Подснежник
Слова джаккая произвели на демона именно то впечатление, которое и должны были – они завели ее еще больше. Восприняв отказ как приглашение к тому, чтобы доказать свою силу, и убедить партнера, что она его стоит, демоница

не откладывая дело в долгий ящик и не тратя время на ненужное пустословие топнула лапой по земле, так, что пошла небольшая сейсмическая волна. Дрожь была ощутимой, и Хору чуть пошатнулся. Но это была не атака – после удара из-под снега вылетел идеально круглый камень, который демон коротким движением лапы отправила точно в Хору (вот ЭТО была атака).

Так была одержана победа над Дедом Сугробом и изобретена игра в футбол

Хору рванулся в сторону, но увернутся у него и шанса не было – таким полет камня был стремительным. Но метель и невероятное желание жить все же оказались факторами, что склонили чашу весов на сторону Пушка. И огромный снаряд только задел его по руке, закрутив волчком. Конечность пронзила адская боль – но, к удивлению, кость, уцелела… Хотя болело так, будто костей там вообще не осталось. На лбу ушастого пушистика против воли выступил пот - если бы шар попал точно в него, скорей всего джаккаю пришел бы конец, и демон получила бы не партнера для спаривания, а мохнатый блинчик…

Может, поэтому и промахнулась?

Мысль была отвратительной.

А камень, отскочив от земли, словно мячик из резины, просвистел мимо головы Хору в обратном направлении, и покатился к демонице, которая поставила на него заднюю лапу, готовясь к новому пенальти по вратарю.
-Мой папаша говаривал, что ты можешь проткнуть беременную бабу шпагой, если есть такая нужда… Но при этом ты должен быть ВЕЖЛИВЫМ как настоящий ДЖЕНТЕЛЬМЕН. Иначе ты просто пидор гнойный и деревенщина – буркнула рыжая джаккайка, в один впечатляющий прыжок заняв позицию на своем каменном насесте – и мне твоя помощь не нужна, пижон. Запомни, это ТЕБЕ нужна моя помощь.
И скоро ты это поймешь.

Хору взглянул в глаза демона. В них не было видно ни следа симпатии, интереса, похоти, или чего угодно еще. Нет, все же он ошибся. Львиа промазала не из жалости или желания сохранить тушку Хору для сексуальных извращений.
Она дралась всерьез.

А если предполагаемый партнер погибнет…

Ну, что ж поделать. Значит, произошло досадное недоразумение, и не был достоин партнер спаривания.

Вот и все. 
[сильная боль]
-2 здоровья

---

Шалгеззаар
После слов Шалгеззаара оба люксарца замерли, будто у них тоже вся магическая энергия резко иссякла. Демону даже показалось, что они сейчас с лестницы сорвутся, и шлепнутся на снег печальными, лишенными сил цветными тряпочками. Но торговец вдруг открыл рот, и заголосил будто последний раз в жизни:

-Ааа, дочь карги из пустыни, да падут на тебя все болезни которыми страдали девятьсот девять прокаженных, да превратится твой глупый язык в истекающий гноем, ихором и зловонной слизью кусок мерзости, да посетят твое тело все возможные проклятья коварных кочевников Люли, да сделают твое тело своим домом черви, змеи, скарабеи и опарыши! Да пожрут твои кости, оставленные без погребения в Пыльном Городе гиены, шакалы и гули, и сам Султан Гулей да сварит из твоего мяса суп, которым накормит свой гарем! Да отвернется от тебя Золотой Ящер во веки вечные, и попадешь ты после смерти не в сады его блаженства, а в безводную Бездну, где тебя будет целую вечность насиловать огромный раскаленный идол Румал! Ааа!
Жена Али, никогда не оставлявшая последнего слова за мужем, молчала, содрогаясь под этим потоком нечистот. В ее глазах Зор увидел истинный ужас и раскаяние.
-Разве ты забыла, о худшая из жен, опозорившая своего мужа до конца дней, что демоны от алкоголя ВЗРЫВАЮТСЯ?! Ты хотела убить нашего друга, нашего спасителя, нашего дорогого эфенди Шала?!
-Я же говорил, что они хотят тебя отравить – вздохнул фей. Еще одна порция слез брызнула из глаз Шалгеззаара… После чего ему полегчало, и приступ плаксивости стих. Черноты на крыльях фея не осталось, и узор их стал похож на красные кляксы на белой бумаге.

