Вихо была всё ещё довольно напугана, но в то же время до глубины души возмущена тем, что старый воевода обозвал её смешной. На своего писклявого прихвостня посмотрел бы, нахал! Тот вовсе шлёпнулся бессознательной тушкой на каменный пол Змеиного Места. Да и в отличие от остальных демонов, которые не постеснялись выставить напоказ испытываемый ими животный ужас, лесная девочка изо всех сил старалась не подавать виду. Получалось, вероятно, не слишком хорошо, но она хотя бы пыталась.
Когда молодой человек в зелёном балохоне попытался запротестовать в ответ на нежелание огненного громадины покинуть храм, Избранная джаккайка резко подняла вверх лапку в знаке “стоп”, намекая на то, что распалять уже угасший конфликт не стоило. Тут же её ладонь перехватила Рафи и взмолилась о… помощи Стригу. Весьма неожиданно. Прикосновение демоницы заставило кожу под шёрсткой на щеках Вихо-Лиха раскраснеться, она отчётливо ощутила это прилившее к лицу тепло. Ерунда какая-то. Лесная девочка посмотрела в глаза рыси и едва заметно кивнула, после чего освободилась от её хватки и повернулась к Стригу.
– Учиться – это не быстро, – Вихо вздохнула и сделала шаг ему навстречу, – Сначала дай нам помочь тебе. Раны заражены. Ты умрёшь без лечения.
На хвалебную тираду Седогривого самому себе джаккайка предпочла ничего не отвечать. Она лишь вновь мысленно сравнила демонический уклад вещей с волчьей стаей. Вожак – самый сильный, его все боятся и уважают, а несогласные могут бросить ему вызов и одолеть в бою. Если старый альфа оказывается повержен, то на его место встаёт победитель. Но Рафи, одолев Стрига, словно отказывалась принимать на себя роль нового вожака. Это было… Неправильно. Вихо сурово зыркнула на лазурную кошку, мол, “Раз уж начала, то давай, доводи до конца, становись вожаком, ты!”, но промолчала. В конце концов, продолжать следовать за старым воеводой – это личный выбор демоницы.
Но ещё больше мысли Вихо омрачали слова Стрига про причину, по которой тот отказывался уходить. Услышав от него про фанатиков, охотящихся на демонов, она вновь вспомнила про Като… Но для начала стоило позаботиться об открытых гниющих ранах старого демона. Вероятно, пожирающие мёртвую плоть опарыши – единственное, что не давало инфекции распространиться на весь его организм. Мама рассказывала про то, что личинки трупных мух едят только то, что уже мертво, ни за что и никогда не трогая то, что ещё живо. Впрочем, совсем уж на умирающего Стриг не был похож, поэтому расходовать на него драгоценное Змеиное Масло было бы глупо и расточительно.
– Я не лекарь. Осмотрите и промойте его раны, – Скомандовала она, оглядевшись по сторонам, и сделала ещё несколько шагов, практически вплотную приблизившись к Седогривому, и со всей серьёзностью заглянула ему прямо в глаза, – Эти… “Фанатики”. Их главный – Като. Он будет очень зол на демонов в храме Моку. Захочет всех убить. Разрушить храм. Мы поможем тебе. И твоей стае. Вылечим. Убежище дадим. Научим штукам, которые знаем. А ты? Ты поможешь нам, когда придёт Като?
Не “если придёт”, а “когда”. От одной мысли об этом шерсть на спине вставала дыбом. Но в сердечке Избранной всё ещё теплился едва заметный огонёк надежды на то, что всё ещё можно было изменить, предотвратить трагедию, которая привела к тому, что было там, где Вихо была Вихо...
Эра Медведя
Сообщений 121 страница 130 из 138
Поделиться1212025-05-03 15:09:32
- Спора Гриба
- Зарегистрирован: 2012-08-03
- Приглашений: 0
- Сообщений: 438
- Уважение: [+202/-3]
- Позитив: [+39/-1]
- Пол: Женский
- Возраст: 21 [2003-12-09]
- Провел на форуме:
2 месяца 6 дней - Последний визит:
Вчера 16:32:01
Поделиться1222025-05-04 21:15:55
- Задняя Нога Коня
- Зарегистрирован: 2012-05-17
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4458
- Уважение: [+428/-6]
- Позитив: [+449/-13]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
2 месяца 26 дней - Последний визит:
Вчера 23:45:17
Шалгеззаар
Сфинкс настороженно ожидала, что Шалгеззаар начнет ныть, жаловаться, требовать выписать его из рыцарей или дать другое задание, полегче. Были в ее практике подобные неприятные прецеденты. Но последнее время возможности и ресурсы Стража Серебряной Пирамиды становились все более ограниченными, и приходилось совершать сомнительные, во всех отношениях, действия – например, назначать случайных демонов Рыцарями Анубиса.
Но сколько Чудовище Карнака не ждало, крылатый так и не начал возмущаться. Недовольный взгляд сменился удивленным, а потом и симпатией, когда демон стал задавать вопросы, пусть и сложные, но среди которых не было попыток выпутаться из сложившейся ситуации, сбросив с себя навязанное бремя.
-Ты умен – безапелляционно заявила большая кошка – многие дети Синдел одержимы свободой, а быть рыцарем – это ответственность. Они, почему то, считают, что лучше умереть, чем принять ее. Не могу их винить. Но иногда просто нет другого выбора…
Сфинкс вдруг подняла лапу, и опустила ее на мумию демона огня. Взметнулось облако пыли и на месте покойника осталась только кучка праха и обломки костей. После этого акта надругательства над трупом она приободрилась, и с интересом выслушала первую порцию вопросов.
-Первое - как… вас зовут?
-Имя? Атавизм. У меня его больше нет. – в голосе было слышно преувеличенное безразличие, но лицо сменилась на череп и обратно несколько раз, показывая, что этот вопрос ей не очень то по нутру - Враги зовут меня Чудовище Карнака, Старое Солнце, Ветер Пустыни, Коготь Саркофагов, Третья Луна, Сидящая на Пороге, Адская Кошка, Шлюха Мертвых… Союзники называют меня Хранительницей или Стражем Серебряной Пирамиды… Но чаще просто Сфинксом. Если тебе нужны имена, чтобы завоевать доверие друзей – используй имя Мертсигер и ее отца, сто шестьдесят третьего жреца Серебряной Пирамиды Мерт-Ура.
-Затем… и девочка, и торговец… признались, что… кукла в виде Смерти… приведёт к чему-то… ужасному в её… руках. К чему… именно? Можно ли… обезопасить нас… но вернуть куклу?
-Кукла – артефакт и фокус силы. Ее создали дети Синдел, и она дает возможность медийцам использовать магию тьмы. Затем применяли для обучения маленьких жриц и жрецов… Без демона, наполняющего ее силой тьмы, от игрушки мало толку. Конечно, эти жирные увальни считают, что она опасна… Они ведь ничего не смыслят в таких вещах. Они прогнали своих демонов…
Сфинкс по-кошачьему фыркнула.
-Кроме всего прочего, для Мерт это память… О родине, о… семье. Верни её ей… Жаль, что в тебе я не чувствую магии тьмы. Но она появится. Иначе и быть не может.
Голос чудовища дрогнул трижды за последнюю фразу, и это вызвало легкую тревогу.
-Может ли… Мертсегер… приказывать мне… как рыцарю?
-Рыцари Анубиса подчиняются Конклаву Архитекторов. Но вы должны слушаться и Хранителей Пирамид, если это не затрагивает интересов других Хранителей. Обязаны почитать жречество Смерти. Мертсигер может приказать тебе…
Кошка вдруг подмигнула Шалгеззаару
-…но мы ей этого не будем говорить. Насколько мне известно, в своем обучении она не дошла до тонкостей политики нашего прекрасного города. Если девочка узнает о твоем статусе, скорее всего будет очень впечатлена и обрадована. Используй это, чтобы установить с ней доверительные отношения, и поставить себя как старшего брата, наставника и защитника, а не слугу… Или раба. Слишком много рабов ее окружало. Единственное, в чем Люксарцы превосходят нас – так это в том, что они отменили рабство… Если не считать долгового. Они заменили рабов големами… Нам стоило бы сделать так же.
Взгляд сузившихся глаз резанул по демону. Кошке была интересна р6еакция на ее слова. Интересно отношение Шалгеззаара к Люксарцам. Чтобы скрыть это, она вновь занялась трупами, меняя их местами и создавая сценки, в которых преобладали сентиментальные сюжеты и сложные любовные многоугольники безотносительно расы и пола.
-Потом… с нами в шатре… есть воин-федайн. Что в Карнаке… знают о них?
Еще одна мумия стала прахом от резкого движения огромной лапы. Череп сменил живое лицо, оскалившись частоколом клыков .
-Этого еще не хватало… Что это за ушлый торгаш, что собрал федаина, жрицу Карнака, и демона-северянина под одной крышей? Да падут на него трижды тридцать гибельных проклятий!
Сфинкс ругалась почти как сам Али, но в отличии от слов дервиша, в ее словах была сила и власть – и будь дело в Карнака, можно было не сомневаться, что жизнь старика прискорбно бы укоротилась, а те жалкие мгновения, что были ему еще отпущены, наполнились бы болью, страхом и раскаянием в своих необдуманных поступках. Подобно Шалгеззаару, дервиш не упускал возможности, но потянув за многие нити, в недальновидности своей собрал их в тугой, поистине зловещий узел…
-Халиф, присоединив Люксар, позволил нам сохранить нашу веру, не став вмешиваться и во внутреннюю политику Карнака. Но не таков Визирь Золотого Ящера, и подчиненный ему шейх федаинов, кровавый мясник Акбар. Они мечтают искоренить в Люксаре любую религию, кроме веры в Ящера, и не должно быть иных пирамид, кроме Золотого Насеста их мерзкой жирной рептилии… Федаины – ассасины, каратели, палачи, живые орудия, чьи головы были опустошены от всего, кроме абсолютной веры в Ящера, готовые убить своих родных, если таков будет приказ их безумного шейха, готовые умереть сами не задавая вопросов и не вдумываясь в смысл приказов. От каждого тянется золотая цепь прямо к подножью трона ящера, но за цепи дергают Акбар и Визирь… Архг! Не хочу говорить об этом! Я уверена, его задание не имеет отношения к Мерстигер… Просто держись от него подальше, ладно…? Все? Эмиссаров Гильдий или невольников Султана Гулей там рядом с вами хотя бы нет?
Лицо ожило, но на нем лежала печать усталости. Вопросы Шалгеззаара пробудили слишком много негативных воспоминаний. Движения стали ленивыми и медленными.
-Еще что-то?
-Ещё… будет ли… эта встреча последней… или через девочку… можно будет… связаться снова?
-Это тяжело и для тебя, и для меня, и для Мертсигер. Но если другого выбора не будет, используй то же заклинание, что ты использовал сейчас.
- И раз… меня коснулась смерть… возможно… вы пожелаете… объятий демона?
От неожиданности Сфинкс резко расправила крылья, такие огромные, что их взмах повалил с ног всех до единой мумии в зале. Удивление на ее лице сменилось злостью, злость – задумчивостью, после чего заострившиеся черты разгладились и на губах появилась скупая, саркастичная улыбка
-Ах, маленький милый чешуйчатый джентльмен! Тебе одиноко и холодно, и хочется, чтобы большая кошка подарила тебе не только вкус смерти, но и немного тепла… Как жаль, что у нее самой его почти не осталось… Почти. Небольшая искорка найдётся для ее нового рыцаря.
На лапах исчезли когти, и Чудовище Карнака, нагнувшись, нежно прижало демона к своей груди. Шалгеззаар почувствовал тепло – не просто тепло большого и живого существа, но нечто большее – оно прогоняло тень смерти, и страх небытия, и всю ту тьму, что Сфинкс обрушила на него, пока решала, что с ним делать. Его наполнила уверенность, и неистовое желание во что бы то ни стало закончить выполнить свой долг Рыцаря Анубиса и выполнить задание... А так же и духовные силы для этого. Объятие становилось все более крепким, и демон утонул в длинной черно-зеленой шерсти, почувствовав себя в объятиях стража Смерти более живым, чем когда-либо.
Объятия Сфинкса +3 к максимуму манны на одни полные сутки
Мавуро
-Ах – Кальвин прикрыл рот рукой, чтобы скрыть очередную широкую улыбку, самодовольную настолько, что это было просто неприлично. Конечно, ни превратившейся в полутруп Ингер, ни Мавуро не было до этой улыбки дела, но ангелу даже перед собой стало за нее стыдно – а он был настолько эгоистичен, что никогда не стыдился своих действий.
-Вот я и достиг желаемого, и мне даже делать ничего не пришлось… Но я не буду злорадствовать, и пользоваться твоим отчаянием, прискорбное чадо.
Ангел соединил пальцы, собрав домиком длинные холеные ногти.
-Самый простой вариант был бы – просто обмануть тебя, заставив сделать то, что мне нужно, накормив обещаниями и фантомными надеждами… Но это было бы ужасно скучно, согласись?
Чуть подернув плечиком, толстяк подошел ближе к Ингер, разглядывая ее с умеренным любопытством. Тьма постепенно укоренялась в ней, все глубже прорастая в мозг, стирая все ненужное, и замещая его ненавистью к свету. Ангел сиял, и малефик это чувствовала. Пока что – просто как раздражающие блики на заполненных чернотой глазных яблоках. Позже это превратится в нестерпимую агонию.
