Санта Клаус

-МОЛИСЬ СИНДЕЛУ, ПИДОР ГНОЙН…А?
Рыжая удивленно моргнула, услышав последнюю фразу Хору. Склонила голову, потом поковырялась когтем в ухе – левом, правом… Сменила лапу… Убедившись, что не ослышалась, подошла ближе к Пушку, с какой то даже тревогой заглядывая в глаза – он в порядке? Здоров? Убедившись, что и с джаккаем все нормально, неуверенно кивнула
-Ага… Молодец. Не думала я, что ты так быстро сдуешься… Видно, не такой уж ты безмозглый гандон, каким пытаешься казаться… Да…
Рыжая некоторое время сонно кивала, погруженная в свои мысли
-Да… Да. Теперь ты не тупой гондон. Теперь ты… ты… Моя шлюшка!
Вся шерсть джаккайки встала дыбом от восторга, и она, разразилась самым противным хохотом, что слышал Хору за всю свою жизнь.
-Общаешься со своей воображаемой подружкой? Ничего, я подожду – не к месту решила прокомментировать фразы Пушка в пустоту и последующее молчание Коша.
-Не бойся, шлюшка! «Дохлые Голуби» хорошо обращаются со своими блядями. Не бьют их, если те не выебываются, и следят за их здоровьем… Так что все нормально! Я вытащу тебя из этой пизды, и может быть даже почти живым. – вытерев слезы, Рыжая посмотрела на Хору почти ласково – Меня зовут Корь. Но ты можешь звать меня «госпожа». 
Закончив идентификацию друг друга, джаккайка медленно огляделась. Вдруг, резко рванувшись к одной из стен, распласталась на ней, как ящерица, и начала обнюхивать шершавую поверхность.
-Тут полным-полно тайных ходов… Один точно ведет наружу. Так, где же ты… Ага!
Стена, которая на взгляд Хору не отличалась от всех остальных стен, вдруг дернулась, и ушла под землю. Пушок видел, что та что-то делала лапами, но что – он понять не успел. Слишком движения Кори были быстрыми и странными.
-Я не должна была этого делать, но да хуй с тобой, шлюшка.
-Тайник… Интересно. – скупо прокомментировала открывшийся ход Коша.

-Что вы тут делаете? – в тоннель зашел Туз со своим выводком, подозрительно оглядываясь. Демоница земли, тоже присевшая передохнуть, резко поднялась.
-Тайник? Это наш! Мы первый его заметили, просто отложили его исследование на потом! – еноты дружно подняли арбалеты. Хору получил возможность разглядеть их поближе – оружие явно было непростое. Во-первых, они были сделаны так, чтобы демонам было проще обращаться с ними – пусть когти у них были не такие, как у Коши, они все еще затрудняли манипуляции. Во-вторых, наконечники стрел были толстые и тупые - их явно наполнял алхимический состав или магия. Кроме этого, было множество мелких разнообразных улучшений, смысл которых от Пушка ускользал.
-Даже не думайте – предупредила Коша – мое терпение не беспредельно.
Демоны воды сделали вид, что оскорбились
-Мы не собирались начинать конфликт! Просто нечестно забирать наш тайник!
-Вы могли бы продать нам фонарь?– резко сменила тему разговора львица – этот проход слишком узкий для меня, а мой джаккай в темноте не видит.
-Примитивное создание… - оттопырил нижнюю губу мусорщик - Цена на факелы и другие источники света в подземелье поднимается в десять раз! Но мы можем принять в качестве платы этот волшебный глаз…
Приятель возмущённо выпустил пару искорок.
-Да блядь, тупые вы ебанаты – проворчала Корь, молча исследовавшая остальные стены – вон гриб – называется «Подземная Лампа». Если его сорвать, будет светить целый час.

Проследив за указующим когтем Рыжей, Хору увидел растущий из трещины в стене серый гриб на толстой длинной ножке, со шляпкой, действительно похожей на абажур лампы.
-И вы должны обязательно взять меня на исследование этого прохода – заявил Туз – там наверняка есть ловушки. Без меня он погибнет
-Нет там никаких ловушек… И вообще там тупик – пробубнила Кор, пытаясь забраться на потолок – нет, больше, ходов, похоже, нет. Шлюшка! Нам надо идти дальше.
-Хору, проверишь тайник вместе с ним? – спросила пушистого Хора – господин Туз не будет делать глупостей, ведь тут останутся его детеныши…
Туз открыл пасть, чтобы возразить, но решил, что лучше не стоит, сделав вид, что просто хотел зевнуть.

Вих
Увидев Избранного, служитель тут же выпал в осадок. В панике оглядываясь, он пытался найти нужные слова, но слова под колким взглядом Вихо-Лиха расползались во все стороны, как напуганные змеи. Пролепетав что-то невразумительное, он попытался смыться тоже, но несколько других служителей – лекарей и стражников – уже подошли ближе, с подозрением глядя на джаккая и отрезая тому возможность для отступления.
-Я… Я ничего не знаю. Я выполняю важное задание Настоятеля…
-Давай сюда письмо, и Избранный не станет тебя проклинать. Или хочешь гнить заживо? – сухой голос старой настоятельницы был полон силы и власти, которыми она, как знал служитель, в иерархии культа Мокку уже не обладала. Диссонанс превратил панику в ужас, и дрожащей лапой он достал мятый конверт с печатью храма в виде Уробороса Малахитового Полоза.
-Вскрывай конверт! – приказала старуха, и служители синхронно дернулись – когда она сердилась, ее речь поразительно была похожа на шипение готовой бросится в атаку змеи, и привыкнуть к этому они не могли за все годы, что эта женщина возглавляла храм.