-Не плачь, о Шал, украшение и сокровище прекрасной семьи мудрого и страшного в гневе халифа Синдел! Эта ничтожнейшая из женщин будет наказана по заслугам, а ты получишь щедрый хадд от меня… Иди и отвесь себе двадцать ударов палкой по пяткам, ты, мерзкая пиявка, что вылезла из чудовищного лона злой старухи с Солончака Погибели!

Из глаз МуфРа полились слезы, и это были самые настоящие слезы, а не какая-то фейская магия.

-Я забыла… - одними губами прошептала старая женщина, и скрылась за пологом навеса. 
-Нет прощения иного как искупление – печально и наставительно произнес Али – я понимаю, теперь ты, дорогой Шар, красивейший и умнейший и всех демонов огня, уже навсегда изменишь свое мнение о нас в худшую сторону…
-Я думал, ты демон воздуха – заметил фей – разве у демонов огня бывают крылья?
-…Но, прошу, не вини мою жену. Она была стара уже тогда, когда я взял ее, ибо никто иной не хотел иметь эту желчную змею в своих женах даже с приданным в виде старого колосса… Но это не имеет значения, ведь говорил мудрый визирь Золотого Ящера Хасн ибн Ибрагим, мир ему: «за проступок жены вини мужа, ибо глава семьи как и глава государства должен нести ответ пред Золотым Ящером за каждого из своих подданных, и их грехи – его грехи»… А я дурной муж, хозяин и отец, и не могу найти в себе душевных сил наказывать своих жен и детей, как следовало бы…
Али печально покачал головой, воздев очи горе.
Фей тоже вздохнул:
-Как я его понимаю. Сколько проще была бы жизнь, если бы я мог не прощать зла, и давать отпор грубости и насилию… Но я предпочитаю только плакать. Потому что я слабак и тряпка. С другой стороны, какие могут быть силы у луковой шелухи? Разве что, раздражающе шуршать…

Поднявшись, наконец, по лестнице, Шалгеззаар отодвинул полог, и оказался в шатре, устроенном на навесе, крепившимся к спине голема. В нос ему тут же ударил запах востока – перец и имбирь, гвоздика и базилик… Демон не удержался, и оглушительно чихнул (проверка выносливости провалена), вызвав переполох среди дочек Али, которые, став в кружок, играли со светящимися мячиками. Эти магические игрушки невольно приковывали взгляд – от каждого броска они меняли цвет, и вспыхивали ярче, превращая простую игру, которой забавлялись дети всего мира, в занимательное и красивое зрелище. И кроме мячиков, магии в шатре было просто невообразимое количество – светильники, мерцающие призрачным розовым и голубым светом; жаровня, покрытая рисунками пламени, в которой стояли кастрюли и кипящие горшки, нагревающиеся без признаков пламени; несколько метелок, сами по себе летающие вдоль стел и пола, и сметающие пыль… Али наклонился над большим глиняным кувшином, и на дне его появилась вода – торговец умыл руки и лицо, после чего грязная вода исчезла, и появилась новая порция чистой.
-Возможно, нам придется расстаться со этим всем многообразием полезных в дороге волшебных вещей и безделиц – уныло сказал он, предлагая умыться и Шалу – если мы не доберемся до Караван-Сарая, где есть запасы чистой магической энергии, придется бросить в чрево Колосса все наше достояние. Ибо мои силы совершенно иссякли за дни пути, а из моих жен и детей только нескольких Золотой Ящер благословил магической силой, да и то скудной…

Али жестом предложил Зару присесть на шелковый ковер с пышными подушками. Пока демон устраивался, жены Али продолжали колдовать над жаровней. Старик хлопнул в ладоши, и одна из них поставила рядом с мужем украшенный завитушками и треугольниками бронзовый сундук. Старик открыл его, и поставил на ковер перед Заром несколько шкатулок. На первой были вырезаны музыканты с цимбалами, бубнами, чем то похожим на лютни, скрипки и флейты – и стоило дервишу открыть ее, как по шатру полилась удивительная музыка, приятная и успокаивающая, от которой запах специй почему стал еще сильней, и демон чихнул второй раз.
-Свидетельствую, что отныне и навеки, мой дом – твой дом, дорогой Шал сын Синдел, и ты мой друг и дорогой приятель сегодня и навсегда – торжественно провозгласил дервиш.
-И пока готовится еда, насладимся же музыкой и неспешной беседой – улегшись на подушках, Али расслабился, сбросив с себя шубу и шарфы, под которой оказался халат, расшитый серебром. На груди торговца Зар увидел деревянное изображение толстого ящера, кусающего свой хвост.

