Мавуро
Ингер, конечно же, услышала, как Мавуро что-то ест.
«Вот ведь прожорливый демонюга. Мало ему было той жуткой собаки…» с унынием думала джаккайка. В голову с шумом долбилась простая мысль, которую она отчаянно не хотела туда пускать – Пушистые Мыши чаще всего охотятся стаями, и очень редко нападают в одиночку. А значит это, все-таки, был Визг.
«Это нечестно. Несправедливо… И, в конце-то концов, это МОЙ МЫШ! Так что я должна была его съесть».
Обида на это была даже сильней, чем на то, что демон этого самого питомца убил. За это она его, как раз, не винила. Визг был дураком, раз решил напасть на такую крупную и сильную летучую мышь… В смысле, на демона.
Ну и трудно винить того, кто спас тебя два раза подряд…
«Может, в этом есть какой-то смысл… Провидение, воля Стражей, мировая ирония или другая ерунда, о которой твердят шаманы и старейшины. У меня была летучая мышь... А теперь есть огромный демон, похожий на летучую мышь, который съел мою летучую мышь. Все честно… Ведь так?»
Ингер вздохнула, тесней прижавшись к Мавуро.
«Надо только выдрессировать его лучше, чем Визга, чтобы его не съела совсем уж огромная летучая мышь… Фузен-Ро, к примеру».
***
Старый джаккай явно не удовлетворился словами демона-аутиста. Он бросил на Ингер вопросительный взгляд, ожидая пояснений – но слепая джаккайка этого взгляда, естественно, не увидела. Но, по образовавшейся паузе, все и так поняла, что от нее ждут комментариев.
-Я его веду в нашу деревню. Вела… Возможно, он сильно стукнулся, когда из Ада в Медиас падал. Поэтому тупит… Либо он просто молчун по жизни. Он кажется злым, но на самом деле он притворяется. Он добрый. Он снял капкан с лапы моего пса, хотя никто его не просил. Спас меня целых два раза, хотя мы знакомы всего пару часов…
«И еще съел мою летучую мышь»
Очень хотелось это сказать, но плюсов к репутации подобный факт биографии Черепоглава не прибавил бы.
-Ад разве вверху? – сухо уточнил Раст, вырвав из сумбура слов Ингер только одну эту странную фразу про падение из Ада.
Джаккайка не нашлась, чего ответить.
-Он будет себя хорошо вести. Он вообще очень приличный демон. Дерется только когда на него нападают… - и повторила со злостью - Он мне жизнь спас… Дважды.
Было видно, что траппер сомневается. Он все оглядывал и оглядывал Мавуро молча, сузив глаза, светя на него фонарем, будто хотел высветить что-то скрытое, быть может, его мысли, которые демон совершенно не умел или не хотел выражать при помощи речи. Остановил взгляд на маске-черепе…
-Зовут его Черепоглав – с неохотой начала отвечать за Мавуро Ингер на вопросы, заданные Растом – в Медиасе недавно. Запугал крестьян из Клинов. Те стали ему жертвы приносить… Бедолаги из Герцогства, там демонов почти и нет вовсе, и они их жутко боятся. Попал он сюда случайно, и очень скучает по грешной душе, к которой был приставлен. Это была джаккайка… Прям как я. Магией владеет воздушной, потому что он воздушный демон. Слушаться будет, иначе я его стукну!
Тычок под ребра должен был быть чувствительным, но слепая охотница промазала и кулак только скользнул по боку демона. Ингер уважала чужое право на молчание. Но она тоже не любила болтать, а из-за этого молчуна приходилось болтать столько, что она сама себе становилась противна.
-Ладно – неожиданно хмыкнул траппер – проходите.
И Мавуро с Ингер вошли за частокол.
На тесном дворе жались друг к другу множество хозяйственных построек. Колодец-журавль в центре, амбар, склад, мастерская, будка пса…
Ингер слыхала о ней – такая огромная, с двухэтажный дом размером. Вообще, это единственное, что она знала о Расте - что у него ОЧЕНЬ большой пес. Такие, как рассказывали самые смелые из Ворсов, водились на самом краю мира. Огромные, будто скалы, они охотились на мамонтов и шерстистых носорогов словно на кроликов… Далекие живые предки Псов, живущих южнее. Большие Нирвенские Псы были по сравнению с Нирвенскими псами как Нирвенские Псы по сравнению с обычными собаками. Ингер в это верила с трудом, и очень хотела взглянуть сама.
Взглянуть, хех.
-Как вашего пса зовут? – спросила охотница уныло.
-Мм? Ураган – недовольным тоном ответил старик и ускорил шаги к дому.
Зайдя внутрь, Мавуро тут же поймал на себе множество взглядов. Но не живых - пустых и мертвых. Все стены были увешаны черепами – оленей, кабанов, волков, лосей и других зверей – рогатых и клыкастых, с разным количеством глаз, шипами, гребнями… Многие из черепов были очень старые – пожелтевшие и потрескавшиеся. Возможно, Раст добыл их из вечной мерзлоты, а может быть у него были предшественники, которые начали эту коллекцию давным-давно, еще до его рождения.