Всхлипнув, джаккай сломал печать. Из конверта выпал листок бумаги, и старуха жадно схватила его длинными пальцами, искореженными артритом

«Уважаемый Като, довожу до вашего сведения, что наш Избранный – пидорас. С уважением, настоятель Кадм»

Скрипнула дверь, и бандит в кожаном плаще выглянул в зал, держа под мышкой своего сраного варана. Взглянув на письмо в дрожащих руках своей предшественницы, он улыбнулся прогнившими насквозь зубами и снова исчез в своей келье.
-Стоило догадаться – спокойным тоном произнесла старуха, выпустив письмо – он слишком умен, чтобы так легко попасться.
-Оскорбил Избранного – старый стражник исподлобья поглядел на Вихо-Лиха – что он себе позволяет?
-Хочет вывести из себя. Заставить поступать необдуманно… – бывшая настоятельница подняла свои ведра – сохраняй спокойствие и оставайся решительным, Избранный. Кадм продолжит на тебя давить, и как только ты сорвешься – он этим воспользуется. И раздавит тебя. Не дай ему этого сделать.

Джаккай письмоносец, убедившись, что все потеряли к нему интерес, засеменил к выходу, неуверенно скалясь желтыми клыками.

К своему удивлению Вихо увидела, что часть присутствовавших при вскрытии письма служителей смотрят на нее с неодобрением. Неуважительно отношение к печати храма и давление на гонца показались большинству слишком грубой работой. А вот хитрость настоятеля они не только не осудили, но и оценили – поймать противника в ловушку, да еще и поиздеваться над ним, не просто не было среди духовенства Мокку чем-то зазорным, но считалось вполне себе уважаемым делом.
-Стоило бы его придушить в уголке, а не устраивать представление. - вздохнул один из лекарей, высказав общее мнение, и заспешил к раненным. Остальные служители тоже разошлись – дел у всех хватало. И, будто только этого и ждали, к Вихо подошли трое беженцев

Впереди шел здоровый мужик с окладистой черной бородой и в одежде побогаче, чем у остальных. Вторым был то ли жрец, то ли колдун – символ Гайи на шее и когда-то белая, а сейчас грязно-серая мантия говорили в пользу первого, а деревянный посох с лошадиным черепом и потрепанная книга в обложке из звериной шкуры, украшенной желтыми когтями и клыками – в пользу второго. Третья была высокая крепкая белобрысая женщина. С простой крестьянской одеждой резко контрастировала помятая кираса и булава на поясе.
-Я Дуб, староста…бывший староста… села Боровое. Потому что села нашего больше нету…– сразу перешел к делу здоровяк – это Лань, она драться умеет. А это наш жрец и знахарь Клодэус.
Представленные поклонились в пояс, такой же поклон отвесил и староста
-Избранный, спасибо тебе, что принял. Иначе точно нам карачун бы пришел.
Крестьяне снова поклонились. Правда знахарь-жрец сделал это с большой неохотой, но не из неуважения, а из-за боли в спине, за которую он схватился, как только разогнулся.
-Просьба у нас к вам буде… Мы демонюгам страшно признательны за все, что они сделали – Дуб махнул в сторону демонов, которые немного оживились после того, как пришел в себя их бывший вожак, и о чем-то переговаривались в своем углу рычащими голосами
-Угу, они за нас сражались, пока некоторые под телегой прятались – сквозь зубы процедила Лань
Староста и Клодэус посмотрели на женщину с недовольством, но спорить не стали.
-Признательны… Страшно… Да. – повторил староста, пригладив бороду и отведя глаза – от тока теперь было б лучше, если б они ушли.

-Не считайте нас неблагодарными– тихо прошептал жрец – в другой ситуации мы и не подумали бы о таком просить, и дрались с еретиками и безумцами плечом к плечу, чтобы вернуть долг. Но с нами дети…
Посох с лошадиным черепом указал на несколько детей, сидящих кругом. Выглядели они ужасно изможденными. Один мальчик был ранен, а две девочки больны и в бреду – от них не отходил очень мрачный храмовый лекарь.
-Детьми рисковать мы не можем. Поэтому мы вас очень просим… Пусть демоны уйдут. Мы отдадим им всю еду, что у нас осталась, и все деньги…
Староста с тяжким вздохом достал из-за пояса толстый кошелек
-Они в этой местности плохо ориентируются, так что я с ними пойду – сказала Лань – выведу их к границе… Я тут служила, я знаю.
-Очень вас просим – крестьяне снова поклонились.
«Не пожелали сами просить демонов уйти… Стыдно. Но и не пошли к Кадму… Что хорошо. Но если откажешь… Могут и пойти. И он этим воспользуется.»

Маленькая змейка, принадлежавшая старой настоятельнице, по прежнему оставалась на плече джаккайки, передавая ее слова… Которые резко оборвались после того, как толстый краснолицый мужчина в коричневом балахоне, отороченном медвежьим мехом, ударил ее по спине тяжелым стальным посохом.
-За работу, если хочешь сегодня свою пайку получить! – во взгляде старухи мелькнула ненависть, но она покорно двинулась на улицу. Человек, поглаживая серебряную цепь с алхимическим символом земли на груди, подошел к Вихо и крестьянам.
Лих знал его – Матеуш Изгорм, очень сильный маг земли. Второй в храме после Кадма (конечно, когда рядом не было Избранного - тогда становился третьим), он обучал магии остальных служителей и отвечал за все магические реликвии и устройства. Человеком Матеуш был тяжелым и жестким, но он был против Кадма, что делало его возможным союзником.
Каменным взглядом маг оглядел крестьян и шагнул прямо на них, заставив расступиться.
-Избранный, есть дело. Приглашаю в свой кабинет, заодно и пообедаем…
-Избранный! – Дуб, насупившись и наклонив голову, как бык, вновь привлек внимание Вихо – если вы не прогоните демонюг, мы сами уйдем. Этот безумец всех тут сожжет из-за них…
-Что нужно этому быдлу? – Матеуш нахмурил кустистые брови, и вокруг навершия его посоха закружили круглые камешки, словно луны по небосводу Медиса – мы оказали им милосердие, пустив в храм, а они еще чего-то требуют?
-Мы… - начал староста, и тут же один камень, будто выпущенный из пращи, впился ему в живот, заставив согнутся, хватая ртом воздух. Крестьяне испуганно отступили.
-Прогнать их, Избранный? – маг сузил глаза, и тоже стал похож на змею – большую, растолстевшую на храмовых харчах анаконду, медлительную и ленивую, но все еще безусловно опасную - По-хорошему, всех бы тут разогнать, и блохастых шавок, и вонючих мужланов… Твое милосердие, Лих, просто-таки преступно. Мы же не богадельня, а храм Мокку, в конце-то концов!
В этот самый момент ящеренок, уже прочно обосновавшийся на балках под храмом, решил снова бросить змеей в кого то, кто ему/ей не нравится. И за шиворот Матеушу полетел спокойно дремавший после обеда уж, никак не ожидавший такой подлости.
Надо отдать магу должное – пусть он тоже не ожидал такой подлости, но возмущаться, кричать и качать права не стал – просто поднял посох, и всем присутствующим стало ясно – сейчас бесполый ящероподобный демон умрет, и дело с концом. Маг земли не любил сложные решения проблем, предпочитая болтовне старое доброе насилие.