-Не хочу, чтобы между нами были разногласия, и в знак извинения за грубость моей жены, прими, пожалуйста, этот кошель с деньгами, что я хранил на черный день… И пусть сегодня не черный день, а самый белый из всех белых, ибо я встретил такого достойного чел…демона как ты…Я расстаюсь со своими сбережениями со спокойным сердцем, и робкой надеждой, что ты забудешь ужасную обиду, что мы тебе невольно нанесли.
Голос торговца звучал ровно, и ни одна черточка его покрытого морщинами лица не дрогнула, когда он протягивал Зару шелковый кошель, такой тугой, что ни одна монетка не звякнула.
Зар понял, что отказ в данной ситуации будет воспринят как нежелание даровать свое прощение.

-А также, о мудрый Шал, прими эту лампу, что осветит твой путь в самой темной тьме. Говорят, что в ней жил злой дух, который служил первому из халифов Золотого Ящера, благословенному Джабиру Льву… За бунт против него, дух был поглощен Золотым Ящером, да будет так с каждым врагом Люксара и истинной веры. Пусть же эта реликвия будет одним из первых бесчисленных даров за те милости, что ты для нас сделал.

Из сундука появилась старая медная лампа, при одном взгляде на которую демону почему-то очень захотелось ее потереть, и загадать три желания. Но, скорей всего ничего бы не вышло, ведь. Как сказал Али, злого духа там уже не было.
-Но там осталось эхо злого духа! – поднял вверх палец Али, и стоит тебе потереть ее, как появится светлячок, который будет освещать тебе путь и ослеплять твоих недругов. Магии в нем очень мало, но все же… Иногда и такая крупица может помочь.
-Не бери – посоветовал фей – наверняка она проклята. Да и дар несоразмерен твоей услуге. Скорей всего этот толстый жадина рассчитывает, что ты будешь подзаряжать голема на протяжении всего пути, вот и жертвует малым, чтобы, пользуясь твоим чувством благодарности, иссушить досуха, и сохранить свое другое волшебное барахло.

Дочки Али прекратили игру, и по деревянной лестнице взобрались на второй этаж – с появлением Зара и отца места в шатре почти не осталось. Ящики, сундуки, мешки и мешочки, свисающие с подпорок окорока и связки лука, бочки и кувшины заполняли то пространство, что не было заполнено жаровнями, подушками и коврами, и Зар вновь чихнул, почувствовав, как же тут, все же, тесно, и мало воздуха. Зато тепло – жар исходил и от волшебной жаровни, и от медных труб, змеившихся от странного зеленого куба, бывшего, похоже, сложным магическим обогревателем.
Среди бесконечного барахла, Шалгеззаар вдруг заметил металлическую клетку, в которой сидела птица, похожая на сокола. Только была она черная как смоль, и лишь на груди белело изображение Третьей Луны. Сокол взглянул на демона странно осмысленным взглядом желтых глаз, и в голове демона сверкнула чужая мысль

Ты. Помоги мне выбраться. И будешь вознагражден. А если нет. Тебя постигнет судьба хуже, чем смерть.

-Ого, тоже почувствовал? – поинтересовался Корве – птичка то не простая… Игнорируй. Не наше дело. Не делай добро, не получишь зла… Вот мой девиз. Но я советую и тебе сделать его своим.

-Прошу, попробуй этот суп, что готовят кочевники из клана Скарабея чтобы увеличить аппетит перед едой – в нем содержаться тринадцать трав и семь специй, по числу Путеводных Звезд на небе. – одна из безымянных жен Али поставила перед Шалгеззааром миску, полную очень пряного варева, от которого у Зара в глазах защипало.

В этот момент навес ощутимо тряхнуло – демон понял, что Колосс, наконец, двинулся. Вначале тряска была чувствительной – но уже через минуту стала почти неощутимой. Оставалось только догадываться, кого за это благодарить – древнего ваятеля, сделавшего движения гиганта плавными и размеренными, или магов, зачаровавших навес чудесными чарами амортизации.