Несколько черепов излучали магию. Слишком слабую и странную, слишком нечеткую, так что было трудно понять, какие именно… Особенно привлекала магия тьмы – она ощущалась отчетливо и сильно, но как демон не старался, он не мог найти источник – тот будто прятался, перетекая из одного костяного сосуда в другой.
Ингер не видела черепов – но почувствовала взгляды, немые, холодные, от них веяло безнадежностью и неотвратимостью конца, ужасом и болью умирания и мерзостью разложения. Джаккайка была охотницей – и со смертью была знакома не понаслышке, но сегодня, но сейчас, ей вдруг стало страшно и одиноко, и она опустилась на пол, обхватив себя лапами, зарывшись лицом в воротник куртки. Она снова закрыла глаза и решила больше их сегодня вообще не открывать – что толку – погрузившись в пучины отчаяния, закрывшись от темного мира и от раздражающих темных существ, его населяющих.
На фоне черепов терялось остальное убранство дома. Мебель - грубая, неказистая, хоть и крепкая. Стол, стул, очаг, кровать, накрытая мехами, вешалка, немного посуды и других мелочей на полках, связки сушеных грибов, чеснока, пахучие травы в пучках, ковер из нескольких сшитых шкур, пара горящих лучин – да и все.
Не обращая внимания на Ингер, Раст махнул лапой в сторону единственного стула, приглашая Мавуро сесть. Это было не лишне - потолок в джаккайском жилище был низковат для демона.
Поставив фонарь на стол, хозяин с сомнением заглянул в горшок на печи и поставил его на стол перед демоном. Внутри было мясо с грибами и травами, холодное, но пахнущее привлекательно.
-Скажи, среди вас много таких… Странных? Вроде тебя? Не пытающихся откусить голову при встрече?
Старик снова хмыкнул. С удивлением. Он как будто сам не верил, что рядом с ним сидит демон, который не пытается откусить ему голову. После старый джаккай надолго замолчал, хмурясь и рисуя когтем на поверхности стола нервные узоры. Ответа он не ждал. Просто кутался в плащ и не убирал лапы от арбалета. А потом и вовсе Мавуро показалось, что хозяин черепов по стариковски задремал - но это продлилось всего пол минуты. И, очнувшись, Раст указал на полку, где лежали свернутые повязки, корпия, иглы с нитками и покрытые пылью пузырьки. Было ясно, что оказывать первую помощь Ингер старик не собирается, предоставляя эту возможность демону.
Состояние: накушался, восстановлено 3 маны
Все побочки от ядов прошли
Вихо-Лих
Бесполое и безымянное создание никак не отреагировала на увещевания Вихо-Лиха, продолжая держать лапу зубами. Выбора не было, и пришлось передать лекарство храмовому лекарю.
-Было бы все же лучше, если бы Вы воспользовались Змеиным Маслом – покачал головой служитель – в руках Избранного оно становится еще более чудотворным…
Стоило человеку это произнести, как демоненок разжал челюсть и за секунду вскарабкался по стене под потолок храма, прицепившись к одной из балок. Оттуда свалилось несколько змей, которые спокойно отдыхали на высоте вдалеке от суеты заполнивших храм чужаков, и никого не трогали. Хранители с руганью забегали под змеепадом, отлавливая чешуйчатых. Лихо воздал должное их проворству – ни одна рептилия не пострадала.
В этот момент крысиная демоница наконец вырубилась от боли и потери крови. Но перед этим все же успела сделать подляну, шепнув Избранному:
-Присмотри за этим… - имея в виду, конечно, бесполую ящерицу.
После чего, под чутким руководством смотрителя, Лих сумел оказать раненной необходимую помощь, наложив на повязку мазь и перевязав её рану.
Все это время за джаккаем по-прежнему наблюдала старуха, и по-прежнему было невозможно понять, чего ей надо. Но когда Избранный закончил лечение, она вернулась к своей работе – наполнять бочки водой. Некоторые демоны от них просто не отлипали.
-Еще одна проблема – вздохнул смотритель – если вас не затруднит, Избранный.
Человек повел Лиха дальше, в часть храма, занятую демонами. Те, кстати, относились к персоне Избранного без особого пиетета – к тому же, многие были ранены, другие спали, или остервенело поглощали вяленое мясо из храмовых запасов. Но и среди них находились те, что неуверенной лапой чертили спирали и зигзаги, копируя жесты людей… И те, что отчетливо излучали чуть сдерживаемую угрозу… Поэтому два служителя с копьями сопровождали Лиха-Вихо, готовые остановить любого, кому не хватит мозгов кусать руку, кормящую их. Пробираться через сынов Синдел было непросто – и только через несколько минут пути, в самом темном закутке, в самой темной нише, отделенной ширмой из звериных шкур от остального храма, увидел Избранный того, к кому его вели.
