Шалгеззаар

Мерт очень не понравилось, что Зар не дал ответы на все ее вопросы. Она наморщила нос, и поднесла кулаки к лицу, собираясь вновь разреветься, но все еще не было для этого ни слез, ни сил, да и вряд ли слезы чем-то помогли. Поэтому девочка нахмурилась и со злостью пнула тарелку Али, перевернув ее и разбив. Разрушение немного утешило – и пинки получили деревянная кукла ангела, кальян и несколько тюков с чем-то мягким. Шов на боку одного из них разошёлся, и на ковер высыпалось немного фиолетового порошка. Созданный хаос внес успокоение в мятущуюся душу дочки Верховного Жреца Серебряной Пирамиды Карнака, и она вновь пристала к демону с вопросами
-Так что теперь будет? Я буду с тобой, а не с Али? Мы уйдем от него, или будем вместе до этого Искрастеня? И еще… Я хочу узнать о тебе!
Девочка с нескрываемым любопытством взглянула на хвост демона. Палатку вдруг шатнуло – будто голем оступился или споткнулся... Но затем размеренное движение продолжилось и Мерт, не обратив на заминку внимания, продолжила трещать, как сорока:
-Почему ты такой? Почему у тебя чешуя, а не шерсть? Все демоны, которых я видела в Карнаке, были с шерстью! Ты какой-то особый демон? Мне всегда говорили, что демоны злые! Особенно демоны из других пирамид! Эти дуры, дочки Али, говорили, что ты меня сожрешь, говорили, что ты питаешься детьми! Пусть эти мыши и глупые, как Рабы Каналов, все же они много путешествовали, и видели больше демонов, чем я… Но я не побоялась дотронутся до тебя! Я вообще ничего не боюсь! Скажи честно, ты ел когда-нибудь детей? Почему у тебя хвост, как у ящерицы? Наверное, ты так понравился Али, потому что похож на их дурацкого бога!  Что за идиоты, поклонятся огромной жирной рептилии… Мы поклоняемся самому Господину Смерть, он самый могучий, потому что его власть и над жителями Медиаса, и над демонами, и над ангелами… Почему у тебя такие крылья? Почему вы, демоны, все так сильно отличаетесь друг от друга? Почему вы похожи на зверей из нашего мира? А есть демоны-улитки? А демон еж может быть? А демон жираф? А демон мокрица? Может, вас создали из наших зверей, а потом всех скинули в Ад? Или наоборот?

Мертсигер замолкла, придумывая другую порцию вопросов и Зар, воспользовавшись моментом, обратился к фадаину. Но та сделала вид, что не слышит его, продолжая медитировать над своими клинками. Девочка тут же подошла ближе, спрятавшись за хвост Зара, и насмешливо пфыкнула
-Да она ничего не ответит, чтоб ты не говорил и чтоб не делал. Это я с дочками Али давно выяснила… Вот, смотри…
Высунувшись, она четко произнесла
-Только дураки поклоняются ящерице! А правда, что вы за ней какашки убираете? И им тоже поклоняетесь потом?

Демон огня и правда не отреагировала. Но в глазах ее полыхнуло пламя. Шалгеззар ощутил жар – бессильный. Ни единый мускул на поджаром, крепком теле федаина, не дрогнул.
-Эй, самка шакала! Сидишь тут, потому что твой ящер тебе приказал? Скоро жопа отвалится! Ме! – Мерстигер показала демону язык. Пламя в раскосых глазах стало еще яростней, но и только.
-Когда я стану Верховной Жрицей, я подчиню все пирамиды, и заставлю их служить нашей! Тогда мы устроим вашему поганому сатрапу кровавую баню, а потом придем в ваши города! Все вы отправитесь к Эфенди Смерть, который отправит вас в Ад… Ну, кроме тебя. Тебя ведь ждет Небытие, так? Мы превратим ваши Храмы в отхожие места, ваших жрецов закуем в цепи, и отправим работать в Соляные Шахты и в Карьеры… И до ящера вашего доберемся! Я лично отрублю ему голову, а потом мы снимем с него шкуру и повесим в нашей Пирамиде! А еще…
Несмотря на все усилия, демон огня все же не справилась с собой. Губа ее чуть приподнялась, показав клык. Язычок огня вырвался из пасти… Но и только. Огонь в глазах погас, и в них застыла бесконечная мука. Она и правда была скована – чем-то более прочным, чем стальные оковы и чары подчинения.
-Хах – самодовольно хмыкнула Мертсигер – я же говорила! Ничего она не сделает…

И тут жилище Али тряхнуло. Тряхнуло сильно, так, что демон чуть на ногах удержался, а Мерт кубарем полетела прямо в федаина, упав ей на колени. В глазах девочки мелькнул ужас, и она словно ошпаренная отскочила прочь от черношкурой… Которая вновь не шевельнула и ухом. Выдержке демона огня можно было только позавидовать.
-Все в порядке! Не волнуйся, Шал! – крикнул сверху Али, и проворно слез со второго этажа – сейчас я разберусь. Пожалуйста, оставайся внутри и не волнуйся, ибо ты под моей защитой и покровительством…
При этом голос дервиша звучал не очень-то уверенно, а рука, лежавшая на рукояти сабли, была сжата куда сильней, чем необходимо.
Впустив в жилище ледяного воздуха с улицы, толстяк размотал веревочную лестницу и отправился вниз, рискуя свалится из-за охватившей все тело мелкой дрожи.
Сверху доносились испуганные перешёптывания – вниз несколько раз выглянули дочки и жены Али и тревога на их лицах тут же передалась Мерстигер и даже демону огня, чьи глаза недобро сузились, а клинки звякнули друг о друга, готовые к бою.
-Что там? – спросила Мерт у родни дервиша, но те даже смотреть на нее не стали, вновь скрывшись наверху. Тогда девчонка, в гневе топнув ногой, сама бросилась к пологу шатра и отбросила его, выглянув на улицу. Зар, стоявший неподалеку, тоже смог выглянуть, и увидел…

Армию. Именно так, иначе подобное скопление вооруженных людей и нелюдей назвать было и нельзя. С высоты роста голема величина войска казалась особенно впечатляющей – даже на самый беглый взгляд солдат было не меньше нескольких сотен. Большая часть бойцов выглядела неважно: солдаты, всеми силами пытавшиеся утеплиться, завернутые в тряпки и шкуры вид имели понурый. Они казались родней тем воякам, которых пленил Али, больше похожие на бандитов, чем на королевские войска. И все же они шли строем, а количество пик, алебард и другого древкового оружия напоминало густой лес. Спереди пикинеров прикрывали щитоносцы, одетые в легкую броню и вооруженные топорами и булавами, а позади всех, в тылу, тащились арбалетчики.
Во флангах же были другие войска, и даже на беглый взгляд они казались куда как более серьезной угрозой, чем простая строевая пехота…