-Долго возилась… - буркнул Али, придирчиво следя, как к супу его жены подают хлеб, столовые приборы, какие-то сухие овощи – еще раз прошу простить глупую женщину. Я… Я должен был ее оборвать, когда она только завела речи о вине… Но и я проявил постыдную забывчивость и скудоумие точно так же, как и она. Дело в том, что дети Синдел не очень жалуют земли Люксара. Повелось это со временем безумного дервиша Юсуфа Бенгази, чье имя каждый правоверных обязан проклинать во веки веков, ибо он совершил множество тяжких грехов, среди которых было и изгнание детей Гайи и Синдел из границ Халифата. С тех пор Боги, а мы не отрицаем их божественность, будто отринули свой взгляд от наших земель… И ангелы, и демоны у нас редкие гости. И те, что появляются из столбов Света, и те, что остались после Великой Войны, спешат покинуть земли Люксара.

В словах достопочтенного дервиша мелькнула неуверенность.

-Но не подумай, что мы расисты, вроде этих Северян! Пусть демонов и не много на наших землях, но они все же есть… Глава одной из гильдий Специй – демон. И… Когда я был юн, главой водоносов на нашей улице был демон воды...

Старик бросил взгляд в угол шатра.

Шалгеззаар тоже посмотрел туда, и вдруг увидел между большим кувшином мешком демона. Ей было лет шестнадцать, но из-за невероятной худобы могло показаться, что еще меньше. Черная шкура, длинная тонкая морда, большущие острые уши, тонкий хвост… Из одежды – только золотые украшения, покрытые узором из чешуи и треугольников: браслеты на руках и задних лапах, горжет, юбка из пластин, ошейник, серьги… И два изогнутых, похожих на серпы меча на коленях. Длинные темно-синие волосы заплетены в множество кос, спускающихся по спине, затянутых в золотые кольца
Она седела в странной позе, на первый взгляд расслабленной, но, если приглядеться, становилось видно, каждая мышцы напряжена до предела. Могло показаться, что это не живое существо, а невероятно искусно сделанная статуя, вырезанная из эбенового дерева.
-Бррр – фей, охватив себя лапками, поежился – от ее вида у меня болят зубы и ноют кости, будто их глодают тысячи адских кошмарных чудовищ... Я не тебя имею в виду, Шал, ты, как для демона, еще ничего.  Как я ее сразу не заметил? Хотя, лучше бы и сейчас не видел. Мне тревожно, Шал… Хочу уйти.

Али поманил Зара пальцем, и заговорщицким тоном прошептал
-Она из федайнов… Это истинно верующие, что посвятили свои жизни Золотому Ящеру полностью и целиком, лишенные имени и прошлого, они слышат только слова Визиря Золотого Ящера в своих ушах… Сам Шейх Федаинов, знаменитый старец Акбар прислал ее ко мне, с наказом доставить в Искрастень. И все время пути она сидит так, не ест, не спит и не пьет… Говорят, они питаются напрямую великой мощью Золотого Ящера… Я не знаю, дорогой Шал. Не моего это ума дело.

Жены Али поставили рядом с суповой миской плошку с густым соусом, от которого Зару снова захотелось плакать (никакой магии – просто он был ЧУДОВИЩНО острым) и тарелку с мелко нарезанным корнем.
-Я не в праве тебя просить еще о чем-то сверх того, что ты уже сделал, дорогой эфенди Шал… – Али сложил руки под бородой, явно смущаясь. Музыка в шкатулке стихла.
-…но я был бы счастлив, если бы ТЫ поговорил с ней. Мы, Странствующие Торговцы, самые нищие из тридцати трех орденов дервишей, слишком незначительные и жалкие персоны, чтобы федайн обратил свой слух к нашему ничтожному лепету… Но ты – другое дело. Возможно, она послушает сородича, и согласится немного поесть, ведь, несмотря на всю стойкость ее ордена, я замечаю, как она теряет вес. Или, может, она хотя бы согласится пересесть на другое место, ибо за ней находится бурдюк с особым маслом, необходимым для ритуала, который необходимо проводить не реже, чем раз в три месяца, дабы Колосс сохранял сплетение чар, заставляющих его двигаться.

Когда торговец закончил свою витиеватую просьбу, кто-то коснулся крыла Шалгеззаара. Обернувшись, он увидел девочку с куклой ангела. Ее странные бесцветные глаза настороженно смотрели на демона. Чуть приблизившись, она тихо прошептала
-Скажи, чтобы они отдали мне куклу… Пожалуйста. Мне очень, очень плохо без нее…
Последние слова прозвучали для демона неразборчиво, потому что в голове вновь сверкнул острый, как удар когтей крик сокола

Пусть освободят меня. Мне нужно к хозяину. Они удерживают меня против закона степей. Прикажи им, демон!