Все дети Синдел походили на животных - кто больше, кто меньше. Легко было найти их прообразы из срединного мира – собак и кошек, лошадей и птиц, ящериц и змей… Но у этого не было очевидного прообраза – рыжая длинная шерсть, как у млекопитающего, голая темно-зеленая морда, похожая на крокодилью, с множеством клыков – железных, блестящих. Еще были рога, целых три пары, и каждый из них заострен и отточен, и были они украшенные поделками из костей, одним своим видом вызывающими омерзение. Еще чешуйчатый хвост – длинный настолько, что мог несколько раз обернутся вокруг тела. Задние лапы оканчивались мощными копытами, а передние были с когтями – тоже кривыми и зазубренными как жертвенные ножи.
Демон был стар – его грива была седа, рыжая шерсть чередовалась на горбатой спине со снежно-белой. Тело покрывали шрамы – Лих достаточно разбирался в военном деле, и ему казалось, тут были следы от всех видов оружия, изобретенных в Медиасе и на Небесах, от оружия Ада – когтей и зубов, заросших ран от магии и четырех стихий и ожоги, оставшиеся от Света. Демон был на грани смерти – сотни раз, и его собирали заново, скрепляя плоть стальными скобами, швами и пластинами. От старости выпали все зубы – и ему вставили новые, заменили железом сломанные когти и скрепили треснувшие копыта.
От твари несло мерзким звериным духом, от которого спирало горло и сам собой возникал постыдный для избранного страх. Пахло кровью, желчью и гнилью – на его лапе и груди были две свежие раны, которые не были вылечены, и они начали гнить, привлекая мух, которые кружились вокруг.
Но самое главное – этот старик был сокрушён. Сокрушён духом - полностью и окончательно, его глаза были пусты, пасть безвольно открыта, и из нее свисал тонкий черный язык.
-Почему…? - хрипло прорычал он, и Лихо понял, что демон спрашивает это уже не первый раз. Но ответа он не получал, или получал совсем не тот, что хотел бы услышать
-Она просто подлая сука, ей повезло, она воспользовалась моментом –мерзкий, писклявый и неприятный до рвоты голос принадлежал мелкому демону, еще более мелкому, чем безымянный детеныш, зависший на балке над Вихо, и наблюдающий за происходящим сверкающими в темноте глазами.
Коротышка напоминал помойного пса, криволапого, гнилозубого, совершенно неопасного на вид, но такого отвратительного, что хотелось пнуть его, оттолкнув подальше от себя. В противоположность большому демону, который будто кичился своим звериным естеством и, кроме собственной шерсти, ничем себя не прикрывал, коротышка имел одежку – грязную, окровавленную, но яркую одежку как раз на его рост. Желтые глазки испуганно и злобно рыскали по сторонам, он прятался в густой тени здоровяка и тяжело дышал, поглаживая крошечной лапкой его большую безвольную лапу.
-Никого не подпускает – кивнул на парочку смотритель Храма, не сдержав в голосе отвращение, смешанное со страхом.
-Нам не нужна ваша блядская помощь, вонючие смертные! Никогда не нужна была раньше и сейчас не нужна! Убирайтесь, мы и без вас выживем, всегда выживали! Вы просто говорящее мясо! - заверещал мелкий, брызгаясь ядовитыми слюнями.
-Следи за языком – смотритель напрягся, перехватив поудобнее копье – ты с Избранным говоришь!
-Плевал я на твоего избранного, вонючий избранный вонючего мелкого смертного божка..!
Но здоровяк внезапно вышел из прострации. Его взгляд сфокусировался на Вихо-Лихо. Джаккай почувствовал, как кишки его скрутило – все демоны были опасными, но этот… Этот был настоящим чудовищем. И пусть во взгляде не было угрозы, пусть был он все еще почти пуст – все равно стало очень страшно, и хвост задрожал, и лапы стали ватными и непослушными… На одну лишь секунду.
Никто не заметил.
Смотрители храма дрожали же открыто, но все равно готовы были дать отпор. Они не стыдились страха, потому что знали – страшно или нет, за Избранного они будут драться и умрут.
-Избранный… О тебе много болтают. Смертные куски мяса, а теперь и мои воины тоже… Избранный. Ты служишь мелкому богу... Я тоже служил Богу. Истинному. Единственному настоящему Богу. Он говорил нам, что делать – пытать жалкие душонки, бороться с другими демонами, становиться сильнее… Я делал это, и делал лучше, чем многие. Потом Он приказал нам идти сюда, убивать крылатых слабаков и их смертных прихвостней, вести орду и командовать ими… Я убивал. Убивал детенышей, чтоб не выросли, и не убили моих детенышей, и когда был голоден. Убивал воинов, и мирных тоже убивал – ведь они могли в любой момент взять в руки оружие. Я вел свою стаю, и за нами не оставалась ничего живого – по воле моего Бога.