---

Йоулупукки
Туз скептически смотрел, как Хору срывает ламповый гриб, который и правда вспыхнул неровным синим светом, стоило ему отделится от стены. В оправдание Хору надо сказать, что магию от него он почувствовал только в этот момент. Ну это и неудивительно – многие волшебные растения и животные начинали излучать волшебство только в тот момент, когда ее использовали, и даже опытным колдунам было трудно заметить магию, не связанную с их стихией. 
Енот первым пошел в проход, натянув на морду металлическую маску и очки, вроде тех, что используют алхимики для защиты от ядовитых паров. Затем достал из рюкзака небольшую клетку, в которой сидела нахохлившаяся оранжевая птичка без крыльев, похожая на пернатый апельсин, и двинулся вперед.
-Помни, твои дети будут тут, со мной – еще раз напутствовала мусорщика Коша. Тот внезапно обернулся и рыкнул со злостью
-Хватит себя вести, будто ты только вчера из Ада! Я и с первого раза понял, что ты дохрена сильная самка, и наше место в твоей системе ценностей возле выгребной ямы…
От удивления демоница только озадаченно моргнула. Потом раздались смешки детей Туза – и озадаченное выражение морды сменилось недовольным. Но что-то предпринимать было поздно – инициатива уже была потеряна. 

Джаккайку насмешила перебранка демонов, и она с удовольствием хмыкнула, снова повторив Хору
-Туда нам не надо, шлюшка…
Но сказала она это без особого жара. Похоже, сама не была уверена в своих словах, и хотела полностью исследовать открытый ей же самой проход - в злых глазах светилось любопытство, которое она и не пыталась скрыть.

Проход был в куда худшем состоянии, чем остальное подземелье. Тут хватало и пыли, и трещин, из которых росли грибы и кристаллы. Хору пытался понять, какие из них могут быть полезными, но проницательности ему явно не хватало – единственное, привлекло его внимание, был синий камень, торчащий из дыры в стене, который вполне явственно излучал магию. Это не был полноценный кристалл стихий, но, возможно, лет через сто, мог бы им стать. Но даже так его можно было использовать как одноразовый слабый усилитель заклинания воды, или просто вытянуть из него небольшое количество магической энергии.
Увидев, как Хору кладет камень в карман, Туз вновь скептически хмыкнул.
-Ты вроде не первый раз в подземелье, а? Нельзя трогать все, что блестит. Первый этап исследования – изучение. В одном подземелье гриб или кристалл может иметь полезные свойства, в другом точно такие же - окажутся ловушкой. Почти все подземелья строят безумные маги земли, и в них все пытается убить чужаков максимально хитровыебанным способом.
-Глаза из сраки вытащи, и увидишь, полезные это штуки или ловушки – буркнула рыжая – и вообще, найди себе свою шлюшку, и доебывай ее хуйней, пижон.
Естественно, енот ее не услышал и продолжил идти вперед, игнорируя все соблазнительные наросты на стенах.
-Послушай, джаккай. Может, ты не понял, но ты с плохой компанией связался… Эта демон – дикарка. Что за псих будет таскать брошку в виде черепа… С такими нужен глаз да глаз. Они в Медиасе живут так, будто по-прежнему вокруг грешные души и можно их убивать по сто раз. Можешь мне не верить, но в один прекрасный момент ты ее чем-то спровоцируешь, и она тебя прикончит. Я знаю, о чем говорю. Можешь мне не верить… Но они полностью подчиняются своим инстинктам. Поебаться, подраться, пожрать… В любой последовательности. Сам убедишься…
-И чо ты предлагаешь? – вдруг спросила рыжая. Туз дернул ухом (случайность или он все-таки что-то услышал?)
-Мы бы вместе куда большего добились с твоими питомцами и навыками, и моим снаряжением и опытом… Ты кое-что смыслишь в подземельях, хотя знания твои совершенно не структурированы. Я мог бы тебя научить.
-Спасибо, хуйня предложение – покачала головой Корь – Да и не смыслит он нихуя, это я ему подсказываю, а так-то он обычный пентюх. И я сама его научу, если будет надо. Не то, чтобы я великая исследовательница подземелий, но пару данжей зачистила, и в компании джентльменов поопытней тебя, поц.
-Я понимаю, что скорей всего эта инвалидка держит тебя за шкирку – метафорически… И в любую секунду может схватить и физически. Но можно что-нибудь придумать… Если ты пойдешь нам навстречу.
Птичка в клетке вдруг издала странный звук, похожий на звон монет. Демон остановился и вытащил из ближайшей трещины комок салатовой слизи. Удовлетворенно хмыкнул, достал из рюкзака банку, и плюхнул комок туда.

На этот раз фыркнула рыжая.

-С Апельсинкой любой идиот может Соплю добыть. А ты попробуй без…
-В общем, если ты расскажешь мне, что демон земли тут ищет, и как вы сюда попали, я в ответ поделюсь информацией либо полезными вещами с тобой. Есть зелья, камни, свитки, жезлы, жратва, инструменты, вода и куча других полезных вещей, которых у вас нет… И без которых тебе успеха не достичь.
-Эт точно – внезапно согласилась джаккайка – скорей всего, пизда моей шлюшке. Просто он туповат… Но я над этим работаю. Шанс есть. В крайнем случае, если он сдохнет, сделаю из его черепа ночной горшок.