-Нам надо уходить – шепнул фей на ухо Шалгеззаару – иначе они завалят тебя таким количеством просьб, что ты навеки вечные увязнешь в интригах южан. Я могу тебя уверить, ничто из этого не относится к той важной миссии, что ведет тебя в Цеп Хе… И хоть я ужасно не хочу ее выполнять, от нас так просто не отстанут… Нам нужно туда. Судьба всего Нирвена… Всего Севера…

Зар почувствовал на себе взгляды. Девочки. Али, Сокола. И взгляд глаз демона огня, которого Али назвал федаином, глаз цвета расплавленного золота. Всем от него было что-то надо, и срочно. Похоже, фей прав. И дальше количество просьб будет только расти. Встретить благожелательного демона воздуха посреди снежного ничего было слишком большой удачей, чтобы южане могли ее упустить.

А может, все это были прелюдии чтобы усыпить бдительность и забрать его железы.

---

Мавуро
А в это время другой демон устраивал представление перед маленькой джаккайкой. И, не будем лукавить, та была в полном восторге. Ее злило только то, что огромные крылья демона скрывают самое интересное.
Мелкая садистка любила чужие кровь, боль и страдания. Они восхищали ее и приводили в нездоровое темное возбуждение. Не в силах справится с ним, девочка пискнула, и захлопала в ладошки, будто она смотрела не на то, как стремный демон ест ее собаку, а на цирковое представление, в конце которого ей обещали подарить пони и воздушный шарик.

Но в еще большем восторге от происходящего был толстый ангел. Облизывая губы, он смотрел, как демон рвет зубами Райскую Борзую, нервным движением потирая пухлые ручки и переминаясь с ноги на ногу.
-Вкусно? – наконец произнес Кальвин, сглатывая одну порцию слюны за другой – Ну же! Скажи, вкусно, а? И яд придает особую текстуру, не так ли?

Но Мавуро так сытно чавкал, что ответа и не нужно было. Это еще сильней раззадорила ангела

-Нелепое чадо Синдел!!! Да кто ж так делает! Нужно было ее вначале приготовить! Окорока на жаркое с пряными травами. Ребрышки на углях… Из потрохов – суп с картошкой, или нет, лучше сосиски, да, определенно сосиски, ибо на колбасы у них недостаточно жира. Кости и все остальное на божественный холодец… Божественный, говорю я, ибо и Гайя и Синдел сотворили мир только для того, чтобы его попробовать!
Перечисляя блюда, толстяк продолжал облизываться. Когда демон рванул к Ингер, и набросился на неё, небожитель сделал элегантный прыжок, помогая себе в полете крыльями. В свете лун он был поистине прекрасен, словно огромный импозантный вареник или дородная котлета в простынке, совершающие балетное па на ледяном озере… Жаль только, никто его сейчас не видел. Что, однако, нисколько толстяка не обидело, потому что в полете он смотрел на себя в маленькое серебряное зеркальце.
Закончился его грациозный прыжок в тени Мавуро, где небожитель ожидал увидеть, как демон кушает джаккайку… Но, к своему величайшему разочарованию, увидел он лишь то, что синделов сын всего-навсего нагло притворяется.
-Только все не ешь, сделаем шашлы… Ах… Ах. Понимаю. Слушай, а ловко ты это придумал, я даже вначале и не понял… Молодец! 
Конец фразы прозвучал кисло и неправдоподобно.

Ингер тоже вначале не оцен6ила хитрость демона, и расценила его поползновения как покушение на свою жизнь. Демон предупредительно ухватил ее за лапу, державшую тесак, но джаккайка не стала и пытаться ее освободить, вместо этого плюнув Мавуро точно в глаз слюной, перемешанной с кровью – при падении она разбила губу. После чего еще наотмашь хлестнула по горлу левой рукой, которая, судя по всему, была ранена очень серьезно клыками мерзких Райских Борзых. А хвостом, тоже истекавшим кровью от укуса, выхватила запасной нож из-за спины, и попыталась ткнуть им Мавуро в живот. Впрочем, делала она это все без особого энтузиазма, явно не желая убивать демона, да и тот был готов к подобному, и с легкостью увернулся.

Слова же, сказанные спокойным тоном, совершенно прекратили попытки к сопротивлению.