-К тому же, мне самому интересно! Я сталкивался с малефиками два раза… Первый раз это была свита у могучего демона воды. Орда поцелованных тьмой людей и джаккаев следовала за ним по пятам, и контролировать их чернокнижник не мог – и тем не менее, несчастные создания были верны своему отцу, разрывая на части каждого, на кого падет его взгляд… Многие из них погибали, когда он сильно отвлекался. В конце концов, во время создания очередного, наши убийцы сумели подсунуть ему небольшой артефакт света, который раскрылся в тот самый момент, когда он спал… И малефики порвали родителя на части, после чего покончили с собой. Трагичный, но закономерный конец. Второй случай… Несколько малефиков взяли живыми, и я пытался их исцелить. Как же они страдали, находясь в окружении ангелов и не имея возможностей им навредить…!
Ингер издала стон-рык. Муки рождения прошли, и настали муки жизни. Внутри нее билось что-то холодное и неживое, каждый удар посылал по телу волну боли, и требовал, чтобы все вокруг тоже испытывали эту боль… Разве что. Кроме Мавуро. Кальвин сглотнул слюну, потерев шею. Он тоже чувствовал поднимающуюся жажду зла малефика.
-Мы ничем не смогли им помочь… Они умерли, не выдерживая все возрастающей боли. Если малефик не творит зло, зло сжирает его самого. Так что, врать не буду – ответа для тебя у меня нет.
Изо рта Ингер потекла черно-красная гадость. То ли слюна, то ли кровь… Внезапно совершенно нормальным жестом она вытерла мордочку. Кальвин рванулся вперед, с диким любопытством вглядываясь ей в глаза. Но там была только непроглядная нефтяная тьма.
-Рефлексы… Как интересно. Кхм – ангел вернулся на свое место, потерев висок. – Да, друг мой, я не знаю, как продлить жизнь твоего творения, и уменьшить его страдания… Но не отчаивайся! Я знаю того, кто может знать.
Подняв кверху палец, похожий на сардельку, украшенную аккуратным ногтем, ангел хитро прищурился. Ингер уселась на корточки, обхватив голову лапами, и тихо завыла. Раст в углу сжался еще сильней, начав читать молитвы по второму кругу.
-В Нирвене, где мы сейчас находимся, раздался один из последних аккордов Великой Войны в Медиасе. Отступавшие демоны преследовались ангелами, и пока местные джаккаи, Ворсы… к которым, кстати, принадлежит и наша подруга… не примирили оба лагеря. Но не все дети Небес согласились прекратить войну – в горах наиболее стойкие и убежденные продолжили вести партизанскую борьбу вопреки здравому смыслу и без всякой надежды на успех. Бедные, отважные мои родичи… Со временем их силы слабели, пока не иссякли почти полностью… Одно из наследий их борьбы – лечебница глубоко в горах, где светоносные пытались исцелять душевные и физические травмы, оставленные твоими богомерзкими собратьями. Я вел переписку с последним Верховным Врачом этого достопочтенного учреждения, и скажу честно - если и есть равный мне ученый-медик среди ангелов-Медийцев, то это ОН! И я сейчас имею в виду настоящих докторов, а не шарлатанов-самоучек… Если не там мы найдем ответ, то нигде не найдем! На счастье, я знаю дорогу туда, и это сравнительно недалеко – особенно, если воспользоваться крыльями. Однако!
Сосисочный палец поднялся еще выше, и Кальвин поднялся тоже.
-Ты должен мне обещать, что после того, как мы побываем в Лечебнице Розовой Росы, мы отправимся в деревню под названием Цеп-Хе. Я мог бы потребовать ВНАЧАЛЕ посетить эту деревню, но… Но мне самому интересно, возможно ли что-то сделать с этим малефиком. В конце концов, это мое призвание как медика и естествоиспытателя.
С улицы донесся скулеж. Судя по интенсивности и тембру – очень большой собаки, большей даже, чем огромный Скар. От этого звука Ингер вцепилась в череп, и попыталась его оторвать. Но оторвать его теперь можно было только с головой.
-Нужно проверить Шторма – тихо прошептал Раст – иначе он вырвется и всех тут сожрет. Я быстро
Старый траппер заскользил вдоль стены, очень стараясь слиться с ней. Ангел посмотрел на него с легкой усмешкой, и покачал головой.
-Я бы предложил убить его, чтобы не оставлять свидетелей, так как Ворсы мстительный народец, и все это так просто не оставят. Либо тоже сделать малефиком, чтобы запутать преследователей. Но я все-таки ангел, и не должен толкать тебя на стезю грехопадения, милое мое чадо Синдел. А убийство хозяина дома величайший грех и нарушение извечного закона гостеприимства. Так что не буду тебе давать подобные советы, а просто многозначительно промолчу.
И Кальвин стал многозначительно молчать.
Малин
Мангри наблюдала за хлопотами Малина с истинным страданием. Ей самой хотелось ухаживать за гостем, она ОБОЖАЛА принимать гостей, но сил у нее на это совершенно не было. Спасало от чувства неловкости и смущения только то, что их почти сразу вытесняла тревога о предстоящем противостоянии с бандитами. И слова библиотекаря эту тревогу усилили в разы.
-Конечно, господин Остролап, вы опытный путешественник, и единственный, кто был в Айзненкасле. – начала осторожно Мангри – и я не ставлю ваш ум и проницательность под сомнение. Раз вы считаете, что надежды на мирное решение вопроса мало, значит, так, скорей всего, и есть…
Отчаяние сквозило в каждом слове, но вместо того чтобы смирится, Мангри вдруг приподнялась, сложив лапы будто в молитве
-Но я хочу хотя бы попытаться! Не думайте, что я из тех наивных, кто отрицает насилие. Мир жесток, и если встречаясь со злом ты не борешься с ним, а сдаешься и отступаешь, то, скорей всего, погибнешь сам, и обречешь на гибель и страдания своих близких…
Но иногда лучше сделать все, что только можно, чтобы избежать прямого противостояния – потому что победа в нем может быть хуже поражения.
Поверьте мне, я знаю…
Чайник быстро закипел, и свистом своим попытался привлечь внимание окружающих. Мангри взглянула на него не понимая, почему тот прервал ее речь, и продолжила говорить с жаром и непоколебимой уверенностью в собственной правоте
-Даже если мы победим, чего будет стоить наша победа, если кто-то из сотрудников цирка и животных пострадает? Неужели деньги стоят этого? Ведь, по вашим словам, против нас не простые бандиты, а бывшие солдаты. Солдаты, которые последний год воевали без перерыва, получали опыт и умения реальных боевых действий! А среди нас нет воинов, если не считать отряда Йенку… Потери будут ужасными с обеих сторон.
Мангри больше не могла сидеть на месте, и вскочила, пошатываясь и кашляя. Захлопнув книгу, которая тут же перестала сочится влагой, и схватив чашку чая, заваренного библиотекарем, чуть не расплескав горячий напиток, сделала большой глоток, свободной лапой протянув Малину пробирку с эликсиром магии обратно
-Спасибо, но не нужно. Вам это пригодится больше… Послушайте, господин Остролап! У меня есть деньги. Конечно, не так много, как просят те люди, но неужели они настолько глупы, что готовы будут пожертвовать стольким ради призрачной надежды сорвать большой куш, вместо того чтобы получить пусть и скромную сумму, но не прилагая к этому никаких усилий? Я давно уже копила деньги, есть у меня одна мечта… Но она подождет. Если бы вы, к примеру, провели переговоры, воспользовавшись вашими несравненными навыками красноречия и построения логических доводов … Дело в том, что мой муж против… Он так кричал…
Шатаясь, жена директора подошла ближе к библиотекарю, и внезапно схватила его за лапу, жалобно заглянув в глаза.
-Ведь они пытаются создать видимость законности! Утверждают, что у них тут «королевство»! Неужели мирное разрешение дел с нашим цирком не сыграем на пользу их репутации? Я уверено, главное – завязать мирные переговоры. Я бы сама этим занялась, но увы… Не в теперешнем состоянии. Малин! Я вас очень прошу! Благодарности моей не будет границ!
В углу фургона, возле кровати, заклубился белый туман. Он стал гуще – а потом принял форму фигуры, похожей на человеческую. Тощее тело, кожа, натянутая на скелет так туго, что вот-вот прорвется на костях, покрытая длинными шрамами и ожогами, вырезанными словно на стволе дерева буквами, складывающимися в слова «скотина», «мясо», и пошлых комментариев, и другие, не на всеобщем, на языке, которого Малин не знал. Снежно белые волосы, челкой спускающиеся на когда-то бывшее прекрасным лицо, сейчас лишенное носа, губ и ушей. Длинные тонкие пальцы, между которыми веером зажаты лезвия метательных ножей без рукоятей. Зеленые глаза, в которых плещется неестественное умиротворение и счастье. Одежды на существе не было, но ему она и не нужна была, потому что вместе с другими ненужными частями тела было полностью удалено и то, что относило его когда-то к мужскому полу.
Над головой убийцы вспыхнул зеленый нимб, и он медленно поднял руки вверх, скрестив ладони, вытянувшись, будто красуясь своим уродством, и улыбнувшись глазами, потому что ртом не мог. Кинжалы в лишенных ногтей пальцах чуть звякнули, но Мангри, целиком поглощенная своими переживаниями, этого звука не услышала.
+1 манны (немного поел)
Вихолих
-Я не доверю свои раны никому, кроме избранного – рыкнул Стриг на двух смотрителей-лекарей, неуверенно шагнувших к нему, и заодно на Рафи – я не доверяю ей, потому что она предала меня, и не доверяю людям, потому что я убил слишком многих из них, и они наверняка мечтают отомстить…
-Делать Избранному больше нечего, кроме как лечить твои гниющие чирьи! – прошипел молодой стражник. Стриг, вопреки ожиданиям демонов, не разозлился, а принял вдруг задумчивую позу, приложив стальной коготь ко лбу.
-Хм… Ты мне кого-то напоминаешь… Одну человеческую самку в очередной грязной деревне, уродливую и прыщавую, прям как ты…
-Моя мама… - ахнул служитель Мокку – она не уродливая!
-Кстати, она называла имя…
-Нерад? – выдохнул мальчишка
-Точно! – оскалившись кивнул Стриг – именно это она сказала перед тем, как я откусил ее уродливую башку…
Издав дикий вопль, страж храма бросился на демона с копьем наперевес. Но тот даже делать почти ничего не стал – просто вытянул вперед свой хвост, и человек, споткнувшись о него, упал носом в пол под хохот нескольких огневиков и воздушников, пришедших в отличное настроение после того, как их лидер успокоился и не стал устраивать кровавую резню.
-Вот поэтому я и не доверяю людям – развел лапами бывший военачальник – слишком тупые и жалкие. Я уверен, Отец Синдел не прикладывал лапу к сотворению этих ничтожеств, и это полностью заслуга тупой шлюхи, что породила остроухих пидорасов. В отличии от джаккаев…
-По-моему, зря мы его приводили в себя – проскрипел старший стражник, склоняясь над упавшим, который, слыша смех решил и вовсе не вставать, и притворится мертвым – пусть бы дальше сидел, пускал слюни, и думал, как так вышло, что его победила слабая девчонка-лекарь…
-Наверное – смущенно передернула плечами Рафи – но что сделано, то сделано. Избранный, помоги ему… Я объясняю, как легчить… В конце концов, тебе тоже будет полезно научится чему-то новому…
Пока все внимание было приковано к большому вожаку, который наслаждался вернувшейся симпатией своих бывших подчиненных, из кельи Настоятеля выскользнула темная фигура. Это был джаккай, которых следи служителей было очень мало, и кроме обычного балахона у него была еще и коричневая накидка с капюшоном. Не оглядываясь и нисколько не интересуясь тем, что творится вокруг, он быстрым шагом двинулся к выходу. Это осталось бы незамеченным, если бы не старуха с ведрами. Она словно случайно оказалась на пути джаккая – и тот налетел на нее, с шумом опрокинув ведра и облившись с ног до головы.
-Старая дура – прошипел служитель, и, подняв лапу, наотмашь ударил женщину по лицу. Та приняла удар стойко, смиренно склонив голову и не проронив ни слова.
«Избранный. Этот джаккай – прихвостень Кадма. У меня нет доказательств, но я знаю, что Настоятель отправил его для тайных переговоров с Като. Я его задержу, но ненадолго. Сделайте что-нибудь…»
Голос, похожий на шипение змеи, казалось, звучал внутри головы Вихо-Лиха – но на самом деле это действительно шипела змея – крошечная зеленая ниточка всего сантиметров тридцать в длину, непонятно как появившаяся на плече джаккая.
-Эй, ты меня слышишь? – стальные когти звякнули перед мордой Избранного. – Ты ушел в себя, джаккайчик. Я говорил, что вы – наши младшие братья. И конечно, было бы глупо не помочь братцу, так близко стоящему к мелкому божку срединного мира. Да еще такому важному и суровому… А ты, взамен, мог бы немного помочь мне. Мои раны болят. Миси говорит, что у тебя есть чудодейственное средство, которым ты вылечил крысу… Кроме того, я хочу жрать. Вы, медийцы, умеете готовить… У меня было много поваров, но я съедал их, когда мне надоела их стряпня… Но я не буду есть еду твоих слуг. Я хочу, чтобы готовил ТЫ. Я не доверяю никому, кроме тебя, потому что ты говоришь с богом, пусть и слабым. Мясо жаренное, мясо варенное, и алкоголь… Много. Ты знаешь, от него мы пышем огнем, но пары все равно чудно пьянят. И еще я хочу послушать истории. О твоем боге, и о том, чему ты меня можешь научить… Это не так уж много за то, чтобы получить на свою сторону такого опытного воина … К тому же, я умею не только драться, но и планировать драки. Есть среди твоих жалких ублюдков такие, а? Давай. Немного поухаживай за гостем… Узнаем друг друга получше… Что скажешь?
-Почеши нам спинку, а мы потом почешем тебе – мерзко рассмеялся шакаленок, пришедший в себя, и занявший свое место по левую сторону вожака как ни в чем не бывало.