-Мы были самые сильные! Самые злые! И снова будем! Всех убьем! Сожрем! Изнасилуем! – пролаял коротышка. На глазах его мерзко запузырились слезы, а в черном собачьем носу захлюпали сопли.
-Но потом все пошло неправильно. Я даже не понял, что именно… И… И мы оказались здесь. Почему? Я не понимаю… Неужели я где-то ошибся? Где? Я спрашиваю своего Бога, но Он не отвечает. Может, твой знает? ТЫ знаешь?
В голосе, лишенном чувств, проросло отчаяние. Эмоция, совершенно несвойственная старому чудовищу, монстру, который никогда ни в чем не сомневался, и несся по своей кровавой дороге не оглядываясь назад. Сомнения и слабость были смешны ему – он презирал их, он выгрызал их клыками и раздирал когтями в рядах своей стаи. Но когда они возникли у него самого – он не знал, что с ними делать.
-Все хорошо, все хорошо, мы отдохнем и всем отомстим, всех убьем, всех порвем и обоссым… - шептал мелкий и тонким языком лизал гниющую рану своего вожака, самый слабый, самый жалкий, самый последний, кто сохранил ему верность, когда отвернулись все остальные.
-Жить здесь так, как мы жили в Аду, больше нельзя. Мы могли или умереть, или начать жить иначе. Все выбрали второй вариант. Вот и весь ответ – голос принадлежал невысокой пухлой демонице в зеленой куртке и шортах с множеством карманов. Она была похожа на рысь, с коротким хвостом и кисточками на ушах, только окраса была не рысиного, а неестественного для кошек ярко-голубого, а волосы заплетенные в две косы были ядовито-салатового с красными прядями. На плече была сумка с золотым символом, которую она бережно прижимала лапой – потертая и много раз чиненая, полная лекарств и инструментов хирурга. Лихо узнал символ. Он был одного из Орденов Гайи, фанатичного и яростного ордена борцов с тьмой... И у демона мог оказаться лишь одним способом.
-Сука, мразь, падла проклятая! – заверещал мелкий – будь ты навсегда проклята! Отродье дерьма! Вонючка! Подлая уродина! Напала со спины! Когда Стриг был ранен! Сука! Пизда! Тварь!
Демоница никак не отреагировала на этот поток желчи и кивнула Вихо-Лихо с тёплой улыбкой:
-Я благодарна, что вы приняли нас, Избранный. Если бы не вы, не знаю, что с нами стало… Не обращайте внимания на этих двух придурков. Я думаю, многие захотят остаться в этом храме. Стать… Послушниками, да? Ухаживать за змеями и все такое. Это можно?
-Предательская тварь… Мы убьем тебя во сне, и я изнасилую твой труп, и Стриг снова станет главным, и тогда мы убьем всех смертных, изнасилует трупы и сожрем, и убьем их детей, и я заберу их одежку… - мелкий не переставал шипеть, прерываясь только чтобы вылизать гниющие раны босса и отогнать от них мух.
-Избранный… - вновь привлек к себе внимание Стриг – скажи. Разве не должен верный сын своего Бога быть верен Ему во что бы то ни стало, верен, умирая в луже собственной крови, на дне бездны позора точно так же, как на вершине славы, купаясь в крови врагов? Даже, если Бог молчит, даже если ты проиграл, и ты Ему больше не интересен? Я не слышу Его. Но я знаю, чего Он бы хотел… Не этого.
Он обвел лапой храм.
В красных глазах тлела тоска. Тоже совершенно несвойственное старому военачальнику чувство. В этот самый момент Вихо поймала другой взгляд – взгляд старухи, бывшей настоятельницы храма Мокку. Она смотрела на Лихо сурово и тоже ожидала ответа. И в змеиных глазах ее была точно такая же тоска, как у варлорда орды демонов.
Малин
Никто не ожидал, что Малин извинится. Умный джаккай видел самоуверенную рожу Зуброва, и вздыбленную шерсть Огри, готового к драке, и Илму, которая поигрывала кнутом, собираясь с его помощью остановить первого, кто схватится за оружие… Финт тепло улыбался, лапы его были опущены и расслаблены… Слишком показушно, одного движения хватило бы выхватить шпагу из ножен.
Из шатра выглядывали еще джаккаи – судя по простой одежде, подсобные рабочие, и они тоже напряженно следили, чем закончится конфликт – и у всех на поясах были короткие мечи или топоры, а некоторые даже были одеты в кожанки вроде той, что была у Малина… Напряжение походило на затишье перед грозой – когда уже слышны первые раскаты грома, и тяжелые тучи нависают над землей, но капли все не падают, и только ветер дует все сильней, и сильней, пока…
Пока не стихает. Гроза проходит мимо.