Справа от основной массы маршировали здоровяки, самый низкий их которых был метра два ростом. Великаны были одеты в кольчуги, опускавшиеся почти до земли, а в руках сжимали тяжелые двулезвенные секиры. Из-под шлемов с наглазниками и бармицами торчали темно-синие бороды, а кожа на руках была мертвенно серой. За каждым из них шли два-три горбатых карлика, казавшиеся еще более мелкими на фоне гигантов, вооруженные дротиками или короткими луками.
На левом фланге были джаккаи – закованные в железные латы так густо покрытые короткими острыми шипами, что напоминали ожившие каштаны или ежей. Возглавлял их демон земли, огромный даже для его вида. Он напоминал носорога, с тремя короткими рогами на тупоносой морде, и маленькими красными глазками, хитрыми и злыми. Ни оружия, ни брони у него не было, если не считать броней кожаные ремни и юбку с медными пластинами.
Еще были всадники – немного, вооруженные легким оружием и в легкой броне, они галопировали слева и справа от армии, выступая скорее в роли поддержки и разведчиков, чем ударной силы.
А впереди всех шел разномастный отряд, каждый воин из которого мог похвастаться таким уникальным нарядом из разноцветной ткани, украшений и элементов брони, будто пытался перещеголять по кичливости и вычурности своих соседей. Основным оружием их были тяжелые двуручные мечи, прямые и кривые, и то, с какой легкостью эти ребята их держали, ясно говорило, что силушки им не занимать. За каждым меченосцем шел юноша или девушка без брони и оружия, зато с посохом или жезлом, светящимся от наполнявшей их магии.

Сейчас вся эта армия перестраивалась, полукругом охватывая застывшего голема. У ног которого жался достопочтенный Али Мухиддин Хаджи Бекир, который предпочел бы быть в ином месте – но вынужден был, к его горю, оставаться тут, и лицом к лицу встречать новую угрозу.
Закончив маневры, воинство замерло, сверкая в свете звезд и лун остриями копий и мечей, шелестя многочисленными знаменами с танцующим на задних лапах лисом, держащим в зубах стрелу, на фоне черной коронованной башни.

Голем вдруг шевельнулся, ударив ладонью о ладонь и заняв позу борца, готового к бою. Это движение огромной статуи взывало ропот среди воинов, не только усталой пехоты, но и среди «элитных» отрядов. Али, чуть приободрившись, задрал бороду, выгнул спину и сделал шаг вперед, посмотрев на солдат уверенно, но без вывоза. Тут же показался командир… точнее, командирша… этой странной армии. Маленькая женщина на огромном коне на первый взгляд не производила особого впечатление. Невысокого роста, с короткими, пусть и мускулистыми руками, простоватым круглым румяным лицом и волосами, напоминавшими птичье гнездо, запорошенные снегом. Одетая в простой мундир, почти без украшений, обтягивавший пухлую фигурку, потертый, без знаков различия - только на груди одинокая медаль в виде синего цветка. Короткий меч - с зазубринами и сколами. На лице – морщины и тени многих забот… Она скорей бы сошла за жену преуспевающего пекаря или мясника, зачем то нацепившую военную форму, чем на командира такого необычного войска. И все же… Когда женщина проезжала мимо рядов пехотинцев, те словно оживали, ряды их становились теснее, а выражение лиц чуть ли не одухотворенными. Она что-то говорила им и те отвечали улыбками, краснея до ушей. Разноцветные наемники и вовсе места не могли себе найти, стоило ей приблизится – они прямо разрывались между обязанностью держать строй и оказаться ближе к НЕЙ. Страшные великаны во фланге, подбоченясь, старались казаться еще выше, джаккаи гремели своей броней, подпрыгивая на месте как возбужденные шипастые мячики… Авторитет и аура силы «булочницы» были таковы, что все войско начинало светится силой и готовностью бросится на любого врага, дыша как единый организм в преданности и восхищении к своему командиру. Али снова стушевался, с тоской взглянув на веревочную лестницу, но остался стоять, бурча что-то себе под нос и терзая бороду.
Наконец, закончив смотр войск, командирша выдвинулась навстречу Али. Следом за ней потянулась странная свита – некрасивая девочка с фиолетовыми волосами, длинным острым носом и косыми глазами, одетая в какие-то серые лохмотья и широкополую островерхую шляпу, верхом на пони.
Мальчик с иссиня-черными волосами, в богатом бархатном наряде и с постным бледным лицом, уткнувшийся в книгу, сидящий на вороном жеребце в богатой сбруе.
Камега с ярко красной чешуей, с горящими, как рубины, глазами и черным панцирем, покрытым оранжевыми прожилками, воздух вокруг которого мерцал и искажался, будто вокруг жаркого костра.
Старик в коричневом наряде, сидящий на осле, желтокожий и болезненный, окруженный ворохом бумаг, чернильниц, писчих перьев и деревянных счётов, костяшки на которых носились-туда-сюда, издавая оглушительный треск. Весь этот канцелярский вихрь существовал будто сам по себе – но, если приглядеться, можно было заметить длинную черную перьевую ручку, которой Коричневый управлял бумаговоротом будто дирижёр оркестром.
Были еще и другие – командиры отрядов и подразделений, одетые в богатую броню, меха и с хорошим оружием, офицеры с позолоченными жезлами и серокожие здоровяки в рогатых шлемах, самые высокие и важные из всех. Но они остановились на пол пути, бросая угрожающие взгляды на несчастного Али, не знающего, что ему делать и как себя вести с армией королевства, которого не было ни на одной известной ему карте.

-Ну и погодка, правда? – грубым голосом воскликнула женщина, подъехав почти вплотную к Колоссу. И правда стало холоднее, но она, похоже, нисколько не испытывала от этого проблем – камега с раскаленным панцирем выступала в роли передвижной печки, создавая вокруг себя ауру тепла.
-Да… Хорошая погод…ка – пробубнил Али, меньше всего ожидавшего разговора о погоде.
-Хорошая? Чушь! Погода дерьмо. Ты что несешь, дружище? – командирша склонила голову, и улыбнулась. Дети из ее свиты захихикали.
-Да… То есть нет.  Меня зовут Али Мухиддин Хаджи Бекир, я дервиш ордена…
-Слишком длинно. – покачала головой предводительница – Ненавижу пустомель. К тому же, мы спешим…
-…В цирк! – воскликнула некрасивая девочка, взмахнув руками. С ее пальцев сорвались искры, которые взорвались надписью

Умапамрачительный хвастатый цирк доктора разновсякческих наук Толди Звездашкура

-У тебя ошибок в надписи больше, чем извилин в мозгах – буркнул мрачный мальчик. Отложив книгу, он достал из-за пояса тонкий металлический жезл с серебряным черепом ворона на конце и, взмахнув им, покрыл горящую надпись горящими исправлениями ошибок.
-Ах ты, ворона! Я щас…
Женщина бросила на детей хмурый взгляд и те тут же потупили взоры, сложив руки на коленях.

-В цирк? Это то, что ты рассказывал? Где истории и представления и шатры и краски?   – спросила Мертсигер Шалгеззаара с жадным любопытством следя за происходящим.

-В общем, времени лясы точить у меня нет, Али. Так что давай коротко. Звать Дора Штейнхаммер, командир отряда ландскнехтов «Маменькины Сыночки»… И верховный главнокомандующий королевства Бобинберг. Сейчас мы едет в цирк, но, выполняя приказ Короля, я должна по пути собирать пошлину с торгашей вроде тебя. Четверть всего твоего барахла… Господин Кугель, министр финансов, глава таможни и хранитель королевской казны, произведет оценку.