-Да дашь ты мне пройти, старая маразматичка!? У меня важное дело! – проорал посланник Кадма, налетая на бывшую настоятельницу, изо всех сил играющую роль пассивного препятствия. Откуда-то сверху зашипел бесполый ящерёнок, недовольный суматохой внизу, и бросил в него случайной черно-желтой змеей. Но на служителя это впечатление не произвело, в отличии от змеи, которая очень удивилась и отбросила хвост, будто какая-нибудь ящерица.
Поделиться1232025-05-04 21:21:41
- Задняя Нога Коня
- Зарегистрирован: 2012-05-17
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4458
- Уважение: [+428/-6]
- Позитив: [+449/-13]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
2 месяца 26 дней - Последний визит:
Вчера 23:45:17
температура -9
Поделиться1242025-05-05 10:05:19
- Задняя Нога Коня
- Зарегистрирован: 2012-05-17
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4458
- Уважение: [+428/-6]
- Позитив: [+449/-13]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
2 месяца 26 дней - Последний визит:
Вчера 23:45:17
Санта Клаус
-МОЛИСЬ СИНДЕЛУ, ПИДОР ГНОЙН…А?
Рыжая удивленно моргнула, услышав последнюю фразу Хору. Склонила голову, потом поковырялась когтем в ухе – левом, правом… Сменила лапу… Убедившись, что не ослышалась, подошла ближе к Пушку, с какой то даже тревогой заглядывая в глаза – он в порядке? Здоров? Убедившись, что и с джаккаем все нормально, неуверенно кивнула
-Ага… Молодец. Не думала я, что ты так быстро сдуешься… Видно, не такой уж ты безмозглый гандон, каким пытаешься казаться… Да…
Рыжая некоторое время сонно кивала, погруженная в свои мысли
-Да… Да. Теперь ты не тупой гондон. Теперь ты… ты… Моя шлюшка!
Вся шерсть джаккайки встала дыбом от восторга, и она, разразилась самым противным хохотом, что слышал Хору за всю свою жизнь.
-Общаешься со своей воображаемой подружкой? Ничего, я подожду – не к месту решила прокомментировать фразы Пушка в пустоту и последующее молчание Коша.
-Не бойся, шлюшка! «Дохлые Голуби» хорошо обращаются со своими блядями. Не бьют их, если те не выебываются, и следят за их здоровьем… Так что все нормально! Я вытащу тебя из этой пизды, и может быть даже почти живым. – вытерев слезы, Рыжая посмотрела на Хору почти ласково – Меня зовут Корь. Но ты можешь звать меня «госпожа».
Закончив идентификацию друг друга, джаккайка медленно огляделась. Вдруг, резко рванувшись к одной из стен, распласталась на ней, как ящерица, и начала обнюхивать шершавую поверхность.
-Тут полным-полно тайных ходов… Один точно ведет наружу. Так, где же ты… Ага!
Стена, которая на взгляд Хору не отличалась от всех остальных стен, вдруг дернулась, и ушла под землю. Пушок видел, что та что-то делала лапами, но что – он понять не успел. Слишком движения Кори были быстрыми и странными.
-Я не должна была этого делать, но да хуй с тобой, шлюшка.
-Тайник… Интересно. – скупо прокомментировала открывшийся ход Коша.
-Что вы тут делаете? – в тоннель зашел Туз со своим выводком, подозрительно оглядываясь. Демоница земли, тоже присевшая передохнуть, резко поднялась.
-Тайник? Это наш! Мы первый его заметили, просто отложили его исследование на потом! – еноты дружно подняли арбалеты. Хору получил возможность разглядеть их поближе – оружие явно было непростое. Во-первых, они были сделаны так, чтобы демонам было проще обращаться с ними – пусть когти у них были не такие, как у Коши, они все еще затрудняли манипуляции. Во-вторых, наконечники стрел были толстые и тупые - их явно наполнял алхимический состав или магия. Кроме этого, было множество мелких разнообразных улучшений, смысл которых от Пушка ускользал.
-Даже не думайте – предупредила Коша – мое терпение не беспредельно.
Демоны воды сделали вид, что оскорбились
-Мы не собирались начинать конфликт! Просто нечестно забирать наш тайник!
-Вы могли бы продать нам фонарь?– резко сменила тему разговора львица – этот проход слишком узкий для меня, а мой джаккай в темноте не видит.
-Примитивное создание… - оттопырил нижнюю губу мусорщик - Цена на факелы и другие источники света в подземелье поднимается в десять раз! Но мы можем принять в качестве платы этот волшебный глаз…
Приятель возмущённо выпустил пару искорок.
-Да блядь, тупые вы ебанаты – проворчала Корь, молча исследовавшая остальные стены – вон гриб – называется «Подземная Лампа». Если его сорвать, будет светить целый час.
Проследив за указующим когтем Рыжей, Хору увидел растущий из трещины в стене серый гриб на толстой длинной ножке, со шляпкой, действительно похожей на абажур лампы.
-И вы должны обязательно взять меня на исследование этого прохода – заявил Туз – там наверняка есть ловушки. Без меня он погибнет
-Нет там никаких ловушек… И вообще там тупик – пробубнила Кор, пытаясь забраться на потолок – нет, больше, ходов, похоже, нет. Шлюшка! Нам надо идти дальше.
-Хору, проверишь тайник вместе с ним? – спросила пушистого Хора – господин Туз не будет делать глупостей, ведь тут останутся его детеныши…
Туз открыл пасть, чтобы возразить, но решил, что лучше не стоит, сделав вид, что просто хотел зевнуть.
Поделиться1252025-05-05 14:04:58
- Спора Гриба
- Зарегистрирован: 2012-08-03
- Приглашений: 0
- Сообщений: 438
- Уважение: [+202/-3]
- Позитив: [+39/-1]
- Пол: Женский
- Возраст: 21 [2003-12-09]
- Провел на форуме:
2 месяца 6 дней - Последний визит:
Вчера 16:32:01
Стриг продолжал насмехаться над Вихо, молодой служитель храма продолжал огрызаться, а все остальные продолжали просто бездействовать. И если второе было вполне закономерно – Седогривый нарочно провоцировал человека, то от первого нервы джаккайки начинали понемногу закипать. Сначала она оказалась в обществе каких-то незнакомых охотников возле костра, затем говорящие животные, после её натыкали мордочкой в какие-то пророчества про Избранную, дальше этот странный сон-не-сон про прошлое Змеиного Места и Лиха, а теперь над ней ещё и смеются. С каждым словом, вырывающимся из пасти старого воеводы, некое давящее чувство в груди всё сильнее и сильнее мешало ей дышать. Наверное, если бы не маленькая змейка, откуда ни возьмись возникшая на её плече, она бы точно взорвалась потоком гадостей, тогда демон сжёг бы убежище Моку ещё до того, как пришёл бы Като. Она уже даже не удивилась тому, что рептилия начала говорить – в конце концов, Малахитовый Полоз тоже умел это делать.
Чешуйчатое существо нашептало ей про то, что спешивший к выходу джаккай направлялся к предводителю фанатиков по приказу Кадма. Его притормозила бывшая настоятельница храма. Вероятно, она тоже понимала, что нельзя было допустить появления Като в обители Стража. Значит, они с Вихо были заодно. Тем временем Стриг продолжал выдвигать свои требования – весьма глупые и невероятно наглые. Хвостатая не собиралась для него готовить, нести ему питьё и чесать ему спину. Он не был похож на умирающего, а его общее состояние было не столь тяжело, чтобы тот не смог справиться со многими задачами, выполнения которых Седогривый требовал от неё. Где-то в пушистой груди вновь заклокотало это спирающее дыхание чувство. Страх? Нет, в этот раз слова старого воеводы не пугали Вихо. Жалость? Нет, уж точно не после его провокаций и насмешек. Злость? Точно. Избранная джаккайка от всей души злилась на канючащего и смеющегося над ней демона.
Конечно, она была не против поухаживать за кем-то, кто действительно нуждался бы в помощи. Ей уже приходилось кормить, поить и помогать с гигиеной матери, когда ту сваливала с ног хворь. И для самой Вихо Фрида с радостью делала то же самое. Но Седогривый уж точно не был похож на того, кто нуждался в подобного рода заботе. Огня для прожарки мяса у него хватало, да и дырку под хвостом он был в состоянии подтереть лопухом без чьего-либо вмешательства. К тому же, если он мог себе позволить привередничать и выбирать, кому конкретно следовало бы обработать его раны, значит, не столь уж сильно они и болели. Негодяй просто решил воспользоваться своим положением для того, чтобы посмеяться над Избранной. Несмотря на то, что Вихо и сама не до конца понимала, что значит быть “Избранной”, ей всё же хватило мозгов, чтобы сообразить, что этот титул по умолчанию даровал ей уважение поклонников Моку. А старый демон своими действиями пытался сделать так, чтобы над ней, напротив, все в Змеином Месте смеялись.
– Прекрати, – Сузив глаза и опустив уши зашипела она на Стрига, – Ты не маленький. И не умираешь. Пока что. Я тебе не мама. Если не хочешь помощи, то будь без неё. А ты…
Джаккайка уже было вновь хотела пригрозить отсыханием хуя мелкой тявкалке, которая, к сожалению, пришла в себя, но её отвлекли крики со стороны выхода из храма. Очень уж сильно прихвостень Кадма хотел попасть наружу, чтобы поскорее добраться до Като и привести его в обитель Моку. Позабыв обо всём, Вихо опустилась на четвереньки и в несколько мощных прыжков добралась до джаккая, которого всё ещё задерживала бывшая настоятельница. Подскочив к ушастому предателю, лесная девочка выпрямилась и крепко схватила его рукой за запястье, а хвостом обвила его лодыжку.
– Куда бежишь? – С лёгким оскалом спросила она, а затем добавила погромче, чтобы остальные в храме тоже обратили внимание на суету, – Зачем тебе Като?! Ответь Избранному!
Поделиться1262025-05-05 16:44:14
- Ветеран
- Зарегистрирован: 2021-04-22
- Приглашений: 0
- Сообщений: 109
- Уважение: [+11/-0]
- Позитив: [+8/-0]
- Провел на форуме:
3 дня 19 часов - Последний визит:
Вчера 23:17:39
Старательно сверля взглядом видимые только ему пространства, демон снова прослыл своей типичной отрешённостью. Он вперивал в вереницу висящих черепов, будто они снова с ним говорили, когда в то же время сгущающаяся тьма перестала юлить между ними, сосредоточившись исключительно в волчьем черепе. Но даже так Кальвин мог рассудить по мелким деталям невербального языка, что его речи не проходят мимо ушей отродья, хотя некоторые из его многочисленных изъяснений так и разбивались о кирпичную стенку, скорее от невозможности для зверя нормальной их трактовки, нежели от невнимательности. Когда он завёл речь про малефиков, Мавуро молча уставился на Ингер, пытаясь в голове свести и обработать изложенные ангелом мысли и сопоставить со зрительно воспринимаемым фактом. На словах о неизбежной смерти Малефиков донеслось безэмоциональное кряхтение, реакция на окружающий мир, которая никогда не могла быть расценена однозначно. Дело зашло за Цап-Хе и обещание, Мавуро вновь повернул голову к своему проводнику и по рогам его нового черепа перевилась искра, но он тут же перевёл взгляд обратно. Он подошёл к близко к Ингер и смотрел в пустые глазницы её черепушки, а она подняла взгляд на его. Два тёмных существа в меланхоличном бездействии, невольные предвестники зла с ютящимися трупными остатками на их головах, обоюдные взгляды тьмы в жесте безграничной любви. Джаккайка чувствовала подступающую мигрень, в голове вихрились странные мысли и образы из прошлого, странные воспоминания о бесконечных каменных ландшафтах, о множественных перелётах между ними, она слышала крики и стоны, настолько громогласные, что в своей прошлой жизни она бы никогда в них не поверила. Вдруг она очутилась на каменном утёсе, откуда раскрывался вид на обширные каменные безжизненные пространства. Она наблюдала, но не могла ничего сделать и опустившийся взгляд на землю, при котором было видно тело чёрной крылатой твари говорил о том, что она видит воспоминания её собственного патрона. Потолок, усеянный сталактитами, обрамлёнными свечением хаотичных потоков лавы снизу, густел к бесконечному чёрному горизонту. Присмотревшись в них, она могла заметить тёмные фигуры, отчаянно вцепившиеся в скользкую, жгучую поверхность этих остроконечных наростов, безнадёжно свисающих мучеников, продлевающих себе своё собственное страдание, прежде чем встретить свою очередную смерть — гулкий удар оземь, знаменующий пёстрое конфетти из кишок и костей, они обречены воочию наблюдать этот кровавый салют из своих же тел, не умирая до полного морального истощения. Гряды трупов сбивались в кучи, полутрупы стонали и стенали, не имея сил на крики и некоторые из них молча дожидались конца, знаменующего новое-старое начало, начало, которое на самом деле было продолжением, стремящимся к безликой бесконечности в беспрерывном цикле жизни и смерти. Джаккайка "Душа" лежала вниз головой на рифленом камне, двигая кончиком свисающего хвоста в разные стороны, будто подметая невидимую пыль. Она была одета в кожаный доспех с тремя ремнями и подсумком, прикрываемый тёмным плащом, бёдра защищали истрёпанные набедренники из лосиной кожи, она смотрела вдаль, а из затылка торчало ромбовидное остриё стрелы, послужившее билетом в амфитеатр перед её глазами. Она без умолку тараторила, оживлённо и ярко, о себе, о своей деревне, о том, как обыграла шарлатана в напёрстки, о том, как воруя лошадь, получила копытом в глаз, о сворованной несколько раз серебряной чаше с утопающими в её пазах бриллиантами и том, как несколько раз возвращала её на то же место, лишь чтобы снова своровать и постоянно слушать, как владеющий ею скупой богатый дед смешно матерится на городских собраниях. Рассказывала байки и страшилки, под которые в Аду принято засыпать, используя их как сказки перед сном. Закончив свою очередную историю, она незамедлительно сделала затравку для следующей:
— О точно, а я тебе рассказывала ту нашу байку? Ну, та которая у нас в деревне байко-легендо-страшилка и там ещё песню к ней сочинили? А? — Она повернула ухо назад и показушным жестом поднесла руку к уху, ожидая ответа и зная заранее, что не получит его — Ну это, кароче.. — Её тон заметно помрачнел, а юркий хвост скатился с камня и неподвижно лежал на земле.