Рабочие пожимают плечами и спешат обратно в шатер, досыпать – им еще подменять дозорных под утро. Огри по-собачьи садится на задницу, и в растерянности подметает хвостом снег. Финт улыбается – премерзко, так, как улыбался бы напившейся крови москит, если бы мог.
-На этом наш конфликт исчерпан. Всех благ – кивает черношкурый.
-Да, конфликт исчерпан, но лишь с вами, господин Финт, не со мной! Я требую сатисфакции! Этот негодяй… - Зубров погладил рукой усы, с гневом глядя на Малина.
-Зубров, нет. Уже все. Конфликт исчерпан… Со всеми. – Финт чуть поморщился, похлопав товарища по бицепсу.
-О… - здоровяк удивленно посмотрел на Малина, будто первый раз его увидел – что ж. Да будет так… Хотя, конечно, стоило бы преподать ему урок на будущее…
-Я тоже у вас прошу прощения – прохрипела Илма, бросив чуть смущенный взгляд на Малина. – когда слышишь «наших бьют» не время раздумывать… Очень плохо, что некоторые этими словами злоупотребляют. Очень. Очень плохо.
Дрессировщица обожгла взглядом Зуброва. И Малин увидел странное – здоровяк дернулся, будто не взгляд это был, а удар кнута.
-Зайдите потом ко мне, Малин, если будет время до боя. Выпьем чаю. Вы интересный джаккай.
С этими словами Илма скрылась в шатре.
На этом моменте уже могло показаться, что конфликт действительно исчерпан. Но на поле несостоявшегося боя прибыла Сейли. В лапах она держала охапку колчанов со стрелами и болтами. Она сразу хмуро бросила Финту:
-Разочаровываешь.
и с улыбкой Малину:
-Молодец! Так держать.
Библиотекарь увидел, как дернулся хвост черношкурого, и исказилась от ненависти морда – но он очень быстро спрятал ее, натянув ироничную улыбку. Но и секунды хватило, чтобы стало понятно – не закончен конфликт. Может быть, и закончился бы, но Сейли все испортила. Не упреком Финту, а похвалой Малину…
Поклон сына Толди был резким, полным скрытой злобы. После чего он развернулся и, опираясь на шпагу, словно на трость, пошел прочь. За ним промаршировал Зубров, заложив руки за спину и выпятив вперед пузо.
-Ты крутой – заявил Огри, когда Финт исчез, и группа продолжила свой путь – я бы так не смог. Я, как доходит до конфликтов, просто дар речи теряю. Хочется бросится и на части рвать… Как еще иначе можно с такими-то говнюками, а? Я стараюсь держатся, но выходит плохо… Вот и сейчас, стоял и тупил, пока ты по красоте все решил!
От избытка чувств мелкий демон земли хлопнула Малина по спине, и джаккай чуть не упал в сугроб. Лапа у Огри была тяжеленная – тяжелей даже, чем у Зуброва, чью хватку он даже через шлем почувствовал.
-Меня от таких уродов аж трясет… - продолжил нагнетать сын Синдел. Но его внезапно прервала лучница.
-Не надо – поморщилась Сейли и, остановившись, закинула пару колчанов на крышу фургона, где дремало два джаккая с луками.
-Что не надо? – демон остановился, удивленно захлопав глазами.
-Про Финта гадости говорить. Финт вовсе не такой… Когда я болела Веснушчатой Лихорадкой, он один рядом со мной сидел днями напролет. И когда чудовище Илмы потекло крышей, если бы не он… А драку с разбойниками помнишь…?
-Не помню… - буркнул Огри – меня тогда еще с вами не было.
-Вот именно. Поэтому молчи – отрезала лучница.
И демон замолчал. Настроение у него испортилось, но рассказ Малина про трюк Мироса и предложение магической консультации чуть приободрили. Торговец увидел, что того прям распирает от желания поделится своей проблемой… Но он сдержался огромным усилием воли.
-Спасибо, Малин… Но, давай, наверное, потом, после разговора с Мангри. А фамилия ее Кетура. Не знаю, чего это значит на линго. Она с Драконьих Островов…
Сейли же на рассказ Малина промолчала. Как обычно.
-А вот и фургон Мангри! – внезапно прервал неловкое молчание Огри. Удивительно, но повозкой жены директора цирка оказался не тот большой двухэтажный фургон с башенками, похожий на дворец с колесами. Жила Мангри в небольшом аккуратном фургончике из тропического дерева, украшенного сетями, сушеными морскими звездами и ракушками – даже взгляду не за что зацепится на фоне остальных, украшенных вымпелами, флагами и плакатами.
Когда Малин подошел ближе, в нос ударил запах жареного – и, оглядевшись, он увидел неподалеку костер. На секунду торговцу показалось, что вокруг него сидят рабочие цирка. Но подойдя ближе, он понял, что эти джаккаи к цирку отношения не имеют.