Старик, окруженный бумажным вихрем, мрачно блеснул очками на хищном носе. Али содрогнулся всем телом, испугавшись господина Кугеля сильней, чем целой армии… Правда, вместо того, чтобы сокрушить боевой дух дервиша, страх, наоборот, наполнил его обреченной решимостью.
-Я… Я протестую! От края до края вселенной, нет державы, где бы существовали подобные пошлины! Это грабеж, а не пошлины!

«Великан сидит в пещере»,
Говорят в лесу все звери.
«Великан голодный ищет,
Кто ему сгодится в пищу»,
Звери спрятались в кусты
Значит, пищей будешь ты!

В руке девочки появился небольшой ореховый прутик. Размахивая им в такт словам, она тыкала им в Али, который при каждоом слове начал покрываться потом. Рядом с големом начало расти что то огромное, темное, переполненное магией и силой, оно становилось все больше, пока не выросло до размеров Колосса, нависая над торговцем, ощериваясь пастью полной огромных зубов, истекающих тягучей слюной и…

-Ма, а Мия опять тратит магическую энергию на всякую ерунду – пожаловался мальчик в черном.
-Стоп! Хватит, Мия! – Дора хлопнула в ладоши и морок исчез, растворившись во тьме и пустоте без следа.
-Но я просто хотела помочь… Чтоб толстый не наглел и не тратил наше время... Уууу.
Девочка, надувшись, отвернулась.

-Ого – зачарованно пробормотала Мерстигер, глядя то на Мию, то на Али, чуть стоящего на ногах от страха.
-Ты – торговец – заявила Главнокомандующий, убедившись, что порядок восстановлен – вот и думай об этом, как о торговой сделке. Эта земля полна монстров и бандитов.И только Королевская Армия сдерживает их, предоставляя купцам надежную защиту. За эту защиту мы требуем плату. Ты можешь заплатить и сохранить свою жизнь и остальные свои товары. Или, ты можешь отказаться и тогда мы попросим тебя покинуть королевские земли… Где ты точно сдохнешь как дурак, потеряв все.

Такой расклад. Покупай – или проваливай. Простой бизнес, никакого грабежа.

Слова Доры внезапно произвели на Али впечатление. Он мучительно соображал, терзая бороду, изрядно поредевшую от количества невзгод, обрушившихся за эту ночь на его голову.

-Я… Встречал один из ваших отрядов. Он показал текст королевского указа… Там сказано… Что если кто-то откажется заплатить… Оставить его на милость богов. Разве не так? – наконец выдал толстяк.
Дора фыркнула, и посмотрела на Кугеля. Тот выхватил из вихря бумагу и взмахом пера отправил ее в руки торговца.
-«Особое положение… Все, кто откажется платить… Должны покинуть земли…» Как же так?! - в глазах торговца заклубилось отчаяние.
-Ма, похоже он идиот– выдал камега, и прожилки на его панцире вспыхнули огнем, и он указал на Колосса – идиот, или даже вражина какая… Ля, какая огромина! Зачем торговцу боевой голем? Правда, ма? Скажи?
-И то верно – заметил Кугель – сообразно «особому положению», мы могли бы считать эту персону не торговцем, а, не иначе как, интервентом… Платить отказывается, к досмотру не допускает… Может он под контролем тварей?
-Поджарить интервента! – злорадно прорычал камега, хлопнув ладонь о ладонь, между которыми возник и стал раздуваться огненный шар. Мальчик, со вздохом достал свою металлическую палочку, на конце которой зажегся электрический огонек, а девочка начала новую жуткую считалочку, тыкая прутиком в Али.
Дора, хмуро посмотрев на торговца и своих спутников, вдруг подняла взгляд вверх, увидев Мертсигер, наблюдавшую за происходящим.
-Насколько же нужно быть идиотом, чтобы умирать ради барахла и бабла? – произнесла она тихо, и свита тут же успокоилась, прекратив искрить магией – да еще и тащить за собой в Ад тех, кто тебе дорог…
-О великая дева битвы! – возопил Али, еле стоя на подгибающихся ногах – я бы отдал все свое достояние ради тех, кто под моей защитой… Но у меня нет денег, а почти все мои товары принадлежат ордену, и за них я буду отвечать и своей головой, и головой моих близких… Но я готов! Готов платить, пусть это и бросит меня в бездну горечей…
Дора подняла руку, призывая торговца заткнутся, и тот покорно умолк, сложив руки на груди.
-Я не собираюсь губить тебя и твою семью. Поэтому предлагаю другой вариант…
Верховный главнокомандующий королевства Бобинберг закусила губу, помрачнев. Потом начала говорить быстро, отрывисто, с неохотой и раздражением
-Один из наших отрядов натолкнулся на странствующий цирк. Его директор – чудак, и отказался платить, более того, угрожая и оскорбляя королевскую страху. Однако наш властелин, король Роб…

Робин Бобин Барабек
Скушал сорок человек,
И корову, и быка,
И кривого мясника.
И телегу, и дугу;
И метлу, и кочергу…

-Цыц! – прервала считалочку Мию Дора – как не стыдно говорить такое про короля!
Та обиженно умолкла, поджав губы. Мальчишка рассмеялся каркающим смехом.
-Так вот… Наш властелин, король Роб, посчитал, что гибель целого цирка – это слишком, пусть они и отказываются от защиты и помощи. Поэтому он приказал нам доставить их в город.
-Что бы они дали представление при дворе! – девочка вновь оживилась. Вокруг нее заплясали тени – жонглеры, акробаты, клоуны…
-Ма, она опять… - тут же наябедничал мальчик.
-Ма, а Равен какашка – в тон ему заканючила Мия.
Командир скосила на детей глаза, не произнеся ни слова. К удивлению, это подействовало лучше, чем любые угрозы – оба ребенка тут же успокоились, и под хрюканье камеги начали делать вид, что они Самые Послушные Дети в Мире.
-Так вот… – восстановив дисциплину, Дора вернулась к рассказу – мы не можем допустить, чтобы эти тупые циркачи погибли от лап монстров или рук бандитов. Мы должны заставить их принять наше покровительство и доставить в столицу... Хотят они этого, или нет. Любой ценой… И эта цена будет меньше, если за спинами будет стоять твой голем.
-Что?! – возопил Али, хватаясь за волосы – мне, участвовать в налете на странствующих артистов?! О, Золотой Ящер, пощади мою душу!
-Успокойся, торговец – тихо произнесла Главнокомандующий – в том то и дело, что наша задача ИЗБЕЖАТЬ боя. Дело в том, что они засели в своей передвижной крепости, и я не уверена, что даже наша армия произведет на этого придурка-директора впечатление. А вот огромный осадный конструкт – дело другое…
-Но это не осадный конструкт! Это мой караван!
Вся свита Доры засмеялась. Али покраснел.
-Выбор за тобой. Ты можешь заплатить пошлину, или убраться с наших земель. А можешь помочь нам с цирком. Тогда ты сохранишь свое барахло, да еще и награду получишь… Кстати, это твоя девочка?