— Когда-то в дни великих бед некоторые джаккайские деревни во Фрагарии посещали члены культа Вещих снов. Они проводили несколько ночей, рассказывая о своих снах селянам и эти сны всегда сбывались. Обычно они предсказывали неурожаи, чьё-то избрание вождём деревни или скорую погибель, всегда точно и до малейших мелочей, иногда называли даже имена тех, чью судьбу они увидели, хотя поимённо никого в деревне не знают. Вот однажды в одну деревню заглянул такой, после нескольких случаев пропаж детей и взрослых. Когда его со всеми почестями приняли и отправили его в дом пропавшей охотницы, якобы от места его сна зависит то, что он там увидит, то проснулись от... —
В уши ударил душераздирающий крик, такой, что джаккайку йокнуло, и она свалилась с камня на землю, подползла к уступу и наполовину высунула мордочку, посмотрев вниз. Посреди кучи трупов она увидела беднягу, джаккая, проткнутого насквозь торчащими острыми рёбрами предыдущей жертвы падения. Джаккай в агонии вертел головой в маске первобытного ужаса, держась за оттопыренные костяные шипы, двигая ими в стороны и вверх, видимо пытаясь тщетно их вырвать. Бедолага, на которого он приземлился, был ещё жив, несмотря на отсутствие половины тела и развороченной грудной клетки, на которой сверху умостилась следующая жертва нескончаемого лабиринта кошмаров, он безыдейно и вяло сгребал свои собственные кишки, иногда покачивая головой в выражении тупиковой усталости и отречённости. Тем временем демоны ветра подлетали с новыми медийцами и вешали их на сталактиты, на некоторых из которых остались следы от сточенных в кровь когтей и ногтей.
— Вот от этого самого... — Душа поднесла кулачок ко рту и прочистила горло. — Жители проснулись рано утром от крика из того дома, где ночевал культист и всем скопом сбежались к нему, чтобы узнать, что происходит. Когда они пришли, он качался сидя на тюфяке, прижав к себе ноги и закрывая глаза руками. Сначала он лепетал и еле подбирал слова, а потом оказалось, что он ослеп. Культист спросил, видели ли жители странное свечение в ночных лесах и оказалось, что видели. Он спросил, манило ли их к нему и некоторые сказали, что он был настолько завораживающим и красивым, что очухивались лишь на выходе из деревни, забывая, что они там делали. Он остался на ещё один день, только теперь ему оставили пару сопроводителей, которые помогали ему ориентироваться и которые заснули вместе с ним, но на следующий день он не проснулся...
В воздухе повисло странное для этого места молчание. Кряхтения и стоны прекратились, и казалось, любой звук отразится эхом в бесконечную бездну впереди.
— Жители думали, что он до сих пор сноходствует, но на следующее утро пришли три монаха в длинных чёрных рясах, полностью ушитых в белых надписях на неизвестном языке, вроде аналав называется, их лица были перебинтованы так, что было видно только глаза, и тогда все смекнули, что он на самом деле умер. Культисты погрузили тело в чёрный катафалк без каких-либо запряжённых лошадей и указали пальцами на поводырей, которые в последний раз сопровождали покойного монаха, хотя не могли про них знать и спросили, видели ли они что-то странное в ту ночь. И тут они признались, что ночью культист поднялся и подошёл к окну, в сторону того самого света, сверкающего над лесом, хотя уже как день ослеп. Он таращился на него стеклянным взглядом и тихо шептал что-то про себя. Так продолжалось долго и он окончательно сошёл с ума, начал биться головой об стекло, носиться по комнате, пока не врезался в стенку у своей кровати и не испустил дух. Культисты переглянулись, в торопях вытащили тело из катафалка и один из них щелчком пальцев заставил его гореть. Они сказали, что жителям нужно срочно покинуть деревню, иначе те, кто ушёл к огню, "вернутся". Половина деревни съехала, оставив тех, кто не хотел расставаться с кровом и тех, кто надеялся встретить пропавшую родню. Через три месяца покинувшие деревню решили проведать её, но обнаружили на том месте лишь пепелище. —
Сидя на обрыве, поникшая Душа подняла голову и посмотрела вдаль.
— С тех пор культистов Вещих снов больше никто никогда не видел. Говорят, что тот сгоревший культист сам пошёл к тому огню во сне и сначала ослеп, а потом умер. Но они же в своих снах даже загробную жизнь видят, и вот, вот это! — Сидя на обрыве Душа розпростерла руки, демонстрируя весь стыд и срам, творящийся перед ней, буквально Ад.
— И не умирают... А там вдруг умер. Ну хотя это же всего лишь байка. А из неё уже родилась песня про Рыцаря ночи, наверное как раз про того, кто "вернулся" от того огня. Фух! — Джаккайка потянулась, прохрустела шеей и опёрлась руками в землю чтобы резко вскочить — Знаю я кароче ещё один анекдо… — Но вставая не с той ноги потеряла равновесие - Бляблябля… БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ - свалившись в пучину. В момент резкий рывок, сопровождавшийся хлёстким шлепком крыльев о поверхность земли оторвал Мавуро/Ингер от земли и он(а), пикируя вниз, словил(а) джаккайку, прильнув к ней спиной во время полёта и словив её. Когда они воротились, она слезла с него/неё и встала на расстоянии локтя перед лицом демона, чтобы взглянуть тому/той в глаза.
— Спасибо! - Улыбнулась Душа — Я знаю, что ты не любишь меня МУЧИТЬ и всё равно бы сразу добил меня, чтобы мне не было БОЛЬНО!
Пространство вокруг Души начало расплываться и преобразовываться, вокруг вдруг образовался заснеженный лесной ландшафт, морда почти не изменилась, но джаккайка обзавелась курткой, сумкой и тесаком, а торчащая стрела пропала - Ингер увидела саму себя. Вдруг реальность начала искажаться и пространства оказалась два в одном - она увидела, как и Душа, и Ингер одновременно потянулись к Мавуро/Ингер и обняли его/её, а он(а) оторвал(а) крылья и обхватил(а) их в ответ. В объятиях и Душа и "старая" Ингер одновременно запели песню красивым ангельским голосом, которую она слышала перед окном: "Средь тех лесов, что зло таят, плутает Ры..." Пространство снова поплыло, голос Души, поющую песню исказился, плавно переменившись хриплым и низким, похожим на рычание и Ингер оклемалась, обнаружив, что она обнимает Мавуро и на яву, а песня эхом играет у неё в голове. Джаккайка увидела ад воочию, увидела те мучения, муки и боли, от которых стала свободна и которые никогда не испытает на себе благодаря демону, обманувшего для неё саму Смерть. Идиллию прервал шорох у стены и демон медленно оторвался от своего малефика, подойдя к Расту почти вплотную и перегородив тому путь, уткнув крыло в стену между ним и выходом. Мавуро посмотрел ему в глаза и медленно приближал черепушку ближе к морде траппера, и он мог заметить, как промеж глазниц пронеслась угрожающая искра, не посмевшая потревожить утопающую внутри них черноту. Вдруг демон отдалил голову и наклонился, делая круговые движения торсом и шеей и на его рогу повисла сумка с провиантом, которую ранее давала ему Ингер и которую, как Раст мог понять по протягивающему жесту и наклонённой голове, вручалась ему, видимо, в качестве небольшого любезного гостинца для его пса Урагана. После этого он оторвал крыло от стены и позволил джаккаю пройти мимо него. По всем признакам Кальвин мог здраво рассудить о готовности отправляться в путь хоть прямо сейчас, но демон учитывал общую усталость себя и Ингер и если обстоятельства сблаговолят, он бы остался здесь на короткую передышку, дабы они оба набрались сил перед предстоящим полётом.
Поделиться1272025-05-06 02:25:55
- Летописец
- Откуда: Таталия
- Зарегистрирован: 2015-04-15
- Приглашений: 0
- Сообщений: 604
- Уважение: [+33/-0]
- Позитив: [+34/-1]
- Пол: Мужской
- Возраст: 29 [1995-06-14]
- Провел на форуме:
26 дней 14 часов - Последний визит:
Вчера 23:54:41
За эти бесконечно долгие несколько минут, где демон приблизился к концу собственной жизни минимум два раза, он мог бы уже и привыкнуть к виду черепа, сменяющего живое лицо с острыми чертами. Но как-то не выходило, разве что вместо сверхъестественного, животного ужаса теперь чувствовал почти осязаемую угрозу от создания, многократно более могучего и опасного. Так что ему повезло, что разговор с Хранителем Серебряной Пирамиды перешёл в куда более мирное русло. Пусть вопросы нет-нет, да и норовили вскрыть старые раны и пробудить болезненные воспоминания. И вот от этой боли уже не было понятно, придёт ли сила.
- …быть рыцарем – это ответственность. Они, почему то, считают, что лучше умереть, чем принять ее.
- Не могу их… винить. Ответственность… это тяжкий груз. Но… мне не впервой… нести его , - окрылённый сжал правую ладонь, отмеченную крохотными ожогами. - Я терял… свободу. И находил вновь. Знаю цену… обещанию.
Здесь он не лгал - мудрости для осознания последствий выбора синделову сыну не хватало, но упорство в доведении дела до конца имелось. Когда его не подавляли чувство бессилия, беспомощности и стыда.
- Союзники называют меня Хранительницей или Стражем Серебряной Пирамиды… Но чаще просто Сфинксом.
- Хм… Тогда рад познакомиться, Хранительница Серебряной Пирамиды, - третий учтивый поклон от Шалгеззаара, и вежливые формальности были полностью соблюдены. Пусть и не напрямую, но важные детали для расположения к себе некоторых жителей Карнака Сфинкс сообщила - например, имя отца Мерсегер, или его номер в долгой династии жрецов. Рогатых, или ушастых - тут мнения расходились.
- Без демона, наполняющего ее силой тьмы, от игрушки мало толку.
Зар вздохнул с облегчением и понимающе кивнул.
- Хорошо… Тогда я… верну её. Раз нет… угрозы.
Что было забавно, знай крылатый нянь заранее об этом, всей истории со стражем пирамиды удалось бы избежать. И грудь в целости бы осталась. Шалгеззаар тихо фыркнул, ирония его положения была довольно забавной. Но жаловаться особого смысла и не было, раз он с относительным комфортом держал путь туда же, куда требовалось доставить Мертсегер. Даже в Цеп-Хе остановка будет, чего хотели его проводники.
”Наверное, места себе сейчас не находят…”
Он не был уверен, как отреагируют Корве с Клео на известия о новом звании демона. Со страхом? Жалостью? Уважением? Карнак и его жители пользовались мрачной репутацией, и после прямого столкновения с одним из хранителей Зар мог понять, откуда это взялось. Но раз он остался жив и при всех конечностях, сильно беспокоиться никому не надо будет. Даже фею.
- Мертсигер может приказать тебе… но мы ей этого не будем говорить. … Единственное, в чем Люксарцы превосходят нас – так это в том, что они отменили рабство…
- Что ж… Это умно. Не стоит… сразу давать… такое преимущество, - увенчанная рогами голова согласно кивнула, и демон поскрёб шелушащийся чешуйчатый нос. - Что до Люксара… Они сложные. Многие… не любят их. Прогнали демонов… и превозносят их же. Уважают гостя… но и в свою… пользу обратят его. Есть… над чем подумать.
Сам он не мог однозначно сказать, нравятся ему люксарцы или нет. Да и глупо это было бы, сгрести всё многообразие медийцев в одну категорию любимчиков или изгоев. Семья Али Мухиддина ему скорее нравилась, а вот с кем-то из Гильдии Специй он мог бы и повздорить.
- Просто держись от него подальше, ладно…? Все? Эмиссаров Гильдий или невольников Султана Гулей там рядом с вами хотя бы нет?
Шалгеззаар честно поднял глаза кверху, прокручивая в мыслях всех обитателей шатра, и медленно покачал головой.
- Нет… никого такого. Только птица… от Клана Сокола. Говорящая… прямо в голову. Но её… выпустили, - новость, конечно, могла быть и дурной, но о своём решении окрылённый не жалел. Пока что. - Что же… воинов-фанатиков… и правда лучше… избегать.
Хотя попросить её подвинуться ему всё же придётся, иначе ценного масла для Колосса не достать. А значит, даже до Цеп-Хе они могут и не дойти. Придётся рискнуть.
- Это тяжело и для тебя, и для меня, и для Мертсигер. Но если другого выбора не будет, используй то же заклинание, что ты использовал сейчас.
В ответ Зар кивнул с мрачной решимостью. Выходит, в своих догадках он всё же не ошибся, и со Сфинксом можно было связаться лишь таким прихотливым образом. Да и встреча их была, скорее всего, первой и единственной, если только линяющего чародея не занесёт на улицы под тенью пирамид.
- Я понимаю. Только… в крайнем случае.