-Ненавижу, блядь, демонов – буркнула джаккйака. Убедившись, что кроме заплёванной рожи, ничем не успела навредить хитроумному аутисту, она принялась визжать и орать на все лады, так что ангел от неожиданности аж отпрыгнул в сторону. Но тут же вернулся, с интересом наблюдая, как вокруг Мавуро сгущаются тени.
Тени сгущались. Но как-то медленно. Да и вообще все движения демона вдруг стали медленными, а зелень в глазах, отступившая вместе с сонливостью, вернулась с новыми силами, да еще и друзей привела – розовые и голубые вспышки, начавшие вспыхивать то там, то тут, добавили немного ярких красок в тусклую жизнь крылатого садиста. Еще навалилась слабость – и в ногах, и в крыльях, и в, и так слабых, мозгах.
-Ага, чадо, вот яд наконец и подействовал… А я говорил – протри морду водой. Но зачем тебе слушаться, да? Ты же самый умный, да? Лучше сдохнуть как дурак, чем сделать то, что говорит старина Кальвин, да?
В голосе ангела не было злости. Только печаль и разочарование. Так мог бы говорить расшалившемуся внуку добрый дядюшка… Но у демона аутиста никогда не было дядюшки. Так что он не оценил интонаций толстяка.
-Аааааа как больно аааа он пожирает мой хвост… - Ингер, кажется, увлеклась, но, заметив, что Мавуро немного поплыл, прекратила кричать - Все нормально? Это же не от моих слюней?
Схватив его за шею, она встревоженно заглянула в мутные глаза демона, ожидая дальнейших распоряжений.

-Почему меня не послали к тому, другому, вместо черного плаксы… Ах, мое вечное невезение – пробурчал себе под нос ангел, и твердо сказал – У меня есть гордость. И больше я тебе помощь предлагать не буду. До тех пор, пока ты сам не попросишь…
Толстяк вдруг втянул живот, став по стойке смирно, и приложив руку к левой груди
-…не попросишь о помощи Кальвина Лютера, Архиаптекаря Восемнадцатого Особого…
На миг он стал будто выше, значительней, и серьезней. Убийственно серьезным. Настолько, что даже шерсть на спине Мавуро зашевелилась. Или это было действие яда? Не суть. Ангел расслабился, и махнул ладошкой 
-А, перед кем я бисер мечу! Даже не перед свиньями. Свиньи, они, хотя бы, вкусные.

***

Когда Мавуро скрылся в тенях, злая девочка злобно зашипела, замахав хвостом из стороны в сторону словно рассерженная кошка. Она остановила собак, чтобы не мешать демону заниматься потрошением, и вот, к чему это привело!
-Циндер, милая, что тут происходит?
Поглощенная исступленной злобой, девочка даже не заметила, как из пустоты вышли два джаккая. Один повыше, другой пониже, оба в белых плащах с капюшонами и в легкой белой хитиновой броне.
Тот, что повыше, держал в лапе кожаную пращу со стеклянным шаром, заполненным зеленым газом, и еще больше шаров были в специальной сумке, похожей на тубус. У него была красноватая шерсть на концах лапах и голове, и белая, зимняя, на остальном теле. У него не было левого уха – и он всегда поворачивался правым боком, чтобы лучше слышать, и левого глаза – рану, судя по шраму, оставил удар крупного зверя, или, быть может, демона... 
Та, что пониже, была вооружена духовым ружьем и могла похвастаться невзрачной коричневой шерстью, и коротким, как для джаккая, хвостом. На носу были костяные очки, делающие ее старше. На поясе змеилась тонкая цепь – украшение, или, может быть, оружие?
-Мы же сказали, чтобы ты ее просто отвлекла – с упреком произнес джаккай повыше. Джаккайка пониже лишь сурово кивнула, поправив тонким когтем очки.
-Я… Она сама на меня напала! Что-то заподозрила, и… – плаксивым тоном соврала Циндер.
-Сомневаюсь – начал один из охотников, но Циндер, схватившись за горло, начала тяжело и хрипла дышать. Оба охотника разом перестали сердится, закудахтав вокруг мелкой как две наседки вокруг последнего в мире яйца
-Дыши!
-Как себя чувствуешь?!
-Не молчи!
-Да… Все норм. Я правда не виновата, мама, папа, простите… - пролепетала девочка – тут был демон. Он, кажется, ее сьел…
-Сьел?! – воскликнула потрясенно Мама
-И местные еще нас считают плохими – горестно усмехнулся Папа.
-Руфус в него плюнул… А потом он исчез. – Циндер указала на то место, где устраивал свой спектакль Мавуро.
-Магия – переглянулись охотники.
-Телепортация?
-Невидимость?
-Ушел под лед?
-Он демон воздуха, а не воды
-Артефакт?
Собаки, который Циндер отозвала, сидели тощими задами на льду, и пялились тремя парами глаз в темноту и пустоту. Они не видели демона, но чуяли его. И это их озадачивало.
-Подождем – Папа прикоснулся к серебряной застежке плаща в форме лисьей морды, и сделал шаг назад. Фигура его стала смазанной и нечеткой.
-В любом случае, далеко не уйдет. Как только яд Руфуса подействует… Циндер, иди к дороге, и жди нас. Будь осторожна, милая, хорошо?
Мама тоже слилась со снегом и деревьями.
Циндер недовольно скрипнула зубами, и пошла назад.
Она была очень сердита, что ей не удалось увидеть, как демон пожирал джаккайку.

