайю, ни в Синдела. Они сумасшедшие. Ненавижу таких. Но, знаешь… Вино меня почти соблазнило. Я так давно не пила… Танарис! Ты не поверишь, что тут началось… -
- У повитухи Марты родился двухголовый теленок? – передразнивая интонации Сиг спросил тот, кого называли Танарисом.
- Что? Нет…Нет! Что за чушь опять. Разведчики клянутся, что видели огромных великанов из льда. Ростом выше демона земли. У меня нет причин им не верить. Это опытные войны, проверенные в тысячах опаснейших заданий и схваток. И холодные огни в высокогорных капищах язычников… По их алтарям снова течет кровь. Не во славу Отца Синдела или даже Стражей Предателей. Я была там. Руны и обрывки кожи. Из деревень уходят демоны. Уходят в лес, и не возвращаются… В лесу я наткнулась на тотем из костей. Как путевые тотемы Ворсов, только из костей… животных, не разумных. Но все равно жуткий. Предатель… -
Сиг шевельнулась под столом. Сделав паузу, архангел подозрительно огляделась. Забыв, о чем собиралась рассказать, начала говорить про другое, монотонно, устало…
- Две недели назад на нас напали. Сотканные из снега фигуры, которые дрались мечами из черного льда… Их лезвия обжигали холодом. Мне кажется, я смела бурей пламени несколько сотен, но наутро от них не осталось и следа… Это были живые? Мертвые? Демоны? Язычники? Я не знаю! Не знаю, с кем сражалась! Впервые в жизни! И мне страшно… У нас куча раненных, Танарис. И… Второй форпост затих. Их колокол больше не отзывается… Становится холодно, не по времени холодно… Однажды ночью замерз Родник. Впервые за все время… Я просто поверить не могла. Потом оттаял… Но я так боюсь, что он снова... -

- Да, погодка такая себе… Кости ломит…  Вот в Гардене сейчас… Ух, жара такая, что все голышом и в фонтанах плещутся… - Люция нахмурилась, и было во взгляде ее единственного глаза что то такое, от чего Танарису перехотелось болтать о погоде - А что ты тут делаешь? Почему не обороняешь свой форт, или чем вы там занимаетесь у себя в горах? – пытаясь скрыть волнение напускным раздражением, старик достал из-за пояса фляжку, потом кружку. Наполнил, протянул Люции. Та взяла ее дрожащими пальцами. Страх окончательно вытеснил гнев.
- Я гналась за дочкой Предателя. Уверена, она знает, что происходит. Ее следы теряются здесь. Ее следы теряются здесь… -

Сиг под столом чуть шевельнулась. Старик снова стукнул ее палкой. Голубка распушив грудь, звонко закурлыкала, отвлекая насторожившегося архангела от устроенной некрасивой девочкой суматохи.
- Мать Гайя говорит, что глубоко вам сочувствует – перевел старик курлыканье, снова наполнил кружку – А еще, что ты алкоголичка, а это позор для твоего чина. -
- Настоящий бренди… Поверить не могу… – воительница опустошила кружку –  Стоп, ты назвал свою птицу Гайей?! Старый еретик… -

Люция вдруг согнулась, зашедшись в приступе кашля. Старик, внимательно наблюдая за этим из-под кустистых бровей, отставил в сторону посох, и протянул ладонь. Приложив ее к груди воительницы, сотрясающейся в болезненном спазме, он прошептал что-то на ангелике. Та расслабилась и, наконец, смогла вздохнуть, наполнив заходящиеся огнем легкие воздухом.
- Руки целителя… Танарис, ты сволочь, урод и бесчестный еретик. Как ты мог бросить нас… Столько могли бы выжить… -
- Спасибо за комплимент, Люция. Но, как я говорил уже, я не Танарис. Тот ангел давно умер. Умер от раны, нанесенной ему лучшим другом – старик положил вторую руку на стол. Рукав был пуст. Ладони не было.
- Зато тут есть странствующий сказитель, нищий паломник, торговец почти самыми настоящими реликвиями по имени Каргов. Тебе не нужен палец святого Кёртиса? У меня их штук одиннадцать в котомке снаружи… -
- Танарис… Прекрати это. Все мы пострадали, не ты один… - по лицу Красной прошла тень отвращения, сделав ее красивые черты неприятными и злыми, больше похожими на оскал демона, чем на лик ангела - Но только ты сбежал. Сейчас нам нужна твоя помощь. С Края Мира идет тьма. Я чувствую это. Мне снятся кошмары. В форте стало так темно и так пусто – Люция поежилась, охватив руками плечи – Я так устала… Но только мы можем остановить это. Снова нужно драться, и нам очень нужен Самый Лучший Целитель. -