И столь же небывалым должно было стать ощущение от объятий с невероятным Стражем Серебряной Пирамиды. Видя перемены в лице хозяйки мёртвых, покуда живой демон думал было, что переступил черту и будет наказан, но… всё обошлось. Мягкая сила в огромных кошачьих лапах вновь сместилась в сторону мягкости, и Шалгеззаар успел лишь виновато кивнуть перед объятиями. Сфинкс читала его как книгу. Хотя он и сам ведь признал, что нет самки рядом. А значит, и холод, и одиночество были его давними спутниками, вовсе не радовавшими.
Если задуматься, никто почти не интересовался, что нравится странствующему магу. Статус демона как мучителя где-то в скорбных пустошах не располагает к таким вопросам, и даже между инфернальными сородичами симпатия могла считаться слабостью. Опять же, использование его в своих целях не оставляло места для того, чтобы узнать орудие войны или магический резервуар поближе. Ведь никому не важно, что любит делать арбалет или волшебный светильник, правда?
И сам разведчик из Ада не стал бы делиться такими знаниями с первым встречным. Но где-то там, в глубине клубящейся черноты вместо души, он знал, что любит гладить мех. Такой покров был чем-то особенным, неповторимым для закованного в чешую создания. От меха шло тепло, он даровал комфорт и уют, обволакивал ощущением домашнего очага и ушедших забот… И это ощущение было столь же редким в его жизни, как и встреча с обладателями восхитительного покрова. Та демоница из первой схватки с Баленкритцем, Низзерия… и… всё? Сходу Зар не мог более вспомнить случаев, когда мог коснуться меха.
Теперь же можно было добавить третий раз, когда он оказался между могучей лапой и не менее могучей грудью Сфинкса. Было даже теплее, чем в его памяти, как будто ощущение перешло грань физического и духовного, вливая силы и жажду жизни в усталого демона. Мало кто мог такое испытать, как казалось окрылённому. Уж точно не в хватке создания Карнака. В ответном жесте демон принялся осторожно, бережно проводить руками вдоль крупной шерсти, сочетая объятия с расчёсыванием. Меховое поле накрыло его с головой, пока лапа давила на новоиспечённого рыцаря. Золотисто-жёлтые глаза закрылись, дыхание стало спокойным и размеренным. Шалгеззаар крепко прижался к Хранительнице, от удовольствия кончик языка высунулся из зубастой пасти. Давно ему не было так хорошо.
- Мммф… С-спасибо…
Он был почти счастлив. Лишь знание, что объятиям придёт конец, омрачало это чувство.
Поделиться1282025-05-06 11:55:40
- Ролевик-практикант
- Зарегистрирован: 2017-12-17
- Приглашений: 0
- Сообщений: 166
- Уважение: [+13/-1]
- Позитив: [+9/-0]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
16 дней 18 часов - Последний визит:
Сегодня 01:01:50
- Даже если и я единственный кто имел дело с этими тварями, по расчётам, с ними можно разобраться, не подвергая большую часть цирковой труппы какой-либо опасности. Я понимаю как важны для вас эти жизни, и поддерживаю вас в том, что нужно постараться не допустить потерь, а в идеале избежать кровопролития. Однако, если это возможно сделать, то точно не умоляя... - И тут, больная женщина соскочила со своего места, и отказавшись от щедрого дара, схватила кружку... Что ж, мудрому матриарху было виднее, в чём она нуждалась в данный момент. И путешественник, решил взять с неё пример, точно понимая что запасы магической энергии на исходе, а неясно, сумеет ли он вовсе отоспаться в эту чрезвычайно нервную ночь? И потому, кивнув Мангри, Малин принял свой подарок, и тут же откупорил и выпил зелье, надеясь что приток сил его сможет по меньшей мере взбодрить... лишним точно не будет.
Прохладная жидкость заструилась по горлу, и в считанные мгновения, флакон был опустошён, под аккомпанемент нарастающих в беспокойстве причитаний... Страх и отчаяние - совершенно не то, что приличествовало испытывать лидеру в период кризиса, то был удел следующих за ним. И как уже видел воочию Малин, эта Джаккайка была способна подавить свою сиюминутную слабость и вести свой народ к победе! Даже в таком ослабленном состоянии! Но как он мог помочь ей? Вдохновить на то чтобы справиться с этим вызовом? На ум приходили только уже упомянутые логические доводы.
- Поймите, Мангри, они - хищники, в своих охотничьих угодьях. Их нельзя разжалобить, им нельзя показать слабость, готовность уступить. Почуяв её, они не остановятся пока не получат всё. Уж поверьте охотнику. Однако, издревле, у мирных животных было три пути справляться с хищниками - прятаться, пугать или быть достаточно сплочёнными чтобы тот поостерегся разевать пасть. Спрятаться всем табором невозможно. Последнее нельзя показать раньше начала боя... А вот навести ужаса, устроив суеверным "гостям" незабываемое представление, вполне возможно! А на его основании реакции, уже вести переговоры, не предлагая, но требуя! - С тем, библиотекарь всплеснул руками, отступив на шаг от стремящейся к нему Кетуры, не давая себя схватить за руку, а лишь оставляя в ней пустой флакон, который наверняка увлекающейся волшебством Джаккайке для чего-то мог пригодиться. Интонацией же поставленного голоса, Малин старался затушить сомнения! Уверить её и себя, что он был способе это совершить! Лишь приоткрыв ненадолго завесу ужаса своего прошлого, не уступающего переживаемом в ходе военной кампании, он мог бы повергнуть в шок обычного человека, а с целым коллективом, поддерживающим нарратив, и готовым подкрепить слова делом... план мог сработать. Но был иной. Такой, при представлении о котором, глаза бакалавра загорелись.
- Однако, можно разобраться, не вступая во взаимодействие вовсе! Хоть это и рискованно!..
Воодушевление, вызванное новой идеей недолго сияло на лице блудного ученика. Он ощутил - что-то в воздухе было не так, словно поток холодного ветра, овеяло сознание Остролапа лицезрение тумана в тропическом фургоне, переключая его с болтливого на механический лад приступом тревоги... Это было не от книги. И дальневосточная волшебница им сейчас точно не управляла. Ноги путешественника перетекли в стойку по мере того как он быстрыми шагами обошёл хозяйку дома на колёсах, приближаясь к источнику беспокойства. Как тогда, при стуке в дверь фургона-арсенала, правая рука легла на рукоять клинка-артефакта, а левая стянула плащ на себя... Неизвестность на севере - почти всегда опасность. Так подсказывал болезненный личный опыт, а позволить ей коснуться главы кочевого поселения, Малин никак не мог.
И то что предстало перед ним, выходящее из густого тумана, оправдало многие... слишком многие опасения. Несмотря на многочисленные увечья в фигуре угадывалась ангельская природа. Но настолько искажённая неведомым злом, что в ней не осталось ничего святого... оторванный от материального сосредоточия нимб, нависал словно петля удавки над бедным узником... И оставалось лишь её затянуть, дабы окончить невыносимые страдания, сведшие тело с ума.
Ученику изгнанника уже раньше приходилось видеть такое... истощённая но всё ещё оболочка, перерезанные связки, извлеченные наружу органы... всё ещё бьющееся сердце, живое... и в то же время уже нет. Одурманенный разум, не чувствующий ни боли, ни приближения смерти, и лишь принимающий с благоговением всё, что творили с ним руки экспериментатора, ни раскаленный металл, ни лезвия впивающиеся в обнажённую плоть, не могли его поколебать... что уж говорить о словах? Лишь шелест стальных нитей, прошивающих поврежденные ткани. Пути назад не было. Был лишь прогресс... и сейчас, он был как нельзя кстати!
Поток методических мыслей, лишь на долю секунды опережал действия!
Пылающее энергетическое кольцо, концентрировало вокруг себя потоки магического фона, выступая как усилитель, и Малин не преминул этим воспользоваться. Обнажив змеиный кинжал, и вскинув над головой обмотанную в плащ руку, маг обрушивая на пришедшего в чужой дом с обнажённым оружием чужака воздушный удар, призванный выбить вытягивающуюся и чрезвычайно тощую фигуру, стоящую в весьма неустойчивой позиции, из равновесия, швырнуть в угол! Сбить попытку атаки! Открыть для удара, пока не занята оборонительная позиция!
И как любые манёвры бывалого бойца, действия понеслись молниеносным потоком, каждое усиливало последующее, сплетаясь в косу смертельного совершенства! Используя порыв ветра, обвевая себя им под вспышку зеленых глаз, он грациозным прыжком взвился в воздух! И сливаясь с потоком, снаряд устремился в цель!
Прикрывая уязвимую голову от нависших сверху ножей плотным плащом и мешая тем самым измученной твари опустить руки, Малин, уверенным, безжалостным движением, вкладывая в удар инерцию от импульса магически усиленного прыжка, направил лезвие "Гада" под подбородок улыбчивой марионетке.
В свете недавно сочинённой поэмы и нахлынувших при явлении несчастного воспоминаний, Джаккай воспроизвел, как именно Дарсорт "отключал" неудачливых врагов, после того как оставался доволен произведенной реакцией на тот ли иной состав... один точный, мясницкий удар, и глаза загипнотизированных жертв меркнут, сдаются вместе с рассеченным мозгом, так и не осознав, что с ними случилось... Сейчас, это был бы наилучший исход для обеих сторон.
Весь манёвр Джаккая, длился едва ли дольше пары секунд, казавшихся сейчас ужасно долгими.
Поделиться1292025-05-09 17:53:52
- Снова нарываешься?! -Рявкнул джаккай едва успев отдернуть собственную лапу от того, что бы вцепиться в физиономию Корь. Та, хоть и не замолкала, заставляя лохматого шипеть от ярости, тут же принялась приносить пользу. Сдерживать себя в такой ситуации было легче.
- Хору — Коротко представился джаккай, соблюдая минимальные приличия.
Ловко забравшись на стену, лохматый сорвал светящийся грипп, и аккуратно спрыгнул вниз.
-Мне его глаза не нужны. Если он не будет в тихую красть добычу, и будет работать, пусть идет — безразлично ответил джаккай Коше - и пусть забудет о том, что бы получить кого то из мои подопечных - добавил он, в такт щелкающим искрам Приятеля.
Поравнявшись в Тузом, Хору, аккуратно как умел, начал продвижение в открывшийся проход. Теперь когда он не был занят постоянным переписыванием табличек и барельефов, он мог обратить внимание на местную флору, и даже складывать в сумку растения или кристаллы, что излучали достаточно магии, что бы обратить на них внимание, и использовать в будущем.
Приятель летел чуть впереди, Тунец, на пару шагов позади.
Джаккай прикидывал, каким образом существа, что создали недомерков Коши — демолюдов, смогли скрестить два разных вида. Представить подобное заклинание было сложно. Но если это был скорее алхимический эксперимент? В Айзенкастле Хору слышал множество слухов, о зверских экспериментах над джаккаями и людьми. Почему бы что то подобное не провернуть с демонами? Почему то в это верилось намного легче, чем в заклинание, которое словно по воле богов, скрещивает двух существ. Быть может это и не гибриды вовсе, а напичканные препаратами выродки? Последствия особой диеты, постоянные инъекции эликсиров и в итоге у них вышли подобные выродки…
«Хм… А если эти выродки это черновик? Проба пера, а настоящий эксперимент не здесь? Нужно будет спросить Кошу об этом...»
Джаккай сосредоточился на поисках. Если тут найдутся какие то алхимические приборы, тексты или препараты, может быть Хору удаться что-то почерпнуть из этого для себя? Кое какой практический опыт у него имелся...
Хотя любая стоящая находка в этих местах должна быть сокровищем для мага.
Отредактировано PashkaSklep (2025-05-09 17:54:32)
Поделиться1302025-05-13 13:25:51
- Задняя Нога Коня
- Зарегистрирован: 2012-05-17
- Приглашений: 0
- Сообщений: 4458
- Уважение: [+428/-6]
- Позитив: [+449/-13]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
2 месяца 26 дней - Последний визит:
Вчера 23:45:17
Вих
Увидев Избранного, служитель тут же выпал в осадок. В панике оглядываясь, он пытался найти нужные слова, но слова под колким взглядом Вихо-Лиха расползались во все стороны, как напуганные змеи. Пролепетав что-то невразумительное, он попытался смыться тоже, но несколько других служителей – лекарей и стражников – уже подошли ближе, с подозрением глядя на джаккая и отрезая тому возможность для отступления.
-Я… Я ничего не знаю. Я выполняю важное задание Настоятеля…
-Давай сюда письмо, и Избранный не станет тебя проклинать. Или хочешь гнить заживо? – сухой голос старой настоятельницы был полон силы и власти, которыми она, как знал служитель, в иерархии культа Мокку уже не обладала. Диссонанс превратил панику в ужас, и дрожащей лапой он достал мятый конверт с печатью храма в виде Уробороса Малахитового Полоза.
-Вскрывай конверт! – приказала старуха, и служители синхронно дернулись – когда она сердилась, ее речь поразительно была похожа на шипение готовой бросится в атаку змеи, и привыкнуть к этому они не могли за все годы, что эта женщина возглавляла храм.
Всхлипнув, джаккай сломал печать. Из конверта выпал листок бумаги, и старуха жадно схватила его длинными пальцами, искореженными артритом
«Уважаемый Като, довожу до вашего сведения, что наш Избранный – пидорас. С уважением, настоятель Кадм»
Скрипнула дверь, и бандит в кожаном плаще выглянул в зал, держа под мышкой своего сраного варана. Взглянув на письмо в дрожащих руках своей предшественницы, он улыбнулся прогнившими насквозь зубами и снова исчез в своей келье.
-Стоило догадаться – спокойным тоном произнесла старуха, выпустив письмо – он слишком умен, чтобы так легко попасться.
-Оскорбил Избранного – старый стражник исподлобья поглядел на Вихо-Лиха – что он себе позволяет?