Мертсигер возмущенно фыркнула.

-Это… Да, моя… - внезапно соврал Али. Но Дора Штейнхаммер не поверила, в раздражении дернув удила своего огромного коня, издавшего ржание, больше похожее на рык
-У кабана не родятся львята. Она не твоя. Зачем врешь?
Грубый голос вдруг стал нежным, когда она обратилась к Мерт
-Маленькая, как тебя зовут? Почему ты с ним? Хочешь с нами в цирк?
-Я…  - девочка из далекого Карнака вдруг испугалась, и спряталась за спиной Шалгеззаара.
-Все сложно… Это девочка опасна… Демон за ней теперь приглядывает… Послушай, о дева битвы, мне нужно подумать, посовещаться с близкими… - начал сбивчиво шептать
-Опасна? Опаснее чем они? – Дора указала на Мию, Равена и камегу, и вдруг весело засмеялась – не дури! Не бывает опасных детей, бывают безответственные родители... Но об этом потом. Иди, совещайся, Али. Делай выбор. Только быстрей. И так уже на пустую болтовню кучу времени потратили.

Торговец поклонился, и медленно полез наверх. Страх его исчез, он стал задумчивым и отрешенным. Посмотрев на Шалгеззаара так, будто первый раз его увидел, дервиш отвел взгляд, и извиняющимся тоном произнес
-Моя компания оказалась опасной для тебя, Шал… Некоторые из идущих по дорогам вселенной утверждали, что я приношу несчастья и разорение своим спутникам, вызывая и гнев богини Небес, и ярость владыки Ада, а Золотой Ящер отвернул от меня свой взор за грехи, которые воистину мне неведомы… Прости меня. Я хотел спросить совета, как быть, но вспомнил, что у тебя есть подорожная. Поэтому нет больше нужды рисковать жизнью с нами. Бери Мертсигер, и лети дальше… А я что-нибудь придумаю.
-Но я хочу в цирк! Хочухочухочухочу!
-Цыц! – гаркнул Али прям как Дора – дитя неудач! Ты навлечёшь на нас смерть!
-Твои дурацкие ящеры и тупая дура с небес вместе с рогатым из-под земли ничего не стоят, перед тенью Господина Анубиса! Вот бы было здорово, если бы Смерть пришел! Он бы тебе показал, как надо себя со мной вести, проклятый толстяк! Я хочу в цирк! Хочу познакомится с теми детьми! Они в сто раз лучше твоих мышиных дочерей! Хочу мою куклу! Хочу сладостей! Хочу домой! Я Верховная Жрица Серебряной Пирамиды! Подчиняйся, раб!
Али резко отвернулся, дрожа от переполнявшего его гнева злости и…

---

Мавуро

Лето, неловко приземлившись, забегала вокруг лежащей в сугробе Ингер, издавая растерянные птичьи звуки.
-Я же говорил, что лучше ее убить – пожал плечами Кальвин, с осуждением взглянув на демоницу – ничего удержать не может, косипоша! Верь мне, друг мой богопротивный – рано или поздно она всех нас погубит! Уронит ящик с алхимической взрывчаткой, или проклятый артефакт активирует, или разбудит спящего дракона… Нет хуже дурака, чем дурак инициативный и косолапый! А самое главное, над нами все будут смеяться…
-Я виновата! Я ее отпустила! – в расстройстве птица ударила себя когтями по лапе. Мавуро показалось, что она таким образом себя наказала – но нет, удар был следствием ее обычной неуклюжести и Лето удивленно пискнула, глядя на царапину. Потом посмотрела на рукокрылого, дрейфующего в бездне тьмы, что он сам породил и вдруг вцепилась в свое платье, начав драть его на аккуратные (преимущественно) лоскуты.
-Я знаю, все будет хорошо! Надо только позаботится о наших ранах!
-Нет, я не понимаю, кто тут врач? – в раздражении топнул ногой Кальвин – почему каждый болван пытается лечить раны, не зная даже основ оказания первой помощи? Неужели не знают, что лучше не делать ничего, чем делать хуже?!

Но Лето его не слышала, и принялась перевязывать раны Мавуро.
-Тебе очень неудобно без пальцев, да? Но ты все равно ловко крыльями управляешься! Лучше, чем я! И выглядят они красиво! И летаешь ты здорово! Интересно, если бы у меня были такие крылья, лучше я летала бы, или хуже? Я сейчас тебя перевяжу, и ты сможешь снова спокойно летать и больше никого не уронишь… – бормоча подобные глупости, инфантильная птичка перевязала царапины Мавуро на спине, и раны, которые демон себе оставил, когда создавал малефика из тьмы и своей крови. Вышло, на удивление, неплохо – повязки не мешали движению, остановили кровь и дали хоть какую защиту от заражения, да еще к тому же Лето украсило их наивными бантиками, придав суровому сыну Ада какой-то пост ироничный вид.
После этого кое-как была перевязана рана Ингер – естественно, наложить шину Лето не сообразила и просто навязала бантиков вокруг торчащей кости, ориентируясь на стоны все еще пребывающей в беспамятстве джаккайки.
-Никогда не слышал, чтобы бантики как то влияли на заживление ран – скептически оценил медицинские потуги демоницы ангел. Он явно хотел сказать больше, но не стал. Зато хитрость демона толстяк отметил довольным кивком, показав ему большой палец.

-Я думаю, я ее удержу. Джаккаи легкие… Но, если станет тяжело, я скажу, тогда ты мы приземлимся и полетим так, как ты хочешь. Ладно? – когда Мавуро изложил свой план насчет дальнейшего передвижения, Лето немного смутилась – я обещаю, я больше ее не выроню, даже если она начнет вырываться! Честное слово, клянусь Синдел!

Аккуратно взяв сверток с Ингер, она взлетела, всем видом демонстрируя, что ей не тяжело. Ну, это и правда было так – почти каждый демон превосходил по силе среднего медийца. Мавуро, конечно, внимательно следил, чтобы криволапая птица не выронила Ингер. Но та, стремясь загладить свою вину, держала джаккайку крепче, чем мать новорожденное дитя… Вначале Лето летела молча – но уже через пару минут начала курлыкать свои глупости Ингер, нисколько не заботясь тем, что охотница спит, а ветер уносит половину ее слов.