Коридор кончился внезапно – тупиком, как и говорила джаккайка. Она тут же подлетела к стене, намереваясь обследовать ее на предмет тайных ходов – но енот сделал тоже самое, и рыжая отошла в сторону, махнув лапой
-Пускай поработает. Мне ващет нельзя ничего делать, только советы давать и изредка пиздюлей…
Хору внимательно смотрел, как обследует стену мусорщик, и понял, что начал замечать закономерности. Пока еще очень смутно, но все же. В какой-то момент Апельсинка крякнула звоном монет, и коготь, прочертив символ на камне, заставил преграду отойти в сторону, открыв путь в небольшую комнату. Затхлый воздух обдал Пушка, заставив закашляется.

Преимущество Туза в снаряжении стало неоспоримым.

В центре помещения был постамент, на котором лежало обтянутое желтой кожей тело, в остатках почти полностью сгнившей одежды. Магический фон мертвеца просто зашкаливал - на груди тускло мерцал ангельский амулет-звезда, вокруг черепа горел обруч с огненным камнем, а на указательном пальце было ослепительно белое, словно раскаленное, колечко.
-Вот ведь повезло – прошептал Туз, но шаг сделал не вперед, а назад, на ходу доставая из-за пояса короткий жезл с золотой виверной на конце. Протянув его вперед, начал водить устройством из стороны в сторону, разыскивая ловушки.
-Ляяяя… - в тон мусорщику прохрипела Рыжая и подскочила к телу, пылающим (не магией, а самой тривиальной жадностью) взглядом уставившись на кольцо – ты знаешь, чего это, шлюшка? 
Спрятав жезл, енот достал потертую книжку, и начал сверятся с записями, бубня себе под нос что-то невнятное.
-Нет, ну ты знаешь, чего это за кольцо, шлюшка?! – глаза джаккайки горели жадным огнем, а хвост бил во все стороны как бешеный – это Ангельский Арсенал! Оно на черном рынке тыщ на сто потянет…
-Так, ясно все – Туз захлопнул книжку – делить предлагаю по-честному. Обруч и амулет – освящены, поэтому я их взять не могу. А вот кольцо такой защитой не обладает. Так что беру его, а ты бери остальное. Лады?
-Нахуй пошел, хитржопый – сплюнула джаккайка – можешь себе в жопу этот обруч засунуть и амулет тоже. Они и одной пятой цены кольца не потянут.

-Это… Слишком дорого, господин… У меня нет столько денег – антиквар отшатнулся от кольца, мелко и жалко дрожа. Златозубый улыбнулся, сверкнув очками.
-Так найди того, у кого они есть. В конце концов, это твоя работа. Не так ли, Корь?
-Агась. Пусть шуршит – кивнула та, делая вид, что замешательство антиквара ее нисколько не удивляет.

-Если бы я не открыл дверь, мы бы дальше не прошли, согласись? Так что не будем ссориться – енот надел на лапу металлическую перчатку, похожу на рыцарскую, но куда более массивную и с очень талантливой гравировкой в виде крысы, держащей в лапках монету. При этом демон жадно смотрел на обруч, так что могло показаться, что на самом деле он хочет заполучить его, а не кольцо. Хору мог бы поверить, если бы не состояние Рыжей, которая была так возбуждена, что не могла усидеть на одном месте, и начала бегать вокруг могилы неизвестного ангела, грызя когти и подметая хвостом пыльный пол.

---

Малин
Разработанный Малином и тут же воплощенный в жизнь план атаки были выше всяческих похвал. Но филигранный тактический расчет и неподражаемое исполнение натолкнулись на тот неожиданный факт, что изуродованное существо было гораздо быстрее джаккая. Сдвинувшись в сторону, оно позволило магии Остролапа взметнуть постельные принадлежности на кровати Мангри, разлетевшиеся во все стороны. Рассчитанный прыжок, таким образом, пришлось корректировать на ходу, и вышел он ну совсем плохим – изуродованный ангел вновь чуть сместился в сторону, и джаккай лбом налетел на стену фургона, набив на лбу здоровенную шишку и чуть не выронив оружие. Урона удалось бы избежать, будь на голове шлем – но увы, его Малин снял, никак не ожидая драки.
Теперь его противник имел все возможности для атаки – и даже не для одной, а нескольких. Но вместо этого он снова потянулся и повернулся спиной, продемонстрировав изуродованную шрамами от плетей и когтей спину. Руки его выгнулись самым странным образом, и зажатые между пальцами ножи по-прежнему были направлены на джаккаев. Чуть повернув голову, ангел посмотрел на джаккая своим странным улыбающимся взглядом  - хоть тепла в этой "улыбке" стало куда меньше, а печали - больше.
Между тем Мангри, не вовремя зашедшись в кашле, наконец пришла в себя и выхватила из-за пояса кривой нож с костяной рукояткой. И пусть ее движения были в два раза медленней движений Малина и Изуродованного, удар достиг цели – возможно потому, что неудачные атаки Остролапа загнали ангела в неудобную для него позицию. Кинжал глубоко вошел в тощий бок, добыв ручеек крови. И в тот же самый момент, как первая капля упала на пол фургона, магический нимб стал из зеленого ало-красным, и с него сорвалась короткая красная молния, которая ударила джаккайку в грудь. Коротко вскрикнув, Мангри упала, потеряв сознание. Ангел теперь смотрел с осуждением и непониманием, но выгибаться в уродливой пародии на эротичность не перестал, нисколько не обращая внимания на кровоточащую рану.

Манна 0
-1 хп "шишка на лбу"

---

Шалгеззаар

Шалгеззаар тонул в шерсти сфинкса, как в огромном море, и не видел и не чувствовал ничего, кроме почти счастья. Большая кошка нисколько не спешила расставаться с маленькой ящерицей, и демону уже начало казаться, что это прекрасное мгновение продлится вечность… Но такого вообще не бывает в жизни.