-Хочет вывести из себя. Заставить поступать необдуманно… – бывшая настоятельница подняла свои ведра – сохраняй спокойствие и оставайся решительным, Избранный. Кадм продолжит на тебя давить, и как только ты сорвешься – он этим воспользуется. И раздавит тебя. Не дай ему этого сделать.
Джаккай письмоносец, убедившись, что все потеряли к нему интерес, засеменил к выходу, неуверенно скалясь желтыми клыками.
К своему удивлению Вихо увидела, что часть присутствовавших при вскрытии письма служителей смотрят на нее с неодобрением. Неуважительно отношение к печати храма и давление на гонца показались большинству слишком грубой работой. А вот хитрость настоятеля они не только не осудили, но и оценили – поймать противника в ловушку, да еще и поиздеваться над ним, не просто не было среди духовенства Мокку чем-то зазорным, но считалось вполне себе уважаемым делом.
-Стоило бы его придушить в уголке, а не устраивать представление. - вздохнул один из лекарей, высказав общее мнение, и заспешил к раненным. Остальные служители тоже разошлись – дел у всех хватало. И, будто только этого и ждали, к Вихо подошли трое беженцев
Впереди шел здоровый мужик с окладистой черной бородой и в одежде побогаче, чем у остальных. Вторым был то ли жрец, то ли колдун – символ Гайи на шее и когда-то белая, а сейчас грязно-серая мантия говорили в пользу первого, а деревянный посох с лошадиным черепом и потрепанная книга в обложке из звериной шкуры, украшенной желтыми когтями и клыками – в пользу второго. Третья была высокая крепкая белобрысая женщина. С простой крестьянской одеждой резко контрастировала помятая кираса и булава на поясе.
-Я Дуб, староста…бывший староста… села Боровое. Потому что села нашего больше нету…– сразу перешел к делу здоровяк – это Лань, она драться умеет. А это наш жрец и знахарь Клодэус.
Представленные поклонились в пояс, такой же поклон отвесил и староста
-Избранный, спасибо тебе, что принял. Иначе точно нам карачун бы пришел.
Крестьяне снова поклонились. Правда знахарь-жрец сделал это с большой неохотой, но не из неуважения, а из-за боли в спине, за которую он схватился, как только разогнулся.
-Просьба у нас к вам буде… Мы демонюгам страшно признательны за все, что они сделали – Дуб махнул в сторону демонов, которые немного оживились после того, как пришел в себя их бывший вожак, и о чем-то переговаривались в своем углу рычащими голосами
-Угу, они за нас сражались, пока некоторые под телегой прятались – сквозь зубы процедила Лань
Староста и Клодэус посмотрели на женщину с недовольством, но спорить не стали.
-Признательны… Страшно… Да. – повторил староста, пригладив бороду и отведя глаза – от тока теперь было б лучше, если б они ушли.
-Не считайте нас неблагодарными– тихо прошептал жрец – в другой ситуации мы и не подумали бы о таком просить, и дрались с еретиками и безумцами плечом к плечу, чтобы вернуть долг. Но с нами дети…
Посох с лошадиным черепом указал на несколько детей, сидящих кругом. Выглядели они ужасно изможденными. Один мальчик был ранен, а две девочки больны и в бреду – от них не отходил очень мрачный храмовый лекарь.
-Детьми рисковать мы не можем. Поэтому мы вас очень просим… Пусть демоны уйдут. Мы отдадим им всю еду, что у нас осталась, и все деньги…
Староста с тяжким вздохом достал из-за пояса толстый кошелек
-Они в этой местности плохо ориентируются, так что я с ними пойду – сказала Лань – выведу их к границе… Я тут служила, я знаю.
-Очень вас просим – крестьяне снова поклонились.
«Не пожелали сами просить демонов уйти… Стыдно. Но и не пошли к Кадму… Что хорошо. Но если откажешь… Могут и пойти. И он этим воспользуется.»
Маленькая змейка, принадлежавшая старой настоятельнице, по прежнему оставалась на плече джаккайки, передавая ее слова… Которые резко оборвались после того, как толстый краснолицый мужчина в коричневом балахоне, отороченном медвежьим мехом, ударил ее по спине тяжелым стальным посохом.
-За работу, если хочешь сегодня свою пайку получить! – во взгляде старухи мелькнула ненависть, но она покорно двинулась на улицу. Человек, поглаживая серебряную цепь с алхимическим символом земли на груди, подошел к Вихо и крестьянам.
Лих знал его – Матеуш Изгорм, очень сильный маг земли. Второй в храме после Кадма (конечно, когда рядом не было Избранного - тогда становился третьим), он обучал магии остальных служителей и отвечал за все магические реликвии и устройства. Человеком Матеуш был тяжелым и жестким, но он был против Кадма, что делало его возможным союзником.
Каменным взглядом маг оглядел крестьян и шагнул прямо на них, заставив расступиться.
-Избранный, есть дело. Приглашаю в свой кабинет, заодно и пообедаем…
-Избранный! – Дуб, насупившись и наклонив голову, как бык, вновь привлек внимание Вихо – если вы не прогоните демонюг, мы сами уйдем. Этот безумец всех тут сожжет из-за них…
-Что нужно этому быдлу? – Матеуш нахмурил кустистые брови, и вокруг навершия его посоха закружили круглые камешки, словно луны по небосводу Медиса – мы оказали им милосердие, пустив в храм, а они еще чего-то требуют?
-Мы… - начал староста, и тут же один камень, будто выпущенный из пращи, впился ему в живот, заставив согнутся, хватая ртом воздух. Крестьяне испуганно отступили.
-Прогнать их, Избранный? – маг сузил глаза, и тоже стал похож на змею – большую, растолстевшую на храмовых харчах анаконду, медлительную и ленивую, но все еще безусловно опасную - По-хорошему, всех бы тут разогнать, и блохастых шавок, и вонючих мужланов… Твое милосердие, Лих, просто-таки преступно. Мы же не богадельня, а храм Мокку, в конце-то концов!
В этот самый момент ящеренок, уже прочно обосновавшийся на балках под храмом, решил снова бросить змеей в кого то, кто ему/ей не нравится. И за шиворот Матеушу полетел спокойно дремавший после обеда уж, никак не ожидавший такой подлости.
Надо отдать магу должное – пусть он тоже не ожидал такой подлости, но возмущаться, кричать и качать права не стал – просто поднял посох, и всем присутствующим стало ясно – сейчас бесполый ящероподобный демон умрет, и дело с концом. Маг земли не любил сложные решения проблем, предпочитая болтовне старое доброе насилие.
Йоулупукки
Туз скептически смотрел, как Хору срывает ламповый гриб, который и правда вспыхнул неровным синим светом, стоило ему отделится от стены. В оправдание Хору надо сказать, что магию от него он почувствовал только в этот момент. Ну это и неудивительно – многие волшебные растения и животные начинали излучать волшебство только в тот момент, когда ее использовали, и даже опытным колдунам было трудно заметить магию, не связанную с их стихией.
Енот первым пошел в проход, натянув на морду металлическую маску и очки, вроде тех, что используют алхимики для защиты от ядовитых паров. Затем достал из рюкзака небольшую клетку, в которой сидела нахохлившаяся оранжевая птичка без крыльев, похожая на пернатый апельсин, и двинулся вперед.
-Помни, твои дети будут тут, со мной – еще раз напутствовала мусорщика Коша. Тот внезапно обернулся и рыкнул со злостью
-Хватит себя вести, будто ты только вчера из Ада! Я и с первого раза понял, что ты дохрена сильная самка, и наше место в твоей системе ценностей возле выгребной ямы…
От удивления демоница только озадаченно моргнула. Потом раздались смешки детей Туза – и озадаченное выражение морды сменилось недовольным. Но что-то предпринимать было поздно – инициатива уже была потеряна.
Джаккайку насмешила перебранка демонов, и она с удовольствием хмыкнула, снова повторив Хору
-Туда нам не надо, шлюшка…
Но сказала она это без особого жара. Похоже, сама не была уверена в своих словах, и хотела полностью исследовать открытый ей же самой проход - в злых глазах светилось любопытство, которое она и не пыталась скрыть.
Проход был в куда худшем состоянии, чем остальное подземелье. Тут хватало и пыли, и трещин, из которых росли грибы и кристаллы. Хору пытался понять, какие из них могут быть полезными, но проницательности ему явно не хватало – единственное, привлекло его внимание, был синий камень, торчащий из дыры в стене, который вполне явственно излучал магию. Это не был полноценный кристалл стихий, но, возможно, лет через сто, мог бы им стать. Но даже так его можно было использовать как одноразовый слабый усилитель заклинания воды, или просто вытянуть из него небольшое количество магической энергии.
Увидев, как Хору кладет камень в карман, Туз вновь скептически хмыкнул.
-Ты вроде не первый раз в подземелье, а? Нельзя трогать все, что блестит. Первый этап исследования – изучение. В одном подземелье гриб или кристалл может иметь полезные свойства, в другом точно такие же - окажутся ловушкой. Почти все подземелья строят безумные маги земли, и в них все пытается убить чужаков максимально хитровыебанным способом.
-Глаза из сраки вытащи, и увидишь, полезные это штуки или ловушки – буркнула рыжая – и вообще, найди себе свою шлюшку, и доебывай ее хуйней, пижон.
Естественно, енот ее не услышал и продолжил идти вперед, игнорируя все соблазнительные наросты на стенах.
-Послушай, джаккай. Может, ты не понял, но ты с плохой компанией связался… Эта демон – дикарка. Что за псих будет таскать брошку в виде черепа… С такими нужен глаз да глаз. Они в Медиасе живут так, будто по-прежнему вокруг грешные души и можно их убивать по сто раз. Можешь мне не верить, но в один прекрасный момент ты ее чем-то спровоцируешь, и она тебя прикончит. Я знаю, о чем говорю. Можешь мне не верить… Но они полностью подчиняются своим инстинктам. Поебаться, подраться, пожрать… В любой последовательности. Сам убедишься…
-И чо ты предлагаешь? – вдруг спросила рыжая. Туз дернул ухом (случайность или он все-таки что-то услышал?)
-Мы бы вместе куда большего добились с твоими питомцами и навыками, и моим снаряжением и опытом… Ты кое-что смыслишь в подземельях, хотя знания твои совершенно не структурированы. Я мог бы тебя научить.
-Спасибо, хуйня предложение – покачала головой Корь – Да и не смыслит он нихуя, это я ему подсказываю, а так-то он обычный пентюх. И я сама его научу, если будет надо. Не то, чтобы я великая исследовательница подземелий, но пару данжей зачистила, и в компании джентльменов поопытней тебя, поц.
-Я понимаю, что скорей всего эта инвалидка держит тебя за шкирку – метафорически… И в любую секунду может схватить и физически. Но можно что-нибудь придумать… Если ты пойдешь нам навстречу.
Птичка в клетке вдруг издала странный звук, похожий на звон монет. Демон остановился и вытащил из ближайшей трещины комок салатовой слизи. Удовлетворенно хмыкнул, достал из рюкзака банку, и плюхнул комок туда.
На этот раз фыркнула рыжая.
-С Апельсинкой любой идиот может Соплю добыть. А ты попробуй без…
-В общем, если ты расскажешь мне, что демон земли тут ищет, и как вы сюда попали, я в ответ поделюсь информацией либо полезными вещами с тобой. Есть зелья, камни, свитки, жезлы, жратва, инструменты, вода и куча других полезных вещей, которых у вас нет… И без которых тебе успеха не достичь.
-Эт точно – внезапно согласилась джаккайка – скорей всего, пизда моей шлюшке. Просто он туповат… Но я над этим работаю. Шанс есть. В крайнем случае, если он сдохнет, сделаю из его черепа ночной горшок.
Коридор кончился внезапно – тупиком, как и говорила джаккайка. Она тут же подлетела к стене, намереваясь обследовать ее на предмет тайных ходов – но енот сделал тоже самое, и рыжая отошла в сторону, махнув лапой
-Пускай поработает. Мне ващет нельзя ничего делать, только советы давать и изредка пиздюлей…
Хору внимательно смотрел, как обследует стену мусорщик, и понял, что начал замечать закономерности. Пока еще очень смутно, но все же. В какой-то момент Апельсинка крякнула звоном монет, и коготь, прочертив символ на камне, заставил преграду отойти в сторону, открыв путь в небольшую комнату. Затхлый воздух обдал Пушка, заставив закашляется.
Преимущество Туза в снаряжении стало неоспоримым.
В центре помещения был постамент, на котором лежало обтянутое желтой кожей тело, в остатках почти полностью сгнившей одежды. Магический фон мертвеца просто зашкаливал - на груди тускло мерцал ангельский амулет-звезда, вокруг черепа горел обруч с огненным камнем, а на указательном пальце было ослепительно белое, словно раскаленное, колечко.
-Вот ведь повезло – прошептал Туз, но шаг сделал не вперед, а назад, на ходу доставая из-за пояса короткий жезл с золотой виверной на конце. Протянув его вперед, начал водить устройством из стороны в сторону, разыскивая ловушки.
-Ляяяя… - в тон мусорщику прохрипела Рыжая и подскочила к телу, пылающим (не магией, а самой тривиальной жадностью) взглядом уставившись на кольцо – ты знаешь, чего это, шлюшка?
Спрятав жезл, енот достал потертую книжку, и начал сверятся с записями, бубня себе под нос что-то невнятное.
-Нет, ну ты знаешь, чего это за кольцо, шлюшка?! – глаза джаккайки горели жадным огнем, а хвост бил во все стороны как бешеный – это Ангельский Арсенал! Оно на черном рынке тыщ на сто потянет…
-Так, ясно все – Туз захлопнул книжку – делить предлагаю по-честному. Обруч и амулет – освящены, поэтому я их взять не могу. А вот кольцо такой защитой не обладает. Так что беру его, а ты бери остальное. Лады?