Все они были в броне – разномастной, но высококлассной: стальные нагрудники и кольчуги, поножи, наплечники с шипами, наручи. Оружие – полный комплект у каждого: легкие самострелы, кинжалы, длинные мечи, моргенштерны, клевцы, метательные топорики и дротики. Доспехи и одежда украшены с присущей наемникам помпезностью – золото и шелк, полудрагоценные камни и меха, ожерелья из клыков и когтей зверей, трофейные щитки с разными гербами, цепи, талисманы и священные символы Стражей, Гайи и даже Синдел (некоторые ощутимо фонящие магией), флаконы с боевыми эликсирами на поясах и листки пергамента с охранными заклинаниями на груди. Под стать снаряжению были и владельцы – жуткие шрамы и швы, выбитые глаза и зубы, обрубленные хвосты, разбитые носы…
Все бойцы были очень разные… И единственной общей деталью являлись черные овечьи шкуры на плечах.
Воины были в прекрасном настроении – если циркачи старались просто не падать духом, то эти ребята искренне наслаждались приближением битвы. От костра доносились грубый смех, шелест точильных камней и веселый лязг доспехов.
-Эй! Это же тот самый знаменитый Малин! Иди скорей сюда! – крикнул один из наемников, одноглазый джаккай в помятом рыцарском шлеме с поднятым забралом, украшенном пышным красным плюмажем.
-Это «Паршивые овцы» - ровным тоном объяснила Сейли – отряд наемников, который мы наняли на границе Нирвена. Все твердили, что эта страна очень опасная, и я уговорила Толди перестраховаться…
-Толди загорелся идеей «дать выступление на краю мира, и узнать древние тайны земли вечной мерзлоты» - фыркнул Огри – «и никакие опасности и угрозы не остановят мой цирк в этой благородной цели! Даже если понадобится нанять целую армию». Жаль, на армию денег не хватило… Да и желающих было мало. Все наемники воюют в Герцогстве.
-Иди сюда! Эй! Малин! Не бойся! – наемники активней замахали лапами.
-Что вам от него надо? – спросил демон земли, смущенно почесав нос.
-Мы хотим послушать про Айзенкасл. Из нас никто там не был. Это очень интересно! Правда ли, что князь безумен? А партизан видел?
-А еще интересно услышать о его наставнике. Он действительно настолько силен, как говорят? – это произнес пожилой джаккай в легкой кожаной броне снабженной целой кучей карманов, мешочков и подсумков, и в странном шлеме с двумя наборами увеличительных стекол. Из оружия у него был только короткий костяной жезл с красным камнем, и такого же цвета были его любопытные злые глаза.
-Это цирк, Малин – вздохнула Сейли. Прозвучало странно, и она пояснила – тут в одном шатре чихнут, в другом ответят «будь здоров». Все, что ты говоришь, известно каждому, кто пожелает слушать.
-Я был один раз в Имменсвейле. Там варят отличное пиво… - сонно произнес толстый джаккай с алебардой в лапах и в тяжеленной округлой броне, делавшей его похожим на бочонок на лапках.
-Вы же маг, не так ли? Редкость для нас, джаккаев. В этом цирке полно фокусников, но маг, насколько мне известно, всего один. – жезлоносец подвинулся, освободив место рядом с собой, и призывно похлопал лапой по скамейке – да еще и маг воздуха? Странный выбор стихии. Какой университет заканчивали? Вы знаете такого мага воздуха – Мортимера Пыхтунса?
-У нас дела – ответила Сейли тоже, что и Алым Братьям, прервав ворох вопросов.
Вот только в отличии от акробатов, наемники этой отговоркой не удовлетворились.
-Дела подождут. Мы хотим поболтать с Малином. – воин с мордой, изуродованной ударом когтистой лапы, в кольчуге и с пикой, к которой была привязан черный штандарт с желтым бараньим черепом, повернул вертел, на котором жарился дикий кабан.
-Бу-бу-бу – эти звуки издал джаккай в массивном закрытом шлеме «жабья голова». Все дружно рассмеялись, как будто поняли, что он там пробубнил:
-Отлично сказано, Дрогельбехер!
-Его Мангри хочет увидеть – недовольно рыкнул Огри.
-А нам все равно – развел лапами красноглазый – чего там кто хочет.
-Вы… - начала Сейли, но тут же была прервана знаменосцем.
-Вы не хотите ссорится накануне битвы с единственным боеспособным отрядом в этом балагане. Садись, Малин.
Атмосфера из дружеской стала напряженной. Хотя наемники не делали ни единого враждебного жеста – никто не хватался за оружие, не ругался и не оскорблял… Стало понятно – они не отступят так легко, как Финт и Зубров. И циркачи для них совершенно не авторитеты.
Морозко
Коша с любопытством и удивлением наблюдала за тем, как Хору обнимается с чудовищем, но ничего на этот счет говорить не стала. Но Пушок и так все понял – вопрос читался на морде большой кошки, как в открытой книге (и даже не на демоническом).