Блудный сын Синдел открыл глаза и резко выдохнул. Тело было словно чужое, украденное из чужого шкафа, и теперь придется к нему привыкать, да еще и постоянно оглядываться, не появится ли хозяин, чтобы отобрать назад. Через несколько секунд дурацкое состояние грабителя платяных шкафов прошло, но и легкие, и сердце, и все остальные органы, включая полный набор желез, все равно работали неуверенно, робко, не верилось им, что выскользнули они из пушистых объятий Стража Смерти в мир Жизни. Горела огнем грудь – доказательством, что все произошедшее не было сном, и можно было быть уверенным, что, кроме слезающей кожи и коллекции старых шрамов, там обнаружится новенький символ Рыцарей Анубиса.
-О Шал, дорогой друг мой, как ты себя чувствуешь? – в пасть демона ткнулась чаша с Кристальной Водой из Оазиса Шао-Ли. Во рту будто устроили небольшой шабаш орда демонов огня средних размеров, и несчастный организм, все еще разбирающийся в том, как снова начать функционировать после встречи с Чудовищем Карнака, яростно потребовал, чтобы вода была выпита, а если там отрава, ну и пускай, ну и хорошо, все одно лучше, чем остатки веселья демонов огня, пылающие в пасти кучками углей. 
-Я же говорил, что дитя хмурых улиц Карнака опасно – торговец в отчаянии подергал себя за бороду, расплескав немного драгоценной Кристальной Воды – но ты не послушался меня. Мне так жаль, что я не сумел донести до тебя угрозу…
Али испуганно посмотрел на девочку, лежащую на ковре. Вдруг она перевернулась на другой бок, и торговец дернулся, облив Зара еще парой капель бесценной воды.
-Ты вправе не говорить мне, что пережил, но, если пожелаешь, можешь поведать о борьбе с чудовищем… Возможно, я смогу утешить твой разум и дать совет, если ты в нем нуждаешься. И возьми это
В лапу Шалгеззаара лег кожаный кошель, который, кажется, ничего не весил. Не стоило и сомневаться, что сюда была собрана вся его линька за время приключений со Сфинксом.
-С тебя падает кожа и я не ведаю, следствие это злых чар Мертсигер, или естественный процесс… Но все ингредиенты, добываемые с демонов, стоят в Люксаре весьма дорого. Ты сможешь продать свою кожу за хорошую цену в Искрастене. Хотя, я слыхал, там предостаточно демонов, поэтому цены значительно ниже, чем в самом Люксаре… Пусть и все еще велики.

Зар вдруг понял, что чего-то не хватает. Точнее – «кого-то». А еще точнее – фея и камеги. Их не было, и вдруг показалось, что они ему приснились. Даже сфинкс казался более реальным – от него хотя бы символ на груди остался.
- Я знаю, что Звери Пирамид плодоносят проклятьями и черной магией, будто Древа из Сада Зла… И если я не смогу тебе помочь, то обещаю найти того, кто сможет.
Зар не знал, чем там плодоносят деревья из Сада Зла, но торговец плодоносил желанием помочь захворавшему другу-в-дороге. А еще ему было любопытно, что не было странным – в отличии от любопытства федаина, на призрачно короткий момент скосившей глаза на лежащего ящера и чуть шевельнувшей ушами. Впрочем, возможно, окрыленному почудилось, потому что стоило ему моргнуть, и черная демоница снова обрела эмоциональность статуи, равнодушной и холодной к внешнему миру и населяющим его скучным существам. 

---

Мавуро

Раст дрожащей лапой взял сумку с едой и, пятясь, выскочил за дверь, чуть не споткнувшись на пороге. Ингер проводила его мутным взглядом, в котором тьма еще не начала давать плоды, но уже расцвела в полном своем безобразии.
-Ты самый дурацкий демон из всех, что я встречал - задумчиво протянул Кальвин, устроившись на кровати в позе гедонистствующего сибарита, положив одну руку на толстый живот, а другой подперев не менее толстый подбородок, в котором пальцы его утонули, как в сосиски в тесте.
-Поэтому, мы прекрасно друг другу подходим... Ведь и мне один демон когда-то сказал, что я самый дурацкий ангел... И если бы я не покинул небеса, они бы точно провалились в Ад под тяжестью моих грехов. Но в чем же мои грехи?
Последний вопрос был задан с патетическим надрывом, архиаптекарь прикрыл глаза толстыми пальцами, и сделал странный жест другой рукой, будто пытаясь заслонится от чего-то ужасного, надвигающегося на него сверху.
-В чем моя вина, вопрошаю я вас, призраки былого? В том, что я не был удовлетворен теми ничтожными знаниями, что могли предложить наши полупустые, скудные, как голова кретина, библиотеки? В том, что я задавал моим наставникам, закостенелым в собственном невежестве и ограниченности, вопросы, на которые у них не было вразумительных ответов? Или в том, что у меня был демон-питомец и я его любил?
Кальвин открыл глаза и с дерзким вызовом посмотрел в потолок, будто действительно ожидая ответа. Но ответа не последовало. Только плохо обструганные доски тупо пялились глазками сучков, не понимая, какие к ним могут быть претензии.
-Я любил кормить его, и смотреть, как он ест. Знаешь ли ты, что в Раю, как и в Аду, есть не надо - и все же и у вас, как и у нас, есть полностью функционирующая пищеварительная система, ничем не отличающаяся от таковой у медийцев? Разве это не странно? Вот один из вопросов, на которые я не мог найти ответа... учитель, не самый глупый, указал мне на грудное вскармливание - но это делает наше строение еще более странным и... Надуманным, что ли?