-Нахуй пошел, хитржопый – сплюнула джаккайка – можешь себе в жопу этот обруч засунуть и амулет тоже. Они и одной пятой цены кольца не потянут.
-Это… Слишком дорого, господин… У меня нет столько денег – антиквар отшатнулся от кольца, мелко и жалко дрожа. Златозубый улыбнулся, сверкнув очками.
-Так найди того, у кого они есть. В конце концов, это твоя работа. Не так ли, Корь?
-Агась. Пусть шуршит – кивнула та, делая вид, что замешательство антиквара ее нисколько не удивляет.
-Если бы я не открыл дверь, мы бы дальше не прошли, согласись? Так что не будем ссориться – енот надел на лапу металлическую перчатку, похожу на рыцарскую, но куда более массивную и с очень талантливой гравировкой в виде крысы, держащей в лапках монету. При этом демон жадно смотрел на обруч, так что могло показаться, что на самом деле он хочет заполучить его, а не кольцо. Хору мог бы поверить, если бы не состояние Рыжей, которая была так возбуждена, что не могла усидеть на одном месте, и начала бегать вокруг могилы неизвестного ангела, грызя когти и подметая хвостом пыльный пол.
Малин
Разработанный Малином и тут же воплощенный в жизнь план атаки были выше всяческих похвал. Но филигранный тактический расчет и неподражаемое исполнение натолкнулись на тот неожиданный факт, что изуродованное существо было гораздо быстрее джаккая. Сдвинувшись в сторону, оно позволило магии Остролапа взметнуть постельные принадлежности на кровати Мангри, разлетевшиеся во все стороны. Рассчитанный прыжок, таким образом, пришлось корректировать на ходу, и вышел он ну совсем плохим – изуродованный ангел вновь чуть сместился в сторону, и джаккай лбом налетел на стену фургона, набив на лбу здоровенную шишку и чуть не выронив оружие. Урона удалось бы избежать, будь на голове шлем – но увы, его Малин снял, никак не ожидая драки.
Теперь его противник имел все возможности для атаки – и даже не для одной, а нескольких. Но вместо этого он снова потянулся и повернулся спиной, продемонстрировав изуродованную шрамами от плетей и когтей спину. Руки его выгнулись самым странным образом, и зажатые между пальцами ножи по-прежнему были направлены на джаккаев. Чуть повернув голову, ангел посмотрел на джаккая своим странным улыбающимся взглядом - хоть тепла в этой "улыбке" стало куда меньше, а печали - больше.
Между тем Мангри, не вовремя зашедшись в кашле, наконец пришла в себя и выхватила из-за пояса кривой нож с костяной рукояткой. И пусть ее движения были в два раза медленней движений Малина и Изуродованного, удар достиг цели – возможно потому, что неудачные атаки Остролапа загнали ангела в неудобную для него позицию. Кинжал глубоко вошел в тощий бок, добыв ручеек крови. И в тот же самый момент, как первая капля упала на пол фургона, магический нимб стал из зеленого ало-красным, и с него сорвалась короткая красная молния, которая ударила джаккайку в грудь. Коротко вскрикнув, Мангри упала, потеряв сознание. Ангел теперь смотрел с осуждением и непониманием, но выгибаться в уродливой пародии на эротичность не перестал, нисколько не обращая внимания на кровоточащую рану.
Манна 0
-1 хп "шишка на лбу"
Шалгеззаар
Шалгеззаар тонул в шерсти сфинкса, как в огромном море, и не видел и не чувствовал ничего, кроме почти счастья. Большая кошка нисколько не спешила расставаться с маленькой ящерицей, и демону уже начало казаться, что это прекрасное мгновение продлится вечность… Но такого вообще не бывает в жизни.
Блудный сын Синдел открыл глаза и резко выдохнул. Тело было словно чужое, украденное из чужого шкафа, и теперь придется к нему привыкать, да еще и постоянно оглядываться, не появится ли хозяин, чтобы отобрать назад. Через несколько секунд дурацкое состояние грабителя платяных шкафов прошло, но и легкие, и сердце, и все остальные органы, включая полный набор желез, все равно работали неуверенно, робко, не верилось им, что выскользнули они из пушистых объятий Стража Смерти в мир Жизни. Горела огнем грудь – доказательством, что все произошедшее не было сном, и можно было быть уверенным, что, кроме слезающей кожи и коллекции старых шрамов, там обнаружится новенький символ Рыцарей Анубиса.
-О Шал, дорогой друг мой, как ты себя чувствуешь? – в пасть демона ткнулась чаша с Кристальной Водой из Оазиса Шао-Ли. Во рту будто устроили небольшой шабаш орда демонов огня средних размеров, и несчастный организм, все еще разбирающийся в том, как снова начать функционировать после встречи с Чудовищем Карнака, яростно потребовал, чтобы вода была выпита, а если там отрава, ну и пускай, ну и хорошо, все одно лучше, чем остатки веселья демонов огня, пылающие в пасти кучками углей.
-Я же говорил, что дитя хмурых улиц Карнака опасно – торговец в отчаянии подергал себя за бороду, расплескав немного драгоценной Кристальной Воды – но ты не послушался меня. Мне так жаль, что я не сумел донести до тебя угрозу…
Али испуганно посмотрел на девочку, лежащую на ковре. Вдруг она перевернулась на другой бок, и торговец дернулся, облив Зара еще парой капель бесценной воды.
-Ты вправе не говорить мне, что пережил, но, если пожелаешь, можешь поведать о борьбе с чудовищем… Возможно, я смогу утешить твой разум и дать совет, если ты в нем нуждаешься. И возьми это
В лапу Шалгеззаара лег кожаный кошель, который, кажется, ничего не весил. Не стоило и сомневаться, что сюда была собрана вся его линька за время приключений со Сфинксом.
-С тебя падает кожа и я не ведаю, следствие это злых чар Мертсигер, или естественный процесс… Но все ингредиенты, добываемые с демонов, стоят в Люксаре весьма дорого. Ты сможешь продать свою кожу за хорошую цену в Искрастене. Хотя, я слыхал, там предостаточно демонов, поэтому цены значительно ниже, чем в самом Люксаре… Пусть и все еще велики.
Зар вдруг понял, что чего-то не хватает. Точнее – «кого-то». А еще точнее – фея и камеги. Их не было, и вдруг показалось, что они ему приснились. Даже сфинкс казался более реальным – от него хотя бы символ на груди остался.
- Я знаю, что Звери Пирамид плодоносят проклятьями и черной магией, будто Древа из Сада Зла… И если я не смогу тебе помочь, то обещаю найти того, кто сможет.
Зар не знал, чем там плодоносят деревья из Сада Зла, но торговец плодоносил желанием помочь захворавшему другу-в-дороге. А еще ему было любопытно, что не было странным – в отличии от любопытства федаина, на призрачно короткий момент скосившей глаза на лежащего ящера и чуть шевельнувшей ушами. Впрочем, возможно, окрыленному почудилось, потому что стоило ему моргнуть, и черная демоница снова обрела эмоциональность статуи, равнодушной и холодной к внешнему миру и населяющим его скучным существам.
Мавуро
Раст дрожащей лапой взял сумку с едой и, пятясь, выскочил за дверь, чуть не споткнувшись на пороге. Ингер проводила его мутным взглядом, в котором тьма еще не начала давать плоды, но уже расцвела в полном своем безобразии.
-Ты самый дурацкий демон из всех, что я встречал - задумчиво протянул Кальвин, устроившись на кровати в позе гедонистствующего сибарита, положив одну руку на толстый живот, а другой подперев не менее толстый подбородок, в котором пальцы его утонули, как в сосиски в тесте.
-Поэтому, мы прекрасно друг другу подходим... Ведь и мне один демон когда-то сказал, что я самый дурацкий ангел... И если бы я не покинул небеса, они бы точно провалились в Ад под тяжестью моих грехов. Но в чем же мои грехи?
Последний вопрос был задан с патетическим надрывом, архиаптекарь прикрыл глаза толстыми пальцами, и сделал странный жест другой рукой, будто пытаясь заслонится от чего-то ужасного, надвигающегося на него сверху.
-В чем моя вина, вопрошаю я вас, призраки былого? В том, что я не был удовлетворен теми ничтожными знаниями, что могли предложить наши полупустые, скудные, как голова кретина, библиотеки? В том, что я задавал моим наставникам, закостенелым в собственном невежестве и ограниченности, вопросы, на которые у них не было вразумительных ответов? Или в том, что у меня был демон-питомец и я его любил?
Кальвин открыл глаза и с дерзким вызовом посмотрел в потолок, будто действительно ожидая ответа. Но ответа не последовало. Только плохо обструганные доски тупо пялились глазками сучков, не понимая, какие к ним могут быть претензии.
-Я любил кормить его, и смотреть, как он ест. Знаешь ли ты, что в Раю, как и в Аду, есть не надо - и все же и у вас, как и у нас, есть полностью функционирующая пищеварительная система, ничем не отличающаяся от таковой у медийцев? Разве это не странно? Вот один из вопросов, на которые я не мог найти ответа... учитель, не самый глупый, указал мне на грудное вскармливание - но это делает наше строение еще более странным и... Надуманным, что ли?
Ингер обхватила себя плечи и принялась раскачиваться. Монотонные, механические движения, как у игрушки… Вот только игрушки не думают, а джаккайка думала - думала о том, как в детстве убила волка. Правда потом оказалось, что это был не волк, а волчица — это выяснилось, когда юная охотница вошла в логово, и увидела целый выводок волчат. Они тогда ей показались очень милыми - как и все Ворсы, Ингер любила псовых. Но стоило ей взять одного в руку, как тот укусил ее... И тут же был отброшен в сторону, стукнувшись о стену пещеры. Злость и боль ее были так велики тогда - она ведь не хотела ничего плохого, и от этого укус маленьких зубов показался ей особенно обидным. А еще волчонок походил на маленького демона, жизни от которых ей не было все ее детство. "Они просто играют..." Играют? Поджигая ей хвост, бросаясь камнями, пытаясь утопить в речке и перебрасывая друг другу в полете, будто мячик!? Нахрен такие игры! И охваченная внезапной злобой, она схватила несчастного звереныша, собираясь сделать с ним... Что-то. Что-то плохое. Тоже, что делали с ней демоны…
Что именно, она придумать так и не успело, потому что в пещеру вошел ее наставник, и сразу поняв по выражению мордочки, что творится, выхватил у нее волчонка из лап.
-Если видишь зверя - убей
А убить не можешь - не тронь.
Это была поговорка, распространенная в их деревне, и общий смысл ее сводился к тому, что драться, даже до смерти, это уважаемое дело, а вот пытки и издевательства, дескать, это плохо. Жаль только, они не считали издевательством то, что делали с ней ее демонические "приятели", лицемеры...
Ингер навсегда запомнила тот миг, когда ее преисполнила садистская злоба по отношению к беззащитному зверьку, желание сделать ему как можно больнее и продлить эту боль как можно дольше... Пусть и продлилось это всего несколько мгновений, пусть и не появлялось оно больше никогда, но чувство было таким сильным, что оставило свой след... И сейчас оно появилось снова. Во всей своей полноте. Оно теперь было постоянно с ней - желание причинять боль кому-то беззащитному, и как можно дольше. Когти впились в лапы, и кровь потекла четырьмя тонкими ручьями, а из-под черепа донёсся глухой вой. Перед глазами проносились обрывки воспоминаний - своих и чужих, принадлежавших существу, мысли о котором были ужасно липкими, тяжёлыми и дрожащими. Она видела Ад и видела джаккайку, очень похожую на себя. Видела демонов, и других джаккаев, чьи страдания длились нестерпимо долго. Эти мысли будоражили ум, ей очень хотелось оказаться там, чтобы заставить их страдать еще сильней, заставить страдать так, чтобы «тот» был доволен, чтобы он ее похвалил и может тогда-то боль в голове и в крови наконец утихнет... "Не утихнет" произнес голос принадлежавший, наверное, старой Ингер, которая умерла в судорогах на занозистом полу заимки старого траппера. От нее остался только обиженный призрак, тихо шепчущий в перерывах между приступами мигрени и боли в сердце. Очень тихий и жалкий, вызывающий только отторжение и раздражение - какой же слабой она была!
"Я и есть ты, дура. Демоны нас достали. Теперь мы будем страдать всегда. Тебе было бы лучше покончить с собой"
Ингер глухо зарычала. Раз уж рядом не было никого, кому можно доставить боль, она была бы не против доставить еще больше боли самой себе... Вот только «он» будет недоволен. «Он» хочет, чтобы она жила и рассказывала дурацкие истории, как его прошлая джаккайка. Но дурацкие истории путались в голове и тонули на дне памяти. Зато всплывали воспоминания о всех зверях, которых она убила, всех демонах, которых она побила, когда они научили ее драться. Об издевательствах, о смертях односельчан. Интересны ему будут такие истории? Она не знала, и поэтому молчала. Болтовня казалась бессмысленной. Не болтать нужно, а делать… Наверняка им на пути попадутся слабые существа, с которыми она сможет сделать очень много плохого. Он ей показал, как. Для этого нужны сталагмиты... Но сойдут и колья или заточенные ветки деревьев. Нож у нее есть...
Достав тесак, Ингер с трудом сдержала нахлынувшее делание отрезать себе палец и посмотреть, не вытечет ли из нее тьма вместе с кровью. Нет, без пальцев она не сумеет крепко держать оружие. Оно ей нужно. Очень много кольев, на которые нужно насадить всех тех, кто ей не нравится. А не нравились ей сейчас все, кроме «него». Особенно, почему то, та самая адская джаккайка. Она гораздо лучше смотрелась бы со стрелами в каждом глазе... Гораздо.