Так вот, какие самки тебе нравятся?
Впрочем, это скорее была шутка. Тут же забыв о ней, демон кивнула на цену, установленную джаккаем.
-Ладно. Но учти, мои знания демоника несовершенны, и хорошо я знаю только диалект земляных... Но тебе и этого хватит.
Дальше последовал ворох вопросов, и большая кошка насмешливо встопорщила усы, сузив изумрудные глаза.
-Ты прям как я в детстве. Целая куча вопросов… Меня вместо ответов пинали. Тебе повело больше.
Хору не заметил, как появились еще три призрачных ангела – братья-близнецы первого, только в оранжевых балахонах. Двое были с тележками и метлами, один с лопатой. Взяв свои орудия наперевес, они дружно стали убирать беспорядок, учиненный Хору.
Коша стала отвечать – коротко и по сути, не отвлекаясь на снующих с метлами и швабрами небожителей.
-Это место – «Каменные Сады». Мои доходяги говорили, что их предки были сотворены тут. Я хочу разобраться.
-Никакой «ее» я не вижу. Но я видела толпу бандитов, появившихся из неоткуда, и их главный будто держал руку на чьем-то плече. Это и есть «она»? Так что ты знаешь больше, чем я.
-Мои доходяги упоминали о крылатых, которые ухаживали за их предками в «Каменных Садах». Наверное, это они и есть.
Ангелы в это время закончили уборку и, встав в круг, воздели руки к небесам. Куски земли и камня взлетели в воздух, и дыра в потолке была быстро замурована. Чтобы удержать неустойчивую поверхность от нового развала, они добавили перекрытия и соорудили неровную колону.
С горящими глазами Коша наблюдала за работой ангелов, возбужденно помахивая пушистым хвостом. Но, к концу их возни, пренебрежительно махнула лапой – не впечатлило.
Закончив, небожители собрали свои инструменты, и двинулись к выходу – кроме самого первого, который занялся сметанием пыли со стен.
Больше ничего интересного не происходило, и Коша кивнула на Тунец, которая, как и подобает приличной пони, стояла и тихо жевала мох, вытаскивая его волчьими клыками из трещин в стенах.
-Это был один из лис-которые-любят-играть-с мертвыми. Сказочный персонаж Нирвена. Я слышала историю, как мертвый отец вернулся в семью, и прожил там пять лет, пока лису не надоело. И про то, как предательски убитый воин вернулся, и отомстил убийцам.
Закончив отвечать, львица встала, направилась к стене с надписями, подозвав жестом Хору.
-У меня к тебе тоже много вопросов, но я решила, что они подождут. Пока тебе нужно переписать эти символы. И начинай рисовать карту, раз уж умеешь…
В этот момент землю рядом с Хору чуть тряхнуло и, отодвинув в сторону каменную плиту, наружу выползло что-то, что джаккай вначале принял за змею или червя – но при ближайшем рассмотрении оказалось, что существо имело растительное происхождение и представляло собой четыре толстых стебля, скрученных в один. Стебли были покрыты листьями и шипами, а наверху красовался красный бутон размером с человеческую голову.
Коша напряглась, но не сильно – в ней опять было больше любопытства, чем желания устроить драку.
-Вторжение! – глас ангела был похож на рев трубы. Взяв швабру наперевес, он ринулся на растение. Тут же бутон раскрылся, и из центра цветка вылетел шип, который пронзил призрачное тело и воткнулся в стену. Ангел зарябил, как поверхность воды, если бросить в нее камень… И пропал. Швабра упала на пол, и рукоятка ее треснула.
Цветок снова собрался в бутон, и через секунду вновь раскрылся – но теперь в центре его было голубое глазное яблоко… Размером с обычное яблоко.
Приятель Хору подлетел ближе. Два магических глаза смотрели друг на друга – как джаккаю показалось, озадаченно. Их интерес друг к другу был виден невооруженным глазом – но они даже перемигиваться не могли, и от этого слезы на глаза наворачивались.
Тут уж Коша не удержалась и, копируя жест и интонацию Хору, спросила:
-Что это?
Она действительно ждала вразумительного ответа, считая, видимо, Хору большим экспертом по волшебным глазам.
Шалгеззаар
Когда Шал предложил камеге и фею звать его так, как захочется, оба проводника переглянулись. Как показалось демону, с радостным удивлением.
-Я знала, что Зари классный! – ухмыльнулась Клео.
-Да, Шали хороший – кивнул Корве – он добрый, это сразу было понятно. И чуткий, и…
Но черепаха уже не слушала.
Похвала сказки и стиха тоже обрадовала обоих существ настолько, что они даже не стали заострять внимание на том, что по итогу Шалгеззаар выбрал свой собственный способ…
И пусть они кое-что знали о демоне, они не поняли, что именно тот собирается сделать…
Иначе бы, наверное, попытались остановить.
Поначалу все шло хорошо – даже слишком… Девочка не сопротивлялась – это было нормально, учитывая, что вмешательство крылатого не было враждебным. Но у любого существа было естественное сопротивление неестественному вмешательству в разум – а у Мертсигер разум был открыт и казалось, сам тянулся навстречу разуму демона… Ее мысли уже начинали звучать в унисон желаниям Шалгеззаара, как вдруг…
Лапа серебряными серпами когтей схватила демона за шкирку, и утянула в темноту.
Тьма была недолгой. Ее рассеяли светильники, горящие тусклым неприятным светом.
Демон огляделся – он находился в центре круглого полутемного зала… И повсюду, насколько хватало глаз, были иссушенные мертвые люди и джаккаи. Сидящие на тронах и на стульях, лежащие на кроватях среди гор подушек, стоящие у колонн, на балконах и в стенных нишах, одетые в богатые одежды, сверкающие украшениями… они, казалось, умерли прямо в середине огромной вечеринки – костяные руки сжимали кубки, черепа склонились над пустыми серебряными блюдами, развалившись, лежали возле кальянов с мундштуками в оскаленных челюстях вельможи, мумии наложниц, завернутые в шелка, блистали в бесконечной пляске на постаментах, музыканты с причудливыми инструментами, в обнимку со своими инструментами, застыли на высокой ноте…
Рядом с Заром бородатый человек в балахоне гнался за девушкой, пытаясь схватить обтянутой коричневой пыльной кожей клешней за украшенную множеством браслетов изящную ручку, вовсе лишенную плоти… Слева был обнаженный страж с ятаганом, что поддерживал пьяницу с винной бутылкой, прижатой к впалому животу, где уже давно не было никаких внутренностей…
Череда сцен, в которых окостенели мертвецы, кружила голову, ни одна из них не повторялась, и каждая новая имела изюминку, притягивающую взгляд, и эмоции мертвых казались более живыми, чем чувства живых, взгляд метался от одной группы мертвецов к другой…
убийца с кинжалом замерший за спиной владыки два сплетающихся в экстазе тела пока рядом плачет третий лишний два гиганта пытающихся задушить друг друга на потеху окруживших их карликов господин опускающий посох на спину слуги разбившего стеклянный кубок жрец читающий проповедь два пьющих из одного кубка мужчина старик в окружении яств и наложниц которые больше не возбуждают его взор и желание ученый даже посреди пира не отрывающийся от книги тощий мальчишка жадно наблюдающий за жрущими богачами
…рядом с демоном из темноты опустились два мумифицированных джаккая, держащихся за руки и глядящих пустыми глазницами друг на друга.
-Нравится?– произнес низкий мелодичный голос.
Шалгеззар посмотрел вверх и увидел огромное существо – оно напоминала львов, что жили на востоке, но было гораздо больше по размеру, со шкурой черно-зеленого оттенка… И, вместо кошачьей головы, имело человеческую - женскую, с длинной зеленой гривой и загнутыми вперед серебряными рогами. Лицо было красивым, утонченным, с раскосыми серебряными глазами… И мертвенно-бледным, с черными траурными полосами на щеках, похожими на следы слез. Вполне под стать окружающему макабрическому пиру. На широкой груди были серебряные украшения – цепи и ожерелья, амулеты и таблички с неизвестными символами, черепами, костями и пирамидами. За спиной - черные перьевые крылья, такие большие, что скрывали, будто пологом, весь зал.
Два серебряных когтя подтолкнули мумии джаккаев ближе друг к другу, так что они упали в объятия друг друга. Подцепив когтем их руки, львица сцепила их
-Они влюбленные… Но тут и так хватает влюбленных, тебе не кажется? Уверена, с ними можно было бы что-то веселей придумать… Есть идеи, шпион?
Придирчиво посмотрев на парочку, существо убрало одного джаккая, и заменило человеком.
-Межвидовая запретная любовь… Это лучше, или хуже? М? Непонятно.
Внезапно женское лицо превратилось в серебряно-белый голый череп, с полной острых клыков пастью, и голос из мелодичного стал жутким, как смерть от жажды.
-Ты из какой пирамиды, лазутчик? Оникс? Эбони? Айвори? Нефрит? Или ты служишь этим наглым ублюдкам, лижущим подхвостье жирной золотой ящерице? Ты и сам похож на ящера, неразумный сын Синдел. Хочешь познать радость умирания?
Тогда слушай мой голос и становись ничем, маленький шпион.
Монстр склонился над демоном, который был даже не мышкой в когтях кошки – песчинкой перед пирамидой, той самой луковой шелухой, которую гнали безжалостные ветра энтропии прямо в пасть великого Ничто, которое ждет всех бездушных детей Синдел. Шалгеззарр увидел это Ничто в зеркалах глаз существа, и сердце его тела, лежащего на полу шатра дервиша Али Мухиддина Хаджи Бекира стало пропускать удар за ударом.
Мана - 0.
Состояние - вкус смерти