- Ты ошибаешься, Огнекрылая. Это не твоя война. И не тебе решать судьбу Нирвена. -
- А кому? Думаешь, Ворсы снова всех спасут? Они заплыли жиром. Мои соглядатаи слышали, что некоторые даже продают людям с юга свои искры… -
- Да нет, не Ворсы – задумчиво протянул старик, поглаживая голубку на плече – Они могут, разве что, помочь… Решать судьбу этого края будут другие. -
- Кто? – спросила архангел. Разговор с Танарисом ее утомил, как и всегда.
- Во-первых, меркантильный джаккай, что ищет своего наставника. Во-вторых, добрый демон воздуха, который очень любит путешествовать. Еще другой демон воздуха, для ясности будем называть его «Демон Воздуха номер два». Он ищет свою душу… Ну, и кроме того, я рассчитываю, что будет некая таинственная личность, одержимая ящерицами и змеями! Вот, если кратко, те, кто будет решать судьбу местного захолустья. А я собираюсь оказать им помощь по мере сил своих. -
- Что за вздор. – устало прошептала Люция, поднимаясь с трухлявого стула, из последних сил державшего ее тяжелое тело. Выполнив, в последний раз, свою задачу, он, наконец, рухнул, став горой трухлявых щепок, а его бессметная душа отправившись в Рай Для Хорошей Мебели.
- Так сказали мне кости. - объяснил Танарис – Но иногда они ошибаются. Тогда... -
- Вот уж дудки. - пробурчала из под стола Сиг – Мы с батей никогда такого не позволим. -
Архангел была слишком усталой, и списала бормотание из под стола на причуды ветра гуляющего в ветхом здании или на шепот призраков, все еще жавшихся к стенам.
- Не бывает добрых демонов… и душ у них нет. У меня нет больше сил слушать тебя. Я ухожу… Но перед этим, надо спалить это место. – на ладони архангела вспыхнул огонь.
- Не надо! – Танарис, или Каргов, как он сам себя называл, протянул вперед ладонь – Призракам будет совсем неуютно и тоскливо на пепелище… -
- Псих. - Люция все же затушила огонь, и снова завернувшись в плащ, вышла на улицу.

Глубь встрепенулся, кролик издал яростный писк, Сиг под столом издала звук похожий на скулеж и рык одновременно, вцепившись в арбалет. Боевой крик ангела сменился воплем боли. Опрокинув стол, Каргов вылетел на улицу лохматым призраком.

Сиг пыталась встать и дотянутся до меча. Тьма над ней клубилась, принимая форму массивного, как живой холм, стоявшего на задних лапах зверя с огромными когтистыми лапами.
- А ну кыш! – заорал старик бешено размахивая посохом – Куда прешь! Ты что, слепой?! Знаков не видишь? -
Зверь действительно не видел знаков, и сделал еще шаг. Он становился все плотнее, все материальней, все страшнее, все… Живее?
Из за спины Каргова вылетела стрела из арбалета. Но мохнатая гора еще не воплотилась полностью, и стрела пролетела сквозь нее. Уперев оружие в живот, Сиг снова принялась заряжать оружие.
Сделав еще один шаг вперед, великан вновь поднял лапу. И вдруг что то на стене таверны блеснуло - и белая молния ударила в черную фигуру. Болезненно рыкнув, гигант попятился. Голубь и кролик на плечах старика закурлыкали и запищали, махая крыльями и лапами.
- Я же говорил. – менторским тоном заявил Каргов - Иди отсюда, болезный. Твое время еще не пришло. -

- Скоро придет... – проворчала черная фигура, и тьма снова поглотила ее. Последними исчезли злые желтые глаза, полные обиды и нетерпения. Не обращая внимания на них, Каргов подскочил к телу осла, лежавшему неподалеку от Люции. Тот, казавшийся мертвым, вдруг вскочил, издав недовольный рев. Старик поднял со снега короб со своим скарбом, прилаживая его обратно на спину осла.
- Вот молодец, Смерть. Никто лучше тебя не умеет прикидываться мертвым, о мудрейший из мудрых! -
- Ты назвал своего осла Смерть? Ну ты и…Старый…Еретик! – архангел охнула, и поднялась-таки, опираясь на меч – Может, мне поможешь? -
- Чуть позже. - Каргов сделал знак рукой Сиг, которая все еще возилась со своим арбалетом. Луция посмотрела на нее, и побледнела – то ли от злости, то ли от ярости.
- Дочь Предателя! Не жить тебе! -
- Иди нахрен. – показав средний палец, волчья девчонка закинула на спину арбалет, и, став на четвереньки, помчалась прочь, в темноту и ночь. Каргов сощурился, пытаясь разглядеть черные силуэты, присоединившиеся к ее побегу. Или почудилось?
Вздохнув, старик поднял руку над раной Люции. Мягкий свет заставил раны архангела затянутся.
- Спасибо… Ты… куда теперь? -
- В Колонию Магократов. Они мутят грязные делишки, и кто-нибудь мог бы по ошибке присоединится. Или в Большие Боровики. Говорят, староста набирает наемников, чтобы защитить деревню, раз уж из Искрастеня подмоги ждать смысла нет. И еще там в пещере какой то черт завелся. Может, это наш Демон Воздуха номер два? Кто знает…  В Сосновник прибыл рыцарь с запада. Говорят потешний, хочу глянуть. И еще там все готовятся к празднику… Обожаю праздники! Правда, что то мне подсказывает, что этот праздник будет совсем не таким веселым, как обычно. -

Луция жалобно замигала своим единственным глазом, не понимая ни слова.
- А что мне делать? -
- Делай что хочешь. Ну, я поехал. Счастливо оставаться. -

Взобравшись на Смерть, спрятавши нос под капюшоном, своих питомцев в шубе, Каргов чмокнул губами, и медленно поплелся прямо на встречу вновь поднявшейся вьюге. 
- А что будет, если они не придут? – крикнула ему вслед архангел, расправляя поникшие после драки со Зверем крылья
- Что? Не знаю. Мы все умрем, наверное. Давай, Смерть, шустрей! Я знаю, ты можешь. -

Осел исчез в белом мареве. В белых небесах исчезла капитан Первого Ангельского Форпоста Нирвена. Остался только старый трактир. Призраки посетителей толклись у стен, тихо перешептываясь.

Им тоже было интересно, чем все кончится.