Кальвин томно вздохнул, наблюдая за Ингер, чье беснование сдерживали только незримые узы ее нового владыки.
-Я всегда любил больше смотреть, чем делать самому... Особенно интересно наблюдать за медийцами. Столько экспрессии, столько изобретательности!
Ангел театрально покачал головой.
-Хотя вы, чада Синдел, тоже очень интересные. Но ваша хаотичность и, зачастую, немотивированная жестокость, немного смущают. Я все понимаю, профдеформация - самого иногда тянет вытирать медийцам носы, если им грустно, и развлекать, если им скучно. Но все же... Как говорил один мой знакомый палач: "Кровавые оргии ради кровавых оргий - пустой звук. Кровавые оргии ради истины, любви и красоты - вот вера, к которой я стремлюсь". Я не согласен с этим всецело, эстетика тоже важна, к тому же, я бы добавил в список высших целей еще "познание"... Увы, дядюшка Мок был идейным человеком, а не ученым. А вот я личность многогранная, и люблю созерцание столь же сильно, как познание и стремление к всеобщему благу... Наверняка, и ты тоже. Знавал я демона, который рисовал картины кровью своих жертв, и делал премилые инсталляции из кожи и костей. Многие согласны были платить за это большие деньги, лишь бы получить их в свои частные коллекции... Уверен, в тебе тоже можно пробудить эстета и ученого... Для начала, я думаю, стоит научить тебя наслаждаться пищей. Ты совершенно не умеешь этого. Ну, мы это исправим. Я даже злоупотреблю своим влиянием ради этого... Цивилизовать свеженького демона, только вышедшего из Ада - разве это не достойнейшая из всех возможных целей?!
Вопрос повис в пустоте и Кальвин умолк, пресыщенный звуком собственного голоса и зрелищем Ингер, изнывающей в яростной жажде делиться своей болью с миром.
Раст, которого на самом деле звали вовсе и не Раст, а Вик Сильверкло, привалился к стене сарая и закрыл глаза. За все то время, что он участвовал в безумной авантюре зятя и дочки, ему не было так страшно. В голове крутились мысли - одна отвратительней другой, уродливые, как прогнившие туши на колесе мясника… И столь же зловонные. Захотелось бросить все и бежатьбежатьбежать - так далеко, как хватит сил, а потом бежать еще, на пределе, сжигая все резервы, на износ, на излом, так, как некогда не бегал... Демон был жуткий. Этот его череп и повадки, повадки не разумной твари, а дикого животного, еще более страшного тем, что обладает разумом – чуждым и странным, бесконечно далеким от разума жителя срединного мира. Но еще страшней было то, что он сделал с джаккайкой... От темной магии Вика мутило, весь ритуал был похож на ночной кошмар - но таких кошмаров у старого клерка торговой компании "Пипсквик и Ко" не было никогда и затертое сравнение казалось не просто неверным, а издевательским - реальная жизнь страшнее любых кошмаров.
С силой шлепнув себя лапой по морде, джаккай вынырнул из вязкого безумия, в котором тонул с того самого момента, как Мавуро начал свой извращенный обряд над беспомощной Ингер. Нужно было что-то делать с огромной псиной, которая спала тревожным сном в сарае, и быстро.
Зайдя внутрь, джаккай поморщился от вида пса - тот был настолько огромен, что это казалось глубоко неправильным и пугающим - особенно для такого маленького существа, как джаккай. Открыв бутыль со снотворным, Вик вылил его на тряпку, которую положил на нос зверя. Марик считала, что лучше собаку убить, чем тратить на нее литры снотворного, но Вейя, с присущей ей осторожностью, заметила, что за пса Ворсы будут мстить так, что живым им из Нирвена точно не уйти, а скрыть гибель настолько огромной собаки не представляется возможным.
После бычьей дозы снотворного, впитавшегося в нос, псина перестала скулить, и старик проверил настоящего Раста, здоровенного белошкурого джаккая с пышной бородой и мордой, изуродованной ударом медвежьей лапы. На него снотворное тратить не стали и он был просто связан толстенной веревкой, а в рот был сунут кляп. Взгляд траппера обещал Расту все муки Ада, но клерку было больше стыдно, чем страшно.
Оставался третий пленник, который пробуждал чувства совершенно иные, чем первые два.
И были эти чувства - брезгливость и жалость.
В дальнем углу сарая стояла крепкая деревянная клетка, в которой сидел демон воздуха. Была она длинной и нескладной, с тонким красным клювом и черно белыми перьями, огромными крыльями, торчащими сквозь прутья, и большими испуганными розовыми глазами. На ней было платье - тоже розовое, с какими-то бантиками и рюшечками, все грязное и рваное, оно подходило ей как нельзя лучше.
-Господин! – голос был певучий, птичий, детский - но она не была детенышем, она была полноценным сформировавшимся взрослым демоном. Так сказала его дочь, и ей старик доверял - она прочла книг о демонах столько, что могла бы диссертацию по демонологии защитить в Инфернии. Да и опыт охоты... Пусть Вик тоже, вроде как, охотился, но ключевое слово тут "вроде как". Демонов он боялся и жалел и изучать их совершенно не желал. Так что приходилось доверять Вейе и Марику, когда они что-то насчет них утверждали...
-Господин! Простите! - вновь позвала демон - я в туалет очень хочу по маленькому! Выпустите, пожалуйста!
Она просила его так уже раз десять. Но выпустить ее он не мог, потому что боялся… Не ее, а дочки и зятя.
Пусть она и была взрослым демоном, вела она себя как птенец. Огромный, несуразный птенец джаккая, заплутавший в лесу и ищущий свою деревню, которой больше нет...
-Ладно - Вик вдруг открыл клетку - иди.
Обрадованная демон вылезла наружу, расправив крылья - клетка была ей мала, и он слышал, как та плакала ночью от боли в затекшем теле - очень тихо, чтобы не доставить никому неудобств.
Вик видел, на что способны своей магией демоны воздуха - да и даже без магии, когти на длинных птичьих лапах могли ему скальп сорвать с головы одним ударом. И что будет, если она нападет?
Наверное, он умрет.
Но демон не напала, а отошла в угол. Потом обернулась, и с о стыдом попросила попросила
-Отвернитесь, пожалуйста...
Вик махнул лапой, и просто вышел на улицу. Потом отошёл подальше, вздыхая морозный воздух, и стараясь думать о том, как там справляется без него его родная контора, и что ему бы подарили, если бы он доработал до пенсии, а не уволился.
Вернувшись в сарай минут через пять, Вик молча уставился на демона, которая снова залезла в свою клетку и даже дверцу прикрыла.
"Боги, Стражи... за что мне это"
Но боги и Стражи ничего не ответили, хотя молитва была очень жаркой..
Закрыв замок, старик вышел на улицу, без всякого интереса глядя в черное небо. Тихий стук в ворота оторвал его от этого аутистичного занятия, заставив тащится к ограде
-Папа - дочь и ее муж выглядели помятыми. Хитиновая броня и плащи, которые предоставили им наниматели, были все в снегу и грязи (и где нашли только?), а мерзких собак не было – кроме одной.
- Очень странный демон попался - с улыбкой объяснил Марик, скривив свою бандитскую морду - использует магию света. Всех собак потеряли...
-Кроме одной - Вейя указала на тяжело дышащего пса с глазами, застланными молочно-белым туманом - И это не демон использовал магию света, а ангел. Наверняка из города. Папа, их следы ведут сюда.
"Ну вот и все. Проблема решена" старый клерк выдохнул клуб пара и вдруг с удивлением посмотрел на сумку, которую ему дал демон, и о которой он совсем забыл, таская в левой лапе.
В голове вдруг мелькнула странная мысль - что этот демон вовсе не такое чудовище, как могло показаться на первый взгляд. Он ведь точно мог его, Вика, убить... Но не стал. Отпустил. А то, что он делал с джаккайкой...
"Да лечил он ее, балда. Так, как я ему посоветовал, своей магией, так, как мог. Я же не умею и пальца себе перевязать, крыса канцелярская, дурачина, старый простофиля… А она умирала. Тебе ли его судить?"
Вспомнилась и характеристика, которую Ингер дала Мавуро. «Он будет себя хорошо вести. Он вообще очень приличный демон». Он правда хотел помочь? Пусть и выглядело это как кошмар, который теперь точно будет мучать старика до конца его дней?
Нет, правда, не ему судить. Не тем, кто творит столько преступлений, чтобы спасти противную больную девочку, которую Вик не мог и не хотел считать своей внучкой.
Голос разума был как стрела в лоб. Вик потер нос, и коротко выдохнул еще одно облачко пара.
-Папа? - спросила Вейя и старик поднял на нее взгляд, будто только увидел.
-Да, был тут один демон. И с ним джаккайка...
-Точно. Циндер с ней баловалась - кивнул Марик. Вейя фыркнула
-Не наговаривай на дочь... Джаккайка первая напала. Заподозрила... Ведь мы в деревне засветились, да вообще эта охота просто позорище... Она была ранена. Ты их обезвредил?
Ох, этот взгляд. Взгляд "почему-ты-не-помогаешь-спасать-свою-внучку-ты-старый-бесполезный-олух". И еще более мерзкий от зятя "вы просто уникум, папаша. Самый бесполезный джаккай в мире"
-Я... Они ушли.
Вик и сам удивился тому, что сказал. А вот родственнички не удивились. "Все же, насколько правильней живут сородичи в деревнях. С родней и врагов никаких не надо..."
Лже Раст ужасно захотел обратно в деревню. Или хотя бы в городской клан, где яйца сдают в родильные дома, как и положено порядочным джаккаям.
-Папа... Ты... Ты серьезно?
"Да, серьезно. Старый дурак". Они не удивились. Пытаются сделать вид, что удивились, но на самом деле нет.
Захотелось заорать что демон и джаккайка тут, в его доме, что он не дурак и не бесполезный...
Но вместо этого он сказал
-Они зашли, ненадолго. Потом демон заволновался, схватил ее, и они улетели.
Старик указал на следы, ведущие к дому. Слепая райская борзая тихо заскулила. Она тоже чуяла следы, но еще она чуяла огромного нирвенского пса, и это ее пугало.
-Мы их не догоним…
-Не догоним. Но есть одна мысль.
Не желая что-то объяснять понурившемуся старику, охотники заспешили обратно к озеру. Только их и видели…
Постояв еще немного и убедившись, что родня не собирается неожиданно вернуться, чтобы поймать его за лапу, Вик поспешил в дом. Там как раз ангел закончил разглагольствовать об эстетике, а Ингер закончила обдумывать, как она расчленяет и убивает Раста, и перешла к обдумыванию того, как она убивала бы Душу.
-Вам надо уходить – безапелляционно заявил старик – немедленно.
-Так и знал – покачал головой Кальвин. Что он знал, ангел уточнять не стал, загадочно замолчав с хитрым взглядом кота, сожравшего банку сметаны без ведома хозяев. Ингер потянулась к тесаку, заскрипев зубами. Старик посмотрел на нее с испугом, в который раз мысленно обратившись к немым богам с жалобами. И в которой раз в ответ они промолчали.
-Сюда скоро вернутся те, кто вас преследует… Я их отвадил, но они могут вернутся.
-Хм – толстый ангел внимательно посмотрел на джаккая – ой ли?
Выйдя на улицу, Раст указал в сторону противоположную той, куда ушла дочка с мужем. Потом вдруг метнулся к сараю, скрывшись там ненадолго. А когда вернулся – вел с собой демона ветра, похожую на большую неуклюжую птицу. С несуразно длинными ногами и руками, с тонкой шеей, нелепой желтой челкой и совершенно дурацким розовым платьем.
Оглядевшись, она тут же нагнулась к снегу, зарывшись в него длинным тонким клювом.
-Ах, снежок! Такой приятный! – ее движения были неловкими, ее лапы были непослушными, а во взгляде было столько абсолютно неестественного для демонов света, что Кальвин поперхнулся.
-Спасибо вам, господин Вик! Я всегда знала, что вы не злой! – птица протянула лапу, попытавшись, по задумке, нежно прикоснутся к щеке джаккая. Но вместо этого поцарапала его, заставив отшатнутся. Ингер с шумом втянула воздух, и запах чужой крови сделал желание пролить ее самой просто невыносимым.
-Извините, я не хотела… - заламывая лапы, демон бросилась к старику, чуть не сбив его с ног. От той легкости, с которой она могла бы его убить, Вику стало дурно.
-Иди с ними! Теперь они будут за тобой присматривать! – джаккай ткнул когтем в Мавуро, попятившись. Обернувшись, демон посмотрела на Мавуро с таким удивлением, будто только что его увидела.
-Привет? У тебя красивый череп и крылья! Меня зовут Лето, а тебя? – неуклюжая птица сделала шаг в сторону собрата, неуверенно взмахнув крыльями, и чуть не споткнувшись.
-А это… Твой друг?
Ингер посмотрела на демона, и вдруг поняла, что ее она, как и «его», не хочет убивать. Это было странное чувство, и малефик потянулась к нему, как усталый путник к блуждающему огоньку на болоте
-Привет, а ты кто? – демон нагнулась к охотнице, потому что была раз в пять выше джаккайки.
-Ин…Гер – произнесла та. Слово далось ей трудно – говорить по своей воли было тяжело, куда сложней, чем когда «он» говорил ее ртом.
-Привет я Лето… Я видела таких, как ты. У моего папы было таких много… Вы печальные, мне вас жалко. Будем дружить?
Она протянула лапу и Ингер вцепилась в нее, тут же поцарапавшись о когти. Лето дернулась, испугавшись, что опять по неосторожности сделала кому-то больно, но Ингер не отпускала ее, наслаждаясь и собственной болью, и близостью к еще одному демону.