Ингер обхватила себя плечи и принялась раскачиваться. Монотонные, механические движения, как у игрушки… Вот только игрушки не думают, а джаккайка думала - думала о том, как в детстве убила волка. Правда потом оказалось, что это был не волк, а волчица — это выяснилось, когда юная охотница вошла в логово, и увидела целый выводок волчат. Они тогда ей показались очень милыми - как и все Ворсы, Ингер любила псовых. Но стоило ей взять одного в руку, как тот укусил ее... И тут же был отброшен в сторону, стукнувшись о стену пещеры. Злость и боль ее были так велики тогда - она ведь не хотела ничего плохого, и от этого укус маленьких зубов показался ей особенно обидным. А еще волчонок походил на маленького демона, жизни от которых ей не было все ее детство. "Они просто играют..." Играют? Поджигая ей хвост, бросаясь камнями, пытаясь утопить в речке и перебрасывая друг другу в полете, будто мячик!? Нахрен такие игры! И охваченная внезапной злобой, она схватила несчастного звереныша, собираясь сделать с ним... Что-то. Что-то плохое. Тоже, что делали с ней демоны…
Что именно, она придумать так и не успело, потому что в пещеру вошел ее наставник, и сразу поняв по выражению мордочки, что творится, выхватил у нее волчонка из лап.
-Если видишь зверя - убей
А убить не можешь - не тронь.
Это была поговорка, распространенная в их деревне, и общий смысл ее сводился к тому, что драться, даже до смерти, это уважаемое дело, а вот пытки и издевательства, дескать, это плохо. Жаль только, они не считали издевательством то, что делали с ней ее демонические "приятели", лицемеры...
Ингер навсегда запомнила тот миг, когда ее преисполнила садистская злоба по отношению к беззащитному зверьку, желание сделать ему как можно больнее и продлить эту боль как можно дольше... Пусть и продлилось это всего несколько мгновений, пусть и не появлялось оно больше никогда, но чувство было таким сильным, что оставило свой след... И сейчас оно появилось снова. Во всей своей полноте.  Оно теперь было постоянно с ней - желание причинять боль кому-то беззащитному, и как можно дольше. Когти впились в лапы, и кровь потекла четырьмя тонкими ручьями, а из-под черепа донёсся глухой вой. Перед глазами проносились обрывки воспоминаний - своих и чужих, принадлежавших существу, мысли о котором были ужасно липкими, тяжёлыми и дрожащими. Она видела Ад и видела джаккайку, очень похожую на себя. Видела демонов, и других джаккаев, чьи страдания длились нестерпимо долго. Эти мысли будоражили ум, ей очень хотелось оказаться там, чтобы заставить их страдать еще сильней, заставить страдать так, чтобы «тот» был доволен, чтобы он ее похвалил и может тогда-то боль в голове и в крови наконец утихнет... "Не утихнет" произнес голос принадлежавший, наверное, старой Ингер, которая умерла в судорогах на занозистом полу заимки старого траппера. От нее остался только обиженный призрак, тихо шепчущий в перерывах между приступами мигрени и боли в сердце. Очень тихий и жалкий, вызывающий только отторжение и раздражение - какой же слабой она была! 
"Я и есть ты, дура. Демоны нас достали. Теперь мы будем страдать всегда. Тебе было бы лучше покончить с собой"
Ингер глухо зарычала. Раз уж рядом не было никого, кому можно доставить боль, она была бы не против доставить еще больше боли самой себе... Вот только «он» будет недоволен. «Он» хочет, чтобы она жила и рассказывала дурацкие истории, как его прошлая джаккайка. Но дурацкие истории путались в голове и тонули на дне памяти. Зато всплывали воспоминания о всех зверях, которых она убила, всех демонах, которых она побила, когда они научили ее драться. Об издевательствах, о смертях односельчан. Интересны ему будут такие истории? Она не знала, и поэтому молчала. Болтовня казалась бессмысленной. Не болтать нужно, а делать… Наверняка им на пути попадутся слабые существа, с которыми она сможет сделать очень много плохого. Он ей показал, как. Для этого нужны сталагмиты... Но сойдут и колья или заточенные ветки деревьев. Нож у нее есть...
Достав тесак, Ингер с трудом сдержала нахлынувшее делание отрезать себе палец и посмотреть, не вытечет ли из нее тьма вместе с кровью. Нет, без пальцев она не сумеет крепко держать оружие. Оно ей нужно. Очень много кольев, на которые нужно насадить всех тех, кто ей не нравится. А не нравились ей сейчас все, кроме «него». Особенно, почему то, та самая адская джаккайка. Она гораздо лучше смотрелась бы со стрелами в каждом глазе... Гораздо.

Кальвин томно вздохнул, наблюдая за Ингер, чье беснование сдерживали только незримые узы ее нового владыки.
-Я всегда любил больше смотреть, чем делать самому... Особенно интересно наблюдать за медийцами. Столько экспрессии, столько изобретательности!
Ангел театрально покачал головой.
-Хотя вы, чада Синдел, тоже очень интересные. Но ваша хаотичность и, зачастую, немотивированная жестокость, немного смущают. Я все понимаю, профдеформация - самого иногда тянет вытирать медийцам носы, если им грустно, и развлекать, если им скучно. Но все же... Как говорил один мой знакомый палач: "Кровавые оргии ради кровавых оргий - пустой звук. Кровавые оргии ради истины, любви и красоты - вот вера, к которой я стремлюсь". Я не согласен с этим всецело, эстетика тоже важна, к тому же, я бы добавил в список высших целей еще "познание"... Увы, дядюшка Мок был идейным человеком, а не ученым. А вот я личность многогранная, и люблю созерцание столь же сильно, как познание и стремление к всеобщему благу... Наверняка, и ты тоже. Знавал я демона, который рисовал картины кровью своих жертв, и делал премилые инсталляции из кожи и костей. Многие согласны были платить за это большие деньги, лишь бы получить их в свои частные коллекции... Уверен, в тебе тоже можно пробудить эстета и ученого... Для начала, я думаю, стоит научить тебя наслаждаться пищей. Ты совершенно не умеешь этого. Ну, мы это исправим. Я даже злоупотреблю своим влиянием ради этого... Цивилизовать свеженького демона, только вышедшего из Ада - разве это не достойнейшая из всех возможных целей?!

Вопрос повис в пустоте и Кальвин умолк, пресыщенный звуком собственного голоса и зрелищем Ингер, изнывающей в яростной жажде делиться своей болью с миром.