Состояние: сильная слабость, помутнение зрения и заторможенность

-3 манны. забыл записать

---

Малин и…
Кожанка и шлем пришлись малину впору, и он стал похож на настоящего байкера стражника какого-нибудь захолустного городка. Сейли, подойдя, тоже оценила его внешний вид, и молча показала большой палец. Затем протянула джаккаю замасленную тряпку, в которой что-то блеснуло в свете фонаря
-Вот. Купила эту штуку в одной Гайей забытой деревушке, где мы давали представление по пути в Гарден, столице Фрагарии. Он точно магический, но никто из наших так и не сумел понять, каким именно заклинанием зачарован.  Толди пыжился, и делал вид, что все понял, но так ничего толкового и не сказал. Сказал только «Мы еще не готовы узнать ужасную тайну этого предмета»

Развернув тряпку, Малин увидел кинжал. По форме – змеиный зуб, торчащий из змеиной же пасти, и рукоять в виде хвоста. Выглядел дизайн немного глупо – похоже будто змея пытается проглотить лезвие, слишком больше для нее…Или у маленькой змейки вырос огромный зуб, и она теперь не знает, как с ними жить. Два глаза – красный и зеленый – смотрели в разные стороны, и вид у оружия от этого становился еще более странный.

-Очень острый. Раз уж ты так любишь кинжалы, и умеешь с ними обращаться, пусть будет у тебя.

Обхватив пальцами тело змеи-рукояти, Малин вдруг почувствовал дрожь во всем теле, и увидел…

…увидел полутемное помещение, чьи стены были покрыты узорами сплетшихся змей и следами копоти. Возле каменной кафедры стояла джаккайка лет шестнадцати – восемнадцати, с очень красивыми апельсиновыми глазами и веточками в шерсти. На ней была простая, грубая одежда, и большая котомка. В лапках девочка сжимала точно такой же, как у Малина, кинжал, зеленый браслет и сумочку из змеиной кожи. Рядом с ней было двое – ослепительно зеленая кобра, такая красивая, что даже тот, кто ненавидел змей, нашел бы ее привлекательной, и огромный ящерообразный демон земли, с костяным воротником, рогами и клювом. На его морде были, зачем то, черные очки (и так в темном помещении!) а из одежды - пляжные шорты (а ведь там была зима – сквозь дверь за спиной джаккайки был виден снег. 

…Вихо.

-Эй – демон ткнул девочку, которая сонно моргала, норовя вот-вот заснуть, когтем в плечо – смотри, наш второй кинжал! Быстро мы его нашли. 

Посмотрев влево, Вихо и правда увидела кинжал, родной брат того, что она сжимала в лапах. Его держал потрепанный белый джаккай ростом чуть выше среднего.  Кроме четырех полосок на хвосте и уголков на ушах, он ничем не отличался от любого другого джаккая, которого Вихо…. Впрочем, Вихо никогда не видела других джаккаев, кроме своей мамы. Так что это был весьма удивительный для лесной девочки персонаж.