-Ты очень мягкая и приятная на ощупь, знаешь? Как большая игрушка! У меня было много игрушек, когда я жила с папой. Я шила им всем платья, но выходило плохо… Множество ран от иголочных уколов и очень мало нарядов... Хорошо бы и тебе сшить платье, красивое-красивое! Иногда у меня получалось неплохо… Папа говорил, что одежда – это очень важно! Это выражение нашей внутренней сути и символ статуса. Только неудачники носят лохмотья с плеча грешных душ… Одежда твоего друга красивая. Столько разных кусочков шерсти сцепленные темной магией – очень креативно! Делать одежду с помощью магии! Хотелось бы мне так же научится… Тогда бы я сшила тебе и себе... Я уверена, если бы надеть на тебя красивенькое платье, тебе сразу стало бы лучше!  Ты, главное, не грусти. Мы обязательно раздобудем для тебя платье! А еще… Целую кучу конфет, тортов и лимонада... Устроим вечеринку! Или пикник? Я не знаю, куда мы летим, но этот милый демон так хорошо к тебе относится. Обычно демоны только обижают медийцев, бьют их, а некоторые даже едят… Тебе повезло! Он тебя защищает и хочет помочь! Поэтому нет сомнений, что мы летим в какое-то замечательное место! В место, где много сладостей и, наверняка, найдутся иголки, нитки и ткань. Хочешь, вместе сошьем тебе платье? А насчет лапы не волнуйся! Все заживет. Я постоянно в детстве ломала то крылья, то лапы, то ноги… Один раз даже спину сломала. Но мне повезло! Я могла бы навсегда остаться парализованной… А я выздоровела и только иногда болит, совсем не сильно, правда-правда… У меня был корсет, но его отобрали. Он был твердый, как панцирь, они видно решили, что он что-то вроде брони… Тебе не холодно? Мне да. Но мы друг друга греем, и обоим теплее… Хорошо, правда? Погода – это здорово! Каждый день что-то новенькое…!!

Мавуро ментально утешал Ингер – и это действительно ей помогало. Прогнав кошмар, демон сделал ее сон спокойным – так что даже отголоски боли Скара стали слабыми и нечеткими, будто бормотание далекой грозы, фантомные боли в отсутствующих конечностях и не более того.  Но окончательное успокоение ей принес щебет Лето, пробивающийся сквозь внутреннюю боль и тьму, он был настолько наивным и чистым, что окутал истерзанный разум новым коконом – теплым, уютным и добрым. Лето искренне верила в то, что говорила, вкладывая в свои слова всю себя, и слова ее наполнялись силой, которой она щедро делилась с джаккайкой, хотя ей самой силы были нужны не меньше.
А еще Лето была демоном. Будь на ее месте кто угодно еще – Ингер не приняла бы этого. Но Ингер сама имела внутри себя тьму, пусть и неправильную, и это смиряло малефика с ее обществом, раз уж Мавуро был больше не против.
Сон ее снова сменился, и теперь Лето превратилось в Душу Мавуро, и больше зла к ней Ингер не ощущала, и ее странные рассказы из воспоминаний рукокрылого смешивались с потоком слов Ингер, умиротворяя и расслабляя… А еще сказывалась потеря крови от открытого перелома.
Ведь общими усилиями поддерживая разум джаккайки, демоны ничего не могли сделать с ее травмой. Розовая повязка из платья демоницы стала красной и, не смотря на всю ее аккуратность и нежность, сломанная кость продолжила сдвигаться, раздирая плоть и расширяя рану.
-Плохо дело – заметил Кальвин, внимательно осмотрев лапу Ингер, подсвечивая себе вспыхнувшим нимбом – нужно срочно оказать ей адекватную помощь, иначе до лечебницы она не дотянет… Мы, сейчас, кстати, над торговым трактом пролетаем. Последние годы караваны торговцев так и шныряют туда-сюда, так что мы наверняка наткнемся на один...  А, вон, гляди!

Сосисочный палец ткнулся куда-то на север, и Мавуро, посмотрев в ту сторону, увидел огромную статую, возле которой толпилась целая орава медиасцев, с высоты казавшихся маленькими и жалкими.
-Сейчас слетаю на разведку! Ждите и никуда не улетайте! Можешь у тех развалин перевести дух. Хм… Похож на Джагернаута. Война у них тут, что ли? – не дожидаясь решения рукокрылого, ангел полетел в сторону статуи.

Руины, на которые указал Кальвин, были просто останками башни на холме, похожие на сгнивший зуб. Но там вполне можно было укрыться от ветра и от случайных взглядов...

+1 хп, раны перевязаны кое как

---

Снова Шалгеззаар

…от переполнявших его гнева, злости и обиды. Но снова торговец запихнул эти чувства поглубже, не давая им выхода. Сейчас его волновало только решение Шалгеззаара – и пусть он отчаянно желал, чтобы демон отправился своей дорогой, не участвуя в этой заварухе с цирком и не рискуя своей жизнью, страх остаться наедине с безумными северянами липким спрутом стискивал сердце торговца.
-Привет, демон ветра номер три – поздоровался с окрыленным толстый ангел, неизвестно откуда появившийся у входа в жилище Али – вот уж не думал, что повезет встретить тут одного из ваших! Ты ведь Шалгеззаар, верно? Славное имечко! Если бы я мог переродится демоном, я бы именно так и назвался. Пускай неприятели ломают языки, пытаясь его произнести и мучают память, пытаясь его запомнить! А друзья завидуют… По-доброму, конечно. Меня, кстати, Кальвин зовут. Совсем не так эпично, как тебя, но для простого ангела сойдет, не так ли?
Ангел улыбнулся, склонив голову, и уселся на ковре, сложив по южному ноги кренделем.
-Корве нету? Не удивлен. Наверняка ты его чем-то обидел, и он полетел кончать с собой. Ну да и ладно, без него веселей, на самом деле. Слушай, так уж вышло, что неподалеку парочка демонов-косипош их подружка джаккайка, порабощенная тьмой, нуждаются в срочной медицинской помощи. Ты тут, как я вижу…
Кальвин осмотрелся, остановившись на Мертсигер, продолжавшей капризничать и Али, мерявшим шагами шатер
-…Неплохо устроился. Так что не будешь против, если они тут приземляться? Попросишь своих друзей залатать им раны? У джаккайки лапа сломана, а у одного моего косипоши крылья вместо рук, а у другого руки из задницы. Я знаю, ты хороший парень, который любит детей – взгляд синих глаз остановился на Мерт, пнувшей многострадальную куклу ангела под ноги Али, отчего толстяк споткнулся и чуть не упал – а они, как раз, дети, только большие и более глупые... Им нужна помощь. Да и, в конце концов, вам скоро вместе мир спасать. Познакомитесь, присмотритесь друг к дружке… Хотя у нас немного другой маршрут, но в Цеп-Хе рано или поздно все соберемся. Ну как, можно?

---

Вих

-Зря отказываешься - заплетающимся языком произнес Матеуш - ты очень много работаешь, Избранный. Я просто хотел помочь тебе снять стресс. Из самых лучших побуждений... Апчхуй.
Лицо мага исказила отвратительная гримаса и он оглушительно чихнул, заляпав розовыми соплями стол и ВихоЛиха. После чего человек замер, будто его разум выскочил из головы вместе с соплями, оставив череп девственно пустым. Полуголая служанка открыла деревянную баночку, и серебряной ложкой достала оттуда немного желтого вещества, имевшего вид желтых кристалликов. После чего отправила ложку в рот колдуна. Некоторое время он продолжал сидеть, глядя пустыми глазами в стену, а потом глаза его прояснились, и в них вернулся разум вместе с обычной злостью.
-Хорошо... Да. Хорошо. Не хочешь - как хочешь. Пошли прочь, бездельники! - слуги оставили Вихо в покое и двинулись к дверям в соседнюю комнату. Но служанку-джаккайку маг задержал
-Я видел, массаж тебе понравился, Избранный. Не спорь. Майго умеет его делать.
Джаккайка, робко улыбнувшись, снова занялась плечами и шеей Вихо, хоть движения ее и стали робкими и неуверенными. Она ожидала нового приступа гнева со стороны Избранного, готовая прекратить в любой момент... И с тревогой заглядывала в глаза хозяина, ожидая, что тот рассердиться, если она не сумеет угодить гостю.
-Теперь о деле... Я знаю, что Кадм замыслил отвратительную гадость. Не знаю только, зачем. Этот ублюдок пытается казаться идиотом, простым недалеким бандитом, вырвавшемся в настоятели исключительно по дурацкой прихоти судьбы или капризу Мокку... Но это лишь маскировка. И на многих она подействовала. Чтобы так умело казаться идиотом, это нужно иметь настоящий актерский талант... Даже понимая его игру, я иногда замираю, и думаю: «а может он, все-таки, настоящий идиот? Просто мы все - идиоты еще большие?"

Задумчиво кинув в рот оливку, маг начал ее медленно и сосредоточенно жевать. Установилась тишина, и только шорох костей в террариуме террорфангов нарушал ее, вызывая легкое беспокойство.
Покончив с оливкой, Матеуш налил в стакан вина, закрыл глаза и начал так же медленно, как и ел, пить.
В этот момент из-под стола высунулась фиолетовая лапка, нашарила на столе персик, и утащила обратно под стол.
Было совершенно непонятно, как бесполая козявка проникла в жилище мага. Но, учитывая ее маленькость и ловкость, это было возможно - тем более, что внимание мага и его слуг было сосредоточенно на Вихо.
-Я не понимаю, в чем заключается план Кадма. Он кажется мне бредом умалишенного. Если сюда придет фанатик Като и найдет демонов, он тут все сожжёт... Твое видение этому подтверждение. И даже если ублюдок выживет, что не факт, он лишиться вместе с храмом и своей власти... Ведь культ, как мы оба знаем, обид не прощает. Серые Гадюки найдут его где угодно и напоят таким коктейлем из ядов, что душа его сгниёт и будет гнить даже после сотни тысяч перерождений... Он знает это. Потому что не идиот. И идиотом себя чувствую я. И ни снадобья, ни гадания, ни молитвы не помогают мне разобраться в хитросплетениях его интриг... Самое страшное, что, если я не смогу распутать этот сраный клубок, мне конец. Так или иначе. Сгорю вместе с этим храмом, или окажусь там же, где бывшая настоятельница. Проклятье!

Матеуш побагровел от злости и ударил по столу кулаком. Джаккайка за спиной Вихо-Лиха подпрыгнула от неожиданности. Но маг быстро успокоился и набросился на жаренную утку, разрывая ее голыми руками, разбрызгивая во все стороны капли жира

-Ладно. Нытьем положение дел не исправишь. У меня есть план. Ты знаешь, что губернатор Тавербурга мой хороший друг. Последнее время он постоянно жалуется мне на одну секту, возникшую в городском Университете. Молодые безумцы, джаккаи и люди, они утверждают, что боги - вовсе не создатели вселенной, а простые смертные, сумевшие обрести каким-то образом силу демиургов. А Стражи всего-навсего магические конструкты, созданные ими в качестве надсмотрщиков за медийцами... Именно они сдерживают научное и магическое развитие и не дают смертным возвыситься до тех же вершин, что и Гайя и Синдел. Они так же отрицают и церковь, и культы. При этом, недовольные "старыми лже-богами", они выдумали себе нового, которого называют "Прородитель". Он, по их мнению, и является источником всего сущего, при этом создав мир, он не вмешивается в его развитие, даровав медийцам разум и свободу воли, которые могут помочь достичь им божественности… Которой Гайя и Синдел хотят людей лишить, защищая свою монополию. Ну и такая же чушь в таком роде, не выдерживающая никакой критики. Целыми днями они спорят друг с другом до хрипоты, пытаясь сделать свою картину мира более стройной, вписать в нее Смерть, ангелов, демонов, и придумать, как можно совладать с Гайей и Синдел. И все же ... Многим по душе пришлась идея независимости от церкви и жрецов, а также возможность самим стать богами. Среди одуревших от богатств торговцев, мелких магов и нищих дворянских отпрысков оказалось достаточно идиотов, которые вступили в этот философский клуб и сделали его чем-то большим.

Матеуш, не прекративший терзать утку во время своей речи, умолк на пару минут, чтобы отдышаться

-В общем, весь город превратился в прогнившее гнездо еретиков и вольнодумцев. Тебе достаточно сказать об этом Като, чтобы он забыл про наш храм и бросился в Тавербург роняя штаны... Да, именно тебе. Лично. Твой титул Избранного Мокку будет решающим фактором. Ни мне, ни низшему духовенству он не поверит... А за то время, пока он будет очищать город, мы избавимся от демонов и всех улик. Я лично позабочусь, чтобы настоятель не делал глупостей, наступая нам на хвост. Главное, будь красноречивей. Напирай на бедственное положение жрецов Гайи, на оскорбление, которое еретики наносят богине... А если спросит про храм, говори, что крестьян мы пустили, а демонам мы дали от ворот поворот. Он поверит. Тебе - поверит... И еще. Я знаю, у тебя доброе сердце. Даже слишком...

Матеуш замолк, пробормотав под нос: "из-за него у нас и возникла эта проблема"

-...Тебе может стать жалко еретиков... Не жалей. Они - просто прогнившие напрочь богатенькие детки, которые считают, что нужно бороться с устоями, законами и правилами, что Рай стоит Ада, просто средство манипуляции и порабощения смертных, поэтому можно творить любые преступления, что придет в их безумные головы, не обращая внимания на моральные устои церкви.  Ритуальные убийства жрецов, насилие, осквернение святынь Гайи и все такое прочее... То, что тем самым они играют на руку Синдел, их не волнует. Мерзавцы заслуживают всех страданий, что обрушит на них Като.
Маг снова занялся вином, и в этот момент ящеренок под столом попытался украсть кусок утки. Вышло у него это хорошо - Матеуш снова ничего не заметил.
Но заметила Майго, и удивленно открыла рот, не веря до конца тому, что увидела. 

---

Снежный король

Енот, довольный что заполучил бесценный артефакт огромной мощи, право на который Хору даже не попытался оспаривать, пришел в отличное расположение духа. Тем более, что для получения этого артефакта мусорщик, по сути, ничего и не сделал. Корь явно хотела возмутиться, да еще как - но внезапно махнула лапой, посмотрев на Пушка снисходительно-жалостливым взглядом. И даже не воткнула в подопечного очередную грязную иголку, что было совсем уж для нее удивительно.
-Эй, что это ты удумал? - хорошее настроение Туза резко испортилось, когда он увидел, как Лохматый достал волшебный плод. А поняв, что джаккай собирается делать, демон и вовсе счёл за лучшее покинуть гробницу, заметив походя
-Не знаю, что ты делаешь, но выглядит как отменный бред... Обед? На трупе? Бредовый обед. Я в таком не участвую. Желаю удачи и выжить. Приятно было сотрудничать.

Корь на прощание помахала еноту лапой, с вялым любопытством наблюдая за действиями Пушка.

На вкус фрукт оказался... Как лед. Как лед, смешанный с магией. Волшебное мороженое. Да и на вид мякоть напоминала фруктовый лед, который можно было купить летом в любом поселке, где имелся сколько ни будь опытный маг воды. Хору чувствовал, как его наполняет его собственная стихия - но все же немного иная. Нельзя было назвать охватившие его чувство катарсисом, но все же это, определенно, было что-то вроде него. Он будто взглянул на собственную магию с немного другой стороны, научившись лучше понимать ее, и...

И зачем-то связал этот полезный и очень личный процесс с трупом древнего ангела, насквозь пропитанного неизвестной ему магией разных стихий и недоступного джаккаям чародейства света.

Все сразу пошло не так. Вначале Хору скрутило, и он упал на пол, задыхаясь и кряхтя так, будто собирал отрыгнуть собственный желудок. Вся шерсть разом встала дыбом, отчего джаккай стал напоминать огромный пушистый шар, в честь которого и получил свое прозвище. Глаза заполнила белизна, неестественная, такая, какой не бывает в природе, абсолютная, мертвая, стерильная... Из белизны родилась точка, которая начала расти, пока не превратилась в фигуру, похожую на человеческую... но почти сразу стадо понятно, что это не человек, а ангел - причем тот самый, с которым джаккай решил разделить свой "бредовый обед". Он казался очень похожим на всех остальных ангелов, виденных Хору до этого - разве что, имел более андрогинное телосложение и черты лица, чем у обычного ангела мужского пола. Стихию его джаккай определить не мог - короткие волосы были такими же белыми, а не крашенными, глаза закрыты...
Пушок вдруг понял, что он был мертвым, хоть на это не было и малейшего намека – выглядел он живее всех живых…
Смерть, однако, не помешала ему улыбнуться Хору, и от этой улыбки джаккаю совсем поплохело

-Ты как? - в голосе Корь слышалось участие. Причем, искреннее. Рыжая очень волновалась и переживала из-за того, что с Пушком что-то случится до возмездия, которое она для него заготовила.
-Что-то с тобой вдруг стало не так - скептически осмотрев Пушка заявила джаккайка - ну, кроме того, что ты далеко не светоч разума... Не могу понять, что. Впрочем, это уже неважно...
Достав карманные часы самого мерзкого вида (Хору не мог понять, что в часах "мерзкого", но именно это слово приходило на ум, при взгляде на них), Корь хмыкнула... И в тот же момент на стене появилась дверь. Дверь самого мерзкого вида. В отличии от часов, вызываемое ей омерзение было более явным - косяк, покрытый шипами, черепами и сношающимися демонами,  черное дерево, будто покрытое пленкой гнили, замОк, похожий на оккультную ловушку, весь покрытый горящими рунами, от одного взгляда на которые начинала болеть голова и слезиться глаза, и с лезвиями, покрытыми следами крови, которые перемещались сами по себе. Замок щелкнул, дверь начала открываться. Но пока она не открылась полностью, Корь вдруг взглянула на Хору с раздражением и спросила
-Почему ты себя так ведешь? Будто ты бессмертный? Творишь всякую случайную хрень, которая тебе в голову взбредёт? Будто в игру играешь, и смерть - это лишь повод начать новую партию... А, неважно. Мне, на самом деле, насрать.
Из двери начало выползать нечто. Было оно огромным, метра три ростом, но скрюченным и искаженным. Дверь была мала и твари пришлось протискиваться, отдуваясь и издавая скрежещущие звуки. Четыре длинные руки оканчивались не пальцами, а ключами с разнообразными бородками, и была этих ключей целая коллекция, куда большее количество, чем полагается иметь пальцев. Еще больше было замков у него на груди, связанных цепями - разных форм и размеров, выкованных из разных материалов, от кости до золота, от стали до дерева и камня...  Два белых лица под капюшоном напоминали посмертные гипсовые маски, покрытые трещинами и сколами: на первой пялились в пустоту замочные скважины, в глубине которых горели желтые огоньки, служившие монстру глазами, а на второй щерился рот, полный воровских отмычек. Все остальное тело было скрыто грязным балахоном, покрытым пятнами масла, потеками крови и следами ржавчины. А на спине его были крылышки - сравнительно небольшие, для такого огромного тела, прозрачные, похожие на стрекозиные, они чуть шевелились при каждом движении
Сопровождали чудовище неопрятного вида феи - целый выводок, каждая с ключом, на которых они наигрывали мелодию, напоминавшую скрип последней двери, через которую ты выходишь в своей жизни. Их сразу же заинтересовал труп, и они собрались в кружок на мощах, продолжая насвистывать
-Приветствую Хозяйку Замков и Господина Ключей. - церемонно поклонилась Рыжая, сделав реверанс, смотревшийся очень странно, учитывая ее бандитский наряд.
-Привет, леди Голдри/Здравствуй, Корь.
Два голоса раздавались одновременно, сливаясь в один. Они звучали отдаленно, словно эхо, заставляя прислушиваться, но это не помогало - искажение было слишком сильным.
-Будем запирать/Отпирать?
-Запирать - произнесла джаккайка, глядя на Хору, ноги которого все еще плохо слушались. Да и вообще все тело вдруг решило взять внеплановый отпуск, решив, что с него на сегодня хватит перегрузок и чудес.
-Кого?/Цель?
-Его... - когтистый палец ткнулся в Хору - Хору Пушок, джаккай.
-Слабое/Безобидное... Принято/Возможно. Что закрываем?/Запираем?
-Его магию - произнесла это Корь с огромным наслаждением, глядя на Лохматого блестящим от не сдерживаемого ликования
-Надолго?/Срок?
-Пока я не решу иначе. Посмотрим на его поведение. На его манеры. На послушание...
-Плата?/Вознаграждение?
-Вот - Рыжая достала из за пазухи свиток, весь исписанный странными символами, похожими на следы от лапок насекомых.
-Уплачено/Принято. - пальцы ключи ухватили бумагу. Несколько фей вспорхнув с мощей, начали кружить вокруг нее, охая и ахая. Но Ключник/Замочник проворно спрятал ее в рукав балахона, отогнав крылатую мелюзгу.
-Джаккай Хору/Джаккай Пушок. Именем королевы фей Севера, твоя магия закрыта для тебя отныне, до тех пор, пока Корь Голдри не посчитает иначе
Голос существа, когда он выносил приговор, стал громче и чётче, окончательно слившись в один и перестав порождать многочисленные эха. Джаккай понял, что не может даже пошевелиться - магия была прямой и сильной, как дубина, и ни отразить, ни как справится с ней у него не было и шанса. Разница между уровнем сил его и монстра была колоссальной... А сила заклинания абсолютной - он даже говорить не мог, чтобы выразить свое возмущение тотальной несправедливостью и безысходностью мироздания.
Вытянув вперед палец-ключ на одной из лап, существо стало медленно подносить его к голове Хору. Джаккай вдруг с удивлением понял, что бородка ключа похожа на силуэт джаккая - с типичным хвостом и острыми ушами, она была маленьким шедевром мастера своего дела
Когда ключ достиг лба Пушка, раздался хруст и треск - и Хору получил возможность познакомится с удивительными ощущениями появления в черепе замочной скважины. Ключ ткнулся туда, и начал поворачиваться - так и сяк, в разные стороны, проникая все глубже в мозг

-Что то не так/Не работает - ощущения были такие, что джаккай чуть с ума не рехнулся. Ключ достигал самых глубин мозга, будя боль, о существовании которой он даже не догадывался - боль, которая должна была немедленно закончиться смертью, а не длиться минуты, растянувшиеся на вечность
-Не выходит/Определенно, произошла ошибка. - ключ покинул череп джаккая под растерянный свист фей, с кровожадным интересом наблюдавших за экзекуцией
-Что такое? Как так? - ржавой пилой взвизгнула Корь - ты, слабосильное отродье фей, бесполезный, глупый, жалкий, вонючий...
-Ошибка не с нашей стороны/Вы дали неверные данные. В дальнейшем советуем проверять информацию перед выдачей заказа/Плату не возвращаем
Хору почувствовал, что свободен. Корь, глядя на Пушка, готова была сквозь землю провалиться от безжалостной фрустрации и беспомощности - но снова сломать пол было некому.

Состояния
+Хаос в голове
+Что-то не так

---

Малин

Яростный демон. Напуганный до полусмерти ангел. Раздраженная и разгневанная на саму себя джаккайка. Шансов на то, что получиться остановить драку, было, на самом деле, совсем мало. Но что-то даже не в словах Малина, а в интонациях его слов, заставило всех остановится. А потом, когда Остролап преспокойненько занялся помощью Мангри, готовые броситься в бой Огри и Сейли и вовсе утратили боевой дух, замерев в нелепых позах и с глупыми выражениями морд. Ангел тоже замер, глядя на них испуганно, продолжая щетиниться ножами, пускай и направленными в стороны, а не на демона и джаккая.
Резкий запах Будьготова и правда быстро привел жену директора в чувство. С трудом разлепив глаза, она огляделась, и тихонько охнула, увидев Изуродованного. Тот сделал странное движение, зазвенев ножами, и Сейли с Огри отмерли – демон земли зарычал, а лучница оскалилась.
-Извини – Мангри протянула лапу к отступившему в тень ангелу – я виновата… Я испугалась за Малина… Но это не оправдание. Я не должна была нападать, должна была понять, что ты не враг…
Ангел отвел глаза, прикрыв лицо ладонью с ножами.
-Кто это? Что произошло?! – требовательно спросила хозяйку фургона Сейли, глядя то на вторженца (с отвращением), то на Малина (с закипающим подозрением).
-Увы, я и сама толком не знаю... Не будет ли лучше спросить у него? – Мангри подманила движением руки ангела, застывшего как статуя на погосте, и пригляделась к его ране. Убрав припарку, она аккуратно пробежала по коже подушечками пальцев, после вздохнула, и начала колдовать, заставив рану и лапу окутаться мягким синим сиянием.
-Нет! – вместе крикнули демон и лучница, метнувшись вперед. Но было поздно – рана Изуродованного затянулась, а больная джаккайка стала выглядеть еще более больной и усталой.
-Я нанесла эту рану, я ее и вылечила… Все нормально, дети. Успокойтесь. – Огри и Сейли отпрянули, смущенные и недовольные до крайней степени. Ангел тоже выглядел очень недовольным, и осуждающе покачал головой.
-Ты не можешь говорить? – тут же обратилась к нему Мангри – но, наверное, ты сможешь писать? Прошу, попробуй…
Дотянувшись до полки, жена директора положила на столик листок бумаги, чернильницу и ослепительно белое перо – взглянув на которое, Изуродованный изумленно выдохнул.
-Да, это твоего сородича… Моего хорошего друга. Используй его, хорошо?
Небожитель неуверенно кивнул.
-Как тебя зовут?
Первый вопрос сразу поставил ангела в тупик. Растерянно оглянувшись, он посмотрел на Малина, будто ожидал от него подсказки.
-Ничего страшного… Выпей чаю – Сейли метнулась вперед, не дав Мангри, которой нисколько не становилось лучше, заниматься уходом за подозрительным чужаком. Изуродованный тут же отшатнулся, глядя на лучницу со страхом, нисколько не соблазняясь ни чаем, ни кексами.
-Может, нам уйти? – Огри, немного успокоившийся, чувствовал себя не в своей тарелке. За все время работы в цирке он никогда еще не был рядом с Мангри так долго и это его ужасно смущало…
-Нет, мы останемся – отрезала лучница, не скрывая свою неприязнь к Изуродованному.
-Хорошо – кивнула хозяйка – только не пугай его больше…  Иначе тебе придеться уйти.
-Ладно – охотница на айзенкаслцев насупилась, отойдя в тень. Мангри покачала головой, обратившись к гостю
-Скажи, зачем ты пришел в мой фургон? Тебе нужна помощь?
Взяв перо в руку, ангел с трудом уместил его между ножами... И начал писать.
«Друзья попросили. Хотят узнать, что вы будете делать. Хотят узнать больше о вас.»
Почерк у ангела был замечательным. Даже с рукой, полной ножей, он сумел вывести изящные, точеные буквы, говорившие о небожителе как о мастере каллиграфии.
Мангри озадаченно нахмурилась.
-Друзья? Кто они?
«Друзья».
-Это… Местные джаккаи? Ворсы? Или демоны? Я слыхала, тут и ангелы есть…
«Друзья».
Он написал слово второй раз, и оба слова были одинаково прекрасно написаны.
-Ты шпион…? – рявкнула Сейли. Мангри взмахнула лапой, указав на дверь. Лучница, обиженно фыркнув, покинула фургон. Ангел тут же принялся писать
«Не шпион. Только смотрел. На вас. Вы веселые. Хорошие. Не хотел, чтобы меня видели. Но услышал стихи. Красивые... Хотел услышать еще. Показался. Я вас напугал. Простите. Простите. Простите.»
-Голова болит – хозяйка закрыла глаза – погоди, дай подумать, я сейчас… Сейчас еще спрошу…
-Малин – Огри вдруг приблизился к Остролапу, тяжело дыша ему в ухо – нужно уговорить ее отправится к врачу. Обычно она сама лечит, но у нас есть еще один лекарь – зубодер Флюс. Он, конечно, клыки лечит, а не болезни, но все же лучше, чем ничего… Но они с Мангри враги, страшные. У тебя язык без костей, уговори ее… Это сейчас самое важное...

Демон старался шептать, но госпожа Кетура его услышала.

-Спасибо за беспокойство, Огри. Но не нужно… - демон смущенно откашлялся - Завтра я уже буду в норме. Дайте пару секунд…

Мангри закрыла глаза, тяжело дыша. Малин, приводя жену директора в сознание, ощутил жар, который распространялся от нее. Пусть он и не был врачом, но сомнений не было – недуг просто сжигал ее изнутри. И удар молнии, а также целебная магия, использованная в состоянии полнейшего истощения, еще сильней ослабили больную, буквально поставив ее на грань жизни и смерти – хотя держалась она так, будто страдала от легкой простуды…