Раст, которого на самом деле звали вовсе и не Раст, а Вик Сильверкло, привалился к стене сарая и закрыл глаза. За все то время, что он участвовал в безумной авантюре зятя и дочки, ему не было так страшно. В голове крутились мысли - одна отвратительней другой, уродливые, как прогнившие туши на колесе мясника… И столь же зловонные. Захотелось бросить все и бежатьбежатьбежать - так далеко, как хватит сил, а потом бежать еще, на пределе, сжигая все резервы, на износ, на излом, так, как некогда не бегал... Демон был жуткий. Этот его череп и повадки, повадки не разумной твари, а дикого животного, еще более страшного тем, что обладает разумом – чуждым и странным, бесконечно далеким от разума жителя срединного мира. Но еще страшней было то, что он сделал с джаккайкой... От темной магии Вика мутило, весь ритуал был похож на ночной кошмар - но таких кошмаров у старого клерка торговой компании "Пипсквик  и Ко" не было никогда и затертое сравнение казалось не просто неверным, а издевательским - реальная жизнь страшнее любых кошмаров.

С силой шлепнув себя лапой по морде, джаккай вынырнул из вязкого безумия, в котором тонул с того самого момента, как Мавуро начал свой извращенный обряд над беспомощной Ингер. Нужно было что-то делать с огромной псиной, которая спала тревожным сном в сарае, и быстро.

Зайдя внутрь, джаккай поморщился от вида пса - тот был настолько огромен, что это казалось глубоко неправильным и пугающим - особенно для такого маленького существа, как джаккай. Открыв бутыль со снотворным, Вик вылил его на тряпку, которую положил на нос зверя. Марик считала, что лучше собаку убить, чем тратить на нее литры снотворного, но Вейя, с присущей ей осторожностью, заметила, что за пса Ворсы будут мстить так, что живым им из Нирвена точно не уйти, а скрыть гибель настолько огромной собаки не представляется возможным.
После бычьей дозы снотворного, впитавшегося в нос, псина перестала скулить, и старик проверил настоящего Раста, здоровенного белошкурого джаккая с пышной бородой и мордой, изуродованной ударом медвежьей лапы. На него снотворное тратить не стали и он был просто связан толстенной веревкой, а в рот был сунут кляп. Взгляд траппера обещал Расту все муки Ада, но клерку было больше стыдно, чем страшно.
Оставался третий пленник, который пробуждал чувства совершенно иные, чем первые два.
И были эти чувства - брезгливость и жалость.
В дальнем углу сарая стояла крепкая деревянная клетка, в которой сидел демон воздуха. Была она длинной и нескладной, с тонким красным клювом и черно белыми перьями, огромными крыльями, торчащими сквозь прутья, и большими испуганными розовыми глазами. На ней было платье - тоже розовое, с какими-то бантиками и рюшечками, все грязное и рваное, оно подходило ей как нельзя лучше.
-Господин! – голос был певучий, птичий, детский - но она не была детенышем, она была полноценным сформировавшимся взрослым демоном. Так сказала его дочь, и ей старик доверял - она прочла книг о демонах столько, что могла бы диссертацию по демонологии защитить в Инфернии. Да и опыт охоты... Пусть Вик тоже, вроде как, охотился, но ключевое слово тут "вроде как". Демонов он боялся и жалел и изучать их совершенно не желал.  Так что приходилось доверять Вейе и Марику, когда они что-то насчет них утверждали...
-Господин! Простите! - вновь позвала демон - я в туалет очень хочу по маленькому! Выпустите, пожалуйста!
Она просила его так уже раз десять. Но выпустить ее он не мог, потому что боялся… Не ее, а дочки и зятя.
Пусть она и была взрослым демоном, вела она себя как птенец. Огромный, несуразный птенец джаккая, заплутавший в лесу и ищущий свою деревню, которой больше нет...

-Ладно - Вик вдруг открыл клетку - иди.
Обрадованная демон вылезла наружу, расправив крылья - клетка была ей мала, и он слышал, как та плакала ночью от боли в затекшем теле - очень тихо, чтобы не доставить никому неудобств.
Вик видел, на что способны своей магией демоны воздуха - да и даже без магии, когти на длинных птичьих лапах могли ему скальп сорвать с головы одним ударом. И что будет, если она нападет?
Наверное, он умрет.

Но демон не напала, а отошла в угол. Потом обернулась, и с о стыдом попросила попросила
-Отвернитесь, пожалуйста...

Вик махнул лапой, и просто вышел на улицу. Потом отошёл подальше, вздыхая морозный воздух, и стараясь думать о том, как там справляется без него его родная контора, и что ему бы подарили, если бы он доработал до пенсии, а не уволился.

Вернувшись в сарай минут через пять, Вик молча уставился на демона, которая снова залезла в свою клетку и даже дверцу прикрыла.
"Боги, Стражи... за что мне это"
Но боги и Стражи ничего не ответили, хотя молитва была очень жаркой..

Закрыв замок, старик вышел на улицу, без всякого интереса глядя в черное небо. Тихий стук в ворота оторвал его от этого аутистичного занятия, заставив тащится к ограде

-Папа - дочь и ее муж выглядели помятыми. Хитиновая броня и плащи, которые предоставили им наниматели, были все в снегу и грязи (и где нашли только?), а мерзких собак не было – кроме одной.
- Очень странный демон попался - с улыбкой объяснил Марик, скривив свою бандитскую морду - использует магию света. Всех собак потеряли...
-Кроме одной - Вейя указала на тяжело дышащего пса с глазами, застланными молочно-белым туманом - И это не демон использовал магию света, а ангел. Наверняка из города. Папа, их следы ведут сюда.

"Ну вот и все. Проблема решена" старый клерк выдохнул клуб пара и вдруг с удивлением посмотрел на сумку, которую ему дал демон, и о которой он совсем забыл, таская в левой лапе.