А еще на нем была кожаная броня и островерхий шлем, делающие его на вид очень грозным.
Вихо и Малин синхронно моргнули. Мир плыл и дрожал вокруг. Стена старого храма плавно перетекала в военный фургон, доверху набитый оружием. Хранитель, продолжавший что то лепетать про высокую миссию Вихо, про избранных и судьбы Мокку, явно ничего этого не видел. Как и Сейли, с увлечением рассказывавшая про то, как она выменивала этот кинжал на беличьи шкурки, торгуясь с очень жадным толстым джаккаем, таким толстым, что он даже ходить мог с трудом…

-Наш кинжал. А ну быстро отдал. Вихо избранная Мокку. Он ее по праву.
Рычание демона земли было как шум подкрадывающегося землетрясения.

Полоз, похоже, тоже не видел второго джаккая. Он о чем-то увлеченно шипел со старым большим ужом, решившим не впадать снова в спячку, а проводить Вихо по храму в качестве благодарности за мясо и воду.

-Поцелуй меня в панцирь, жиртрест. Это наш кинжал.

Этот голос был как шторм, ломающий купеческий корабль.

Обернувшись, Малин увидел говорившего. Огромный камега, под стать демону в змеином храме, мускулистый, с серого цвета кожей, покрытый изображениями фрегатов, якорей и карт, и черным, утыканным шипами панцирем; с мордой, испещренной шрамами, и двумя отпиленными лицевыми частями черепов, служившими своеобразными наплечниками.  Маленькие красные глазки светились злобой и презрением, и сложивший огромные лапы на груди черепах казался агрессивным обломком приморского утеса, который свалился с родной вершины чтобы жевать жвачку и надирать задницы.

-Черепаховому супу слова не давали. Зачем твоему задохлику кинжал? У него их и так четыре. В левую лапу, в правую, в зубы, в хвост… А пятый – между полужопий сунет? – ящер тоже сложил лапы на груди, делая шаг вперед. Он был под стать камеге, даже выше ее, пусть и не такой широкий.
-Он, по крайней мере, умеет им пользоваться, в отличии от твоей дикарки. – отбрил камега.
-Зато моя дикарка избрана Стражем. Если не хочешь, чтобы библиотекарь нашел ночью в толкане змею, пусть лучше отдаст чужое.
-Что в море упало, то морю принадлежит. Нечего свое барахло терять. Мы не бюро добрых услуг – криво усмехнулся черепах.
-Лучше ты нас не зли. Иначе Вихо плюнет на твоего задохлика, и отправит его к Смерти жаловаться на жизнь – демон бросил на Малина полный презрения взгляд.
-Лучше ВЫ его не злите. Он в Айзенкасле был… Слыхал про такое место? Там волки летают, и крестьяне стаями бегают. А учителя его видел?
-Он сильнее чем страж Мокку, этот его учитель?
-Хочешь проверить?
-Может, ты хочешь?
-По крайней мере, Малин не умственно отсталый, как вы двое.
-Вихо выживала в дикой природе с самого рождения. Конечно, у нее проблемы с общением… Зато она не нытик.
-Малин тоже не нытик. С чего ты вообще это взял, туша?
-Он выглядит как нытик. А Вихо прирождённый боец.
-Послушай – камега приложил когти ко лбу, выставив вперед массивную челюсть – Послушай… Весь этот спор не имеет смысла. Мы на одной стороне. И они тоже. У нас одна цель. К тому же, сейчас мы не можем отдать кинжал по вполне очевидным причинам…
-Они связаны – оборвал ящер черепаху – и связь, скорей всего, гораздо сильней, чем просто видеть и слышать то, что происходит у владельца другого кинжала. Он нужен нам. Вместе кинжалы сильней, так сказал Хранитель. Кинжал принадлежит Вихо. Просто… Брось его сюда, Малин. Ты же не дурак… Я уверен, сработает. А если нет, ну значит, нет.
-Даже не думай, Малин. На нас вот-вот нападут. – камега угрожающе напряг мышцы.
-На нас тоже могут напасть. Мы с Вихо еле справились с… с целой толпой агрессивных охотников на змей.

Прозвучало неубедительно.

-Вихо, ты избранная.  Ты связана со змеями… И ящерицами – из капюшона Вихо выглянула белая ящерка, и бросила любопытный взгляд на происходящее. Но, не увидев ничего интересного и съедобного, снова пряталась - Эти кинжалы – они тоже, в своем роде, змеи. Просто позови кинжал… Я уверен, он откликнется.
-Бесчестно – рявкнула камега.
-Справедливо – парировал демон.
-Не нам решать в любом случае. – шипы на голове камеги, встопорщившиеся в ярости, опали.
-Да. – кивнул ящер – не нам.