В голове вдруг мелькнула странная мысль - что этот демон вовсе не такое чудовище, как могло показаться на первый взгляд. Он ведь точно мог его, Вика, убить... Но не стал. Отпустил. А то, что он делал с джаккайкой...
"Да лечил он ее, балда. Так, как я ему посоветовал, своей магией, так, как мог. Я же не умею и пальца себе перевязать, крыса канцелярская, дурачина, старый простофиля… А она умирала. Тебе ли его судить?"

Вспомнилась и характеристика, которую Ингер дала Мавуро. «Он будет себя хорошо вести. Он вообще очень приличный демон». Он правда хотел помочь? Пусть и выглядело это как кошмар, который теперь точно будет мучать старика до конца его дней?

Нет, правда, не ему судить. Не тем, кто творит столько преступлений, чтобы спасти противную больную девочку, которую Вик не мог и не хотел считать своей внучкой.

Голос разума был как стрела в лоб. Вик потер нос, и коротко выдохнул еще одно облачко пара.
-Папа? - спросила Вейя и старик поднял на нее взгляд, будто только увидел.
-Да, был тут один демон. И с ним джаккайка...
-Точно. Циндер с ней баловалась - кивнул Марик. Вейя фыркнула
-Не наговаривай на дочь... Джаккайка первая напала. Заподозрила... Ведь мы в деревне засветились, да вообще эта охота просто позорище... Она была ранена. Ты их обезвредил?
Ох, этот взгляд. Взгляд "почему-ты-не-помогаешь-спасать-свою-внучку-ты-старый-бесполезный-олух". И еще более мерзкий от зятя "вы просто уникум, папаша. Самый бесполезный джаккай в мире"
-Я... Они ушли.
Вик и сам удивился тому, что сказал. А вот родственнички не удивились. "Все же, насколько правильней живут сородичи в деревнях. С родней и врагов никаких не надо..."
Лже Раст ужасно захотел обратно в деревню. Или хотя бы в городской клан, где яйца сдают в родильные дома, как и положено порядочным джаккаям.
-Папа... Ты... Ты серьезно?
"Да, серьезно. Старый дурак". Они не удивились. Пытаются сделать вид, что удивились, но на самом деле нет.
Захотелось заорать что демон и джаккайка тут, в его доме, что он не дурак и не бесполезный...
Но вместо этого он сказал
-Они зашли, ненадолго. Потом демон заволновался, схватил ее, и они улетели.
Старик указал на следы, ведущие к дому. Слепая райская борзая тихо заскулила. Она тоже чуяла следы, но еще она чуяла огромного нирвенского пса, и это ее пугало.
-Мы их не догоним…
-Не догоним. Но есть одна мысль.

Не желая что-то объяснять понурившемуся старику, охотники заспешили обратно к озеру. Только их и видели…

Постояв еще немного и убедившись, что родня не собирается неожиданно вернуться, чтобы поймать его за лапу, Вик поспешил в дом. Там как раз ангел закончил разглагольствовать об эстетике, а Ингер закончила обдумывать, как она расчленяет и убивает Раста, и перешла к обдумыванию того, как она убивала бы Душу.

-Вам надо уходить – безапелляционно заявил старик – немедленно.
-Так и знал – покачал головой Кальвин. Что он знал, ангел уточнять не стал, загадочно замолчав с хитрым взглядом кота, сожравшего банку сметаны без ведома хозяев. Ингер потянулась к тесаку, заскрипев зубами. Старик посмотрел на нее с испугом, в который раз мысленно обратившись к немым богам с жалобами. И в которой раз в ответ они промолчали.
-Сюда скоро вернутся те, кто вас преследует… Я их отвадил, но они могут вернутся.
-Хм – толстый ангел внимательно посмотрел на джаккая – ой ли?
Выйдя на улицу, Раст указал в сторону противоположную той, куда ушла дочка с мужем. Потом вдруг метнулся к сараю, скрывшись там ненадолго. А когда вернулся – вел с собой демона ветра, похожую на большую неуклюжую птицу. С несуразно длинными ногами и руками, с тонкой шеей, нелепой желтой челкой и совершенно дурацким розовым платьем.
Оглядевшись, она тут же нагнулась к снегу, зарывшись в него длинным тонким клювом.
-Ах, снежок! Такой приятный! – ее движения были неловкими, ее лапы были непослушными, а во взгляде было столько абсолютно неестественного для демонов света, что Кальвин поперхнулся.

-Спасибо вам, господин Вик! Я всегда знала, что вы не злой! – птица протянула лапу, попытавшись, по задумке, нежно прикоснутся к щеке джаккая. Но вместо этого поцарапала его, заставив отшатнутся. Ингер с шумом втянула воздух, и запах чужой крови сделал желание пролить ее самой просто невыносимым.
-Извините, я не хотела… - заламывая лапы, демон бросилась к старику, чуть не сбив его с ног. От той легкости, с которой она могла бы его убить, Вику стало дурно.
-Иди с ними! Теперь они будут за тобой присматривать! – джаккай ткнул когтем в Мавуро, попятившись. Обернувшись, демон посмотрела на Мавуро с таким удивлением, будто только что его увидела.
-Привет? У тебя красивый череп и крылья! Меня зовут Лето, а тебя? – неуклюжая птица сделала шаг в сторону собрата, неуверенно взмахнув крыльями, и чуть не споткнувшись.
-А это… Твой друг?
Ингер посмотрела на демона, и вдруг поняла, что ее она, как и «его», не хочет убивать. Это было странное чувство, и малефик потянулась к нему, как усталый путник к блуждающему огоньку на болоте
-Привет, а ты кто? – демон нагнулась к охотнице, потому что была раз в пять выше джаккайки.
-Ин…Гер – произнесла та. Слово далось ей трудно – говорить по своей воли было тяжело, куда сложней, чем когда «он» говорил ее ртом.
-Привет я Лето… Я видела таких, как ты. У моего папы было таких много… Вы печальные, мне вас жалко. Будем дружить?
Она протянула лапу и Ингер вцепилась в нее, тут же поцарапавшись о когти. Лето дернулась, испугавшись, что опять по неосторожности сделала кому-то больно, но Ингер не отпускала ее, наслаждаясь и собственной болью, и близостью к еще одному